Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

СЕРЕБРЯНАЯ РУКА

Поскольку весь мир — всего лишь история, лучше бы тебе выбрать историю посерьезнее, а эта быстро забудется.

Из святого Колумба Шотландского

Посвящается Доновану Уэлчу

Перевод с английского В. И. Грушецкого, 2024 г.

Услышь, о Сын Альбиона, пророческое слово: Печаль и глубокая скорбь дарована Альбиону в тройной мере. Золотой Король в своем королевстве встанет на Скале Раздора. Дыхание огненного змея опалит трон Придейна; Ллогрис утратит повелителя. Беда минует лишь Каледон; вороны слетятся в его тенистые долины, и песнь Ворона станет его песней.

Когда померкнет свет Дервидди и кровь бардов возопиет о справедливости, тогда вороны осенят крылами священный лес и священный курган. Под крыльями воронов воздвигнут трон. На трон воссядет король с серебряной дланью.

В День Раздора корень и ветви поменяются местами, и новое станет чудом. Пусть солнце потускнеет, как янтарь, пусть луна скроет лицо свое: мерзость бродит по земле. Пусть четыре ветра сражаются друг с другом; пусть звук их схватки достигнет звезд. Пыль Древних поднимется к облакам; сущность Альбиона будет разорвана враждующими ветрами.

Моря поднимут могучие голоса. Нигде нет безопасной гавани. Арианрод спит на своем мысе, опоясанном морем. Хотя многие ищут ее, не найдет никто. Хотя многие взывают к ней, она никого не слышит. Только целомудренный поцелуй вернет ей законное место. {Аррианрод (валл. Arrianrhod) — персонаж валлийской мифологии из Четвёртой ветви Мабиноги, цикла валлийских повестей, восходящих к древним традициям железного века, дочь Дона и сестра Гвидиона и Гилфайтви; Триады Британии называют её отцом Бели Маура. Ее дядя — Король Гвинеда. Сыновья Аррианрод — Дилан Айл Дон и Ллеу Ллау Гифес.}

Тогда разъярится Великан Зла и наведет ужас на всех своим мечом. Очи его воспламенят огонь; из его губ потечет яд. Со своим великим войском он разграбит остров.

Всех противников сметет он потоком беззаконий, исходящим из его рук. Остров Могущественных станет могилой.

Все это будет благодаря Медному Человеку, который уже воссел на медного коня и творит всяческие беды. Восстаньте, жители Гвира! Возьмите оружие и выступите против лжелюдей среди вас. Шум битвы достигнет звезд небесных, и Великий Год придет к концу.

Слушай, о Сын Альбиона: Кровь рождается из крови. Плоть рождается из плоти. Но дух рождается от Духа и с Духом всегда пребывает. Прежде чем Альбион станет Единым, необходимо свершить Подвиг и избрать королем Серебряную Длань.

Бенфейт из Инис Скай

Глава 1. ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ СМЕРТИ

Мы доставили тело Мелдрона Маура с высокогорья Финдаргад, чтобы похоронить его на Холме Королей. В траурную повозку запрягли трех лошадей: рыжую, белую и коренником вороную. Я вел ее в поводу, провожая Великого короля к вечному покою.

Шесть воинов шли по обе стороны от повозки. Копыта лошадей и колеса обмотали шкурами, так что кони шли бесшумно, копья и щиты воины убрали в чехлы. За нами шел весь народ Ллвидди, мужчины, женщины и даже дети несли незажженные факелы.

Порядок королевских похорон не менялся с незапамятных времен. Все делалось скрытно, так, чтобы никто не заметил похоронную процессию. Прежде всего ее не должен увидеть враг, дабы не осквернить ритуальное действо.

К ночи мы прибыли в Глин Ду, узкую долину, по которой протекал приток Модорн. Мы шли по темной долине вдоль тихой темной воды. В небе еще держались отсветы сумерек, а здесь было совсем темно.

У подножия Кнок Риг, Холма Королей, я разжег небольшой костер, чтобы зажечь факелы. Люди расставились по местам, образовав две длинные шеренги по обе стороны тропы, ведущей вверх по холму ко входу в пирамиду из камней. Они зажигали факел от факела, образуя Арьянт Ол, светлый путь, по которому короля понесут к могиле. Когда все были готовы, я начал похоронный обряд со слов:

— Меч на бедре был надежной защитой, проклятием врагов! Теперь он сломан.

— Факел у меня в руке был символом ума, маяком, освещающим дорогу. Сейчас он погас.

— Щит на плече — удел героев в зале славы. Теперь он расколот, и рука, державшая его, холодна.

— Телу предстоит покрыться землей и камнями. Горе моему сердцу! Король мертв! Тело скоро оденется землей и дубом! Горе моему сердцу! Правитель убит. Тело его скроет трава кургана! Горе моему сердцу! Вождь Придейна присоединится к своим отцам в Кургане Героев.

Люди Придейна! Падите ниц. Горе настигло вас. Наступил День Раздора!

Великое горе, огромная печаль. Вместо радостных песен будут звучать лишь песни скорби. Плачьте, люди! Столп Придейна разрушен. У Зала Племен больше нет крыши. Орел Финдаргада улетел. Вепрь Сихарта ушел. Великий король, Золотой король, Мелдрон Маур убит. День Раздора наступил!

Человек рождается на свет, но всю жизнь рядом с ним спутник рождения — смерть. Жизнь холодна и жестока, но мы не лишены последнего утешения. Ибо умереть в одном мире — значит родиться в другом. Пусть все люди услышат и запомнят это!

Я повернулся к воинам у повозки и подал знак. Лошадей выпрягли; траурную повозку подняли и сняли с колес. Воины водрузили помост, на котором лежало тело короля, на плечи и медленно понесли к каменной пирамиде. Они шли между рядами факелов, направляясь светлым путем к могильному кургану.

Я дождался, пока они минуют меня и пошел сзади, негромко выпевая «Плач по павшему герою», позволяя словам течь, как слезы. Этот плач исполняется без арфы. Его может петь только Главный Бард, и хотя я никогда его не пел, слова знал наизусть.

Это сильная песнь, полная горечи и гнева; она рассказывает о том, как оборвалась жизнь героя, а народ лишился его доблести и защиты. Я пел, и чем дальше, тем сильнее становился мой голос, наполняя ночь суровой печалью. В этой песне нет утешения; в ней есть лишь холод могилы, пустота и тщетность смерти. Я пел о горечи утраты и мучительном одиночестве. Я жестко выдавливал слова, словно откусывая их зубами.

Люди плакали. И я тоже плакал, поднимаясь вверх к Арьянт Ол, медленно, медленно приближаясь к погребальной пирамиде. Песнь подошла к концу: финальная восходящая нота превращалась в дикий выкрик. Он знаменовал собой гнев от жестоко оборванной жизни.

Мой голос поднимался все выше, рос, расширяясь, бросая в ночь обвинениями. Легкие горели, горло саднило; сердце с трудом справлялось с напряжением. Последний