Ракетная рапсодия - Семен Лопато

— От своего КГБ либо утечка из Москвы.

— Если от КГБ, то КГБ тебя б и брало, можешь не сомневаться, это дело они знают и любят. Я этих ребят знаю. Сердце кровью обольется любимое дело заместителям передоверять. Так что, похоже, и вправду из Москвы сигнал пришел, причем не напрямую, что-то не верю я, чтоб в Москве у нас белорусские кроты были, слишком рискованные игры, да и не нужно им.

— То есть как не напрямую?

— Да уж, я думаю, без американских друзей не обошлось, в общем, как всегда, что-то проанализировали, что-то узнали, ну и дали здесь знать кому надо.

— А кому надо? На каком уровне?

— Да уж на достаточно высоком. Те, что тебя повязали, — это пешки, им заплатили, они бегают, а нанимали-то их люди серьезные, надо ж было все организовать, прогарантировать. В общем, схема вырисовывается такая же, как в истории с Р-300, тогда, чтоб это дело сварить, тоже серьезные люди были задействованы, не с самого верха, конечно, но близко, очень близко, без госструктур не обошлось, хоть и не официально, но так чем неофициальней, тем прочней, деньги-то получать все любят. В общем, все по классике — брошюра «Как продать Родину в совместном предприятии», Москва, девяносто первый год. Здесь она, само собой, запрещена, но все, кому надо, прочитали. Главный наш бич — всеобщая грамотность. К тому же все еще считать научились, как до долларов доходит, так вообще без калькуляторов обходятся, шестизначные цифры прямо так, в уме складывают, главное, не ошибается никто. В общем, условия почти родные, все нормально, работаем. Слава богу, преимущество есть, видишь, они подготовиться не успели, слишком быстро все произошло, даже не знали, где ракета, чтобы найти, пришлось тебя разрабатывать. Тебе точно, чтоб все закончить, двадцать минут надо?

— Около того.

— Тогда нормально. Сергачев, мудрый змий, я ему еще в Москве говорил: «Что ты тут выеживаешься, план Маршалла изобретаешь, давай мы с ним вместе на дело пойдем, и ему спокойнее, и вообще надежнее будет». — «Нет, — говорит, — тогда, если что не так, вас обоих повяжут, а так ты на подстраховке останешься, в случае чего ситуацию поправить сможешь». Как в воду глядел, а может, и вправду советовался с кем-то. В общем, не спекся наш пирог. Я тут тоже расслабился, весла засушил, от первого твоего сигнала до второго по часам тридцать пять минут засек, ну, думаю, виртуоз паяльника, прям без помарок вскрытие производит, остается только ленточкой перевязать и в Москву отвезти, но — не судьба. Не выстроилась мизансцена, в кадре лыжники оказались. Не поверил нам Станиславский. Теперь придется второй дубль снимать. Ты тоже, я смотрю, бдительность потерял, под конец уже банкет стал разворачивать, газетку расстелил, выпивка, закуска, девочек где-то в лесу нашел. Элементы сладкой жизни, тлетворное влияние Запада. Что это за деваха с тобой была?

Сергей нехотя посмотрел мимо Вадика.

— Да так. В Минске познакомились.

— Понятно. Представительница сочувствующего населения. Первичная агентурная сеть, опора на местные кадры. Зачем ты на дело-то ее с собой потащил?

— Ни за чем. Иррациональный ход. Privacy.[3]

— Понятно. Coito ergo sum.[4] А на день ее в Минске оставить нельзя было?

— Не смог.

— Почему?

— Да вот из-за того самого, что ты цитировал.

— В смысле?

— Без смысла. Просто не смог. Не мог я ее там оставить. Хотелось, чтоб все вместе было.

— Вместе? То есть общественное и личное рядом. Как бы для пользы дела. — Веселясь, Вадик с живым любопытством повернулся к Сергею. — Так ты ее чего там, прямо у ракеты отымел? Как в день борозды? В ритуальных целях, что ли?

— Да какие там ритуалы…

— Ну мало ли… Может, у вас, радиоэлектронщиков, обычай такой. Перед прозвонкой цепей. Да еще по весне…

— Да ладно тебе…

— Ладно, молчу. — Вадик быстро взглянул на Сергея. — Этих ребят она на тебя навела?

— Не совсем. Они к ней явились под видом кагэбэшников, выследили, что я с ней встречаюсь, ну и вынудили к сотрудничеству — она мне сегодня сама рассказывала. Даже аппаратуру дали — ну, радиомаячок, чтоб сигнал дала, если вдруг я ее с собой куда возьму.

— И она дала? В смысле — сигнал дала?

— Не дала. В смысле — сигнал не дала.

— Почему?

— Я ее перевербовал.

— За пять минут и без всяких фокусов?

— За пять минут… — Невольно усмехнувшись, Сергей покачал головой. — Плохо ж ты обо мне думаешь. Да нет, говорю, сама все рассказала и радиомаячок отдала, не включала она его.

— Так как же они?

Сергей крутанул головой.

— Так они ей точно такой же ПмПд-45, как у нас, выдали, их в Ижевске уже лет пятнадцать как клепают, и для России, и для Белоруссии, там набор частот и синхропосылок стандартный, по умолчанию всегда одна и та же шарашит, ну так они на мой сигнал и отреагировали, думали, что от нее.

— Оба-на. Нормально. Интеграция в действии. Впрочем, источник один и тот же — со старых складов. То-то, я смотрю, они эту подругу сразу не отпустили, видно, заметили, что ее маячок выключен был.

— А где она?

— Да здесь же, только в другом крыле.

Внезапно получив ответ на тот вопрос, который боялся задать, Сергей, секунду помедлив, искоса бросил взгляд на Вадика.

— Вадим.

— Что?

— Девчонку надо вытащить.

Предвидя просьбу, Вадик, веселясь, взглянул на Сергея.

— Вытащить? Или вставить?

— Вытащить. Насчет вставить потом разберемся.

— Понятно. Вытаскивать буду я, а вставлять будешь ты. Вот оно, разделение труда. А она сама-то не против будет?

— Насчет чего — вытащить или вставить?

— Насчет вставить понимаю, что не против, а вот насчет вытащить — так-то ее подержат и отпустят, кому она нужна, а если силовая акция, последствия же возможны. Ты ее в нейтральном порту высаживать собираешься или в Москву потащишь?

— В Москву.

— А родственников ее не жалко? А если тут на них давление окажут?

— Не окажут. У нее отец в Сибири на заработках, а мать на Украине.

— Чистый след… Ну смотри, тебе решать, проблемы-то нету, вот они, ключи. Ладно, решили вопрос. Короче — выездное заседание комитета по спасению Отечества на коммерческой основе объявляю открытым. Слушай установку на игру. Сейчас выходим из этой морозилки, тихо, перебежками по коридору, в левое крыло, там сбиваем кандалы с твоей Леноры, потом по лестнице наверх на первый этаж, там типа склада для разгрузки транспорта, замок на воротах я уже устранил, через них на задний двор, оттуда в кусты и аккуратненько вдоль забора к гаражу. Аккурат полпериметра между кустами и забором, дискомфорт гарантирую, но протиснуться можно. Как в гараж зайти, покажу, а там каждый по своей специальности. Ты при одном фонарике свои процедуры доделать сможешь?

— Смогу, только угол подсветки надо менять, подержать надо.

— Вот твоя подруга и подержит, на то она и подруга, чтоб подержать — в смысле фонарь, ассистенткой будет, скальпель, тампон и все такое. А я пока транспорт подготовлю, «газель» без ключей, надо будет посмотреть, чем реле стартера замкнуть, лучше, конечно, без шума уйти, короткими перебежками до своей машины, но если какой шум, то на их же транспорте удирать придется, как в кино, бампером ворота разбивать. Ладно, не будем о грустном. Теперь — операция «Чистые руки». На, держи. — Заведя руку за спину, Вадик протянул Сергею пистолет.

— У этого гвардейца отобрал, оставлять ему не стоит. Сунь его куда-нибудь, лучше вон в куртку, в карман.

— В карман не влезет.

— Тогда в руке держи. Так, теперь ключи, фонарик. Дзержинского недопоняли — что значит, у чекиста чистые руки — значит, ничего постороннего в руках не должно быть. Руки — орудие оперативного воздействия, они должны чистыми быть, это для силовика-затейника первое дело. Мало ли какая кодла нам по пути встретится.

— Так что ж ты пистолет тогда…

— И правильно сделал. Оружие развращает. Тот, у кого оружие, надеется на оружие, а надеяться надо на самого себя.

— У тебя что, двадцатый дан?

— Не в данах дело, и не даны красят человека.

— А что?

Вадик весело покосился на Сергея.

— Помнишь историю про ниндзя — про того, последнего, который в секретном замке затеял бой с тенью, и она его зарезала?

— Помню, читал что-то. Так ты что — ниндзя?

— Я не ниндзя. Я — тень. Ладно, все, уходим. Камеру запирать не будем. Мало ли когда эти мукомолы сюда наведаются, а то следующая экспедиция тут один скелет истлевший найдет, незачем фольклор обогащать. Теперь так — что б на пути ни случилось, ты только смотришь. Я решаю вопросы, а ты ни при чем, тихо, спокойно стоишь в сторонке.

— Типа — прохожий?

— Угу. Пожарный инспектор.

— С пистолетом?

— И правильно. Чуть что не так — песок не засыпан, или противопожарный щит не на месте, сразу виновному — в лобешник, а то противопожарную охрану вконец запустили, никакой управы нет. Все, пошли.