Ракетная рапсодия - Семен Лопато

— Дверь прикрой. И ключ из двери вытащи.

Без паузы Сергей двинулся выполнять указание. Вынув ключ и закатив на место дверь, он передал его распрямившемуся меж тем Вадику; взяв ключ и деловито сунув его в карман, Вадик пожал ему руку. С диким облегчением, как после дурного сна глядя на Вадика, видя его крепкую фигуру на пружинящих ногах и ернически прищуренные глаза, мгновенно все осознав и уже примерно понимая, через что ему вместе с Вадиком сейчас придется пройти, понимая, что вместе с ним ему сейчас предстоит либо выпутаться из этой истории, либо погибнуть, автоматически стараясь изобразить скучающее настроение, Сергей привалился плечом к стене. Одобрительно ухмыльнувшись, Вадик весело кивнул ему.

— Посетителей принимаешь?

Чувствуя странный абсурдистский кураж, с жанровой чистотой изображая невозмутимость, Сергей выдержанно кивнул ему.

— По предварительной записи. Но для ветеранов общественно полезного труда делаю исключение.

— Это хорошо. — Быстро полуобернувшись, Вадик большим пальцем ткнул себе за спину. — Только я не один. Ничего?

Проследив в указанном направлении, Сергей также невозмутимо перевел на Вадика взгляд.

— Родственник?

— Знакомый. — Радостно-общительно покивав, Вадик быстро-деловито повернулся к Сергею. — Только что познакомились. Жаль, поговорить не успели. Жизнь такая. Все бегом, бегом. Так что в разговор встревать не будет.

Бесстрастно-оценивающе Сергей бросил взгляд в сторону тела.

— Уже никогда?

Словно недопоняв, Вадим с быстрым любопытством полуобернулся к телу снова.

— Этот-то? Ну зачем, мы ж не звери. Так, ерунда, газку нюхнул, через час оклемается. Производственная травма, с кем не бывает. Он нам не помешает, полежит, перебивать не будет. За час его все равно никто не хватится. Да мы раньше удерем. Можно было б и сейчас, но обстановка еще не сложилась, народу слишком много на пути, лучше подождать, пока рассосутся, для их же пользы. Для их же здоровья полезней. Так что полчасика переждать надо — Присядем?

Синхронно двинувшись, они уселись на топчан.

Нетерпеливо посмеиваясь глазами, Вадик весело-прощупывающе оглядел Сергея.

— Ну, как тебе тут сидится? Не дует? Небось, уже мемуары пишешь о трагедии русского либерализма — «Люди, будьте бдительны»?

Сергей мрачно кивнул.

— Угу. Заметку в газету. «Трагедии можно было избежать». Бдительности как раз и не хватило.

— Ладно. Не бери в голову, бери в плечи. — Все еще посмеиваясь, он бросил быстрый взгляд на Сергея. — Ты модуль-то успел снять?

Сергей покрутил головой.

— Не успел. Минут двадцати не хватило. Уже оба кожуха снял, к интерфейсам собирался подключаться, на том и повязали.

— А на чем погорел, понимаешь?

Заранее продумавший, как ответить, чтоб не впутывать Наташу, Сергей быстро поморщился.

— По радиомаячку. Не знаю откуда, но частоту они знали. У офицера, что меня арестовывал, векторуказатель прямо в руках был.

— Частоту знали? — Притворно переживая, Вадик, запоминающе покивав, сощурился. — «Так значит, звери они? Учтем».

Уже, кажется, не интересуясь этим, он живо повернулся к Сергею.

— Я как сигнал твой принял, на место выдвинулся, смотрю — одна машина подъезжает, потом вторая, оттуда эти орлы всей кодлой в лес, ахтунг партизанен, прям такая игра «Зарница» началась, ну я за этими юнармейцами по облической кривой проследовал, до самой твоей поляны их пропас, на обочину только перед этим выскочил, на обе их «газели» магнитные маячки поставил, ну и за ними. Из-за кустов наблюдал, как тебя брали. «Арест пропагандиста». Как тебя увели, они там еще часа три колдовали, аккумулятор здоровый на руках принесли, электрорезак запитали им, головную часть отпилили, аж искры столбом, потом еще корпус ее продольно располосовали, сняли его и в пластмассовом кожухе эту дуру полутораметровую до «газели» через лес тащили, потом сюда отвезли. Я как до машины добрался, оборудование включил, смотрю, оба маячка с одной точки сигналят, ну, значит, и тебя, и ее на один объект свезли. Сюда добрался, на территорию инфильтровался, смотрю, так и есть, «газель» с боеголовкой в гараже стоит, даже не вынимали еще. И оборудование твое в той «газели». Короче, фронт работ есть. Сейчас еще пол-одиннадцатого, на территории еще кое-кто из этих местных кадров пасется, а через полчаса все уже точно угомонятся, я тебя к гаражу проведу, сможешь модуль снять, ну и растворимся вместе во мраке ночи. Машину я тут, в километре от объекта припарковал, в лесочке, авось местные на детали не растащат.

Чувствуя, что не понимает чего-то важного, Сергей быстро взглянул на Вадика.

— А почему боеголовка-то здесь? Ее ж по идее специалистам отдать надо было, из-за чего весь сыр-бор-то затевался. Зачем боеголовку держать на территории тюрьмы? Или тут ведомственные тонкости какие-то?

Отчего-то развеселенный последним замечанием, Вадик, понимающе кивнув, живо взглянул на Сергея.

— Тебя сюда, что ли, в машине без окон везли?

— Ну да.

— Понятно. — Энергично покивав, Вадик с удовольствием оглядел Сергея. — Сумеречное состояние души. — Он потер ладони. — «Ассистент — тампон». Будем снимать. Как, по-твоему, ты где?

В тон вопросу Сергей выдержанно посмотрел на него.

— Галерея Уфицци, третий этаж, реставрирую «Мадонну» Перуджино.

— То есть, короче, где?

— Где-где. В тюрьме.

— Понятно. — Вадик вновь удовлетворенно-констатирующе покивал. — Узник совести. — Он весело повернулся к Сергею. — Так вот. Информация к порядку ведения. Это не тюрьма.

— А что это?

— Это? Комбинат детского питания.

— В смысле?

— Без смысла. Просто комбинат. Построен в девяносто первом году, введен в эксплуатацию в девяносто втором. Тогда же и законсервирован. То ли питания не хватило, то ли школьники есть отказались, во всяком случае, оборудования сюда так и не завезли, одни помещения, объект пустой. В нем ты и сидишь.

Ошеломленно соображая, Сергей секунду смотрел на Вадика.

— А посадил меня кто?

— А они как представились?

— КГБ Белоруссии.

— И ты поверил?

— А чего не поверить. В форме, с автоматами, привезли, допросили…

Вадик, развеселившись, приблизился.

— Так тебя еще и допрашивали? А что спрашивали? «Кто с тобой работает?» Пароли, явки, имена? Ну, ты никого не выдал? Может, тебе еще и орудия пыток показывали? Испанский сапог и уховертку святой Инессы?

Спешно восстанавливая в памяти обстоятельства утреннего допроса, Сергей заторможено посмотрел на Вадика.

— Да вроде не было ничего такого. Наоборот, все скучно, по-казенному было. Следователь сонный, протокол писал, вопросы задавал формальные. Кто, откуда, как оказался в расположении.

— И что отвечал?

— А что отвечал. Турист-общественник, собирал фольклор. Оборудование в лесу нашел, принял за предметы крестьянского быта… Он все это записал, протокол подписать дал. Я ж говорю, все вроде натурально было.

— Вроде натурально? — Вадик ткнул пальцем в оттопыренный нагрудный карман рубашки Сергея.

— А это у тебя что?

— Это? Паспорт.

— То есть ты хочешь сказать, что тебя арестовали и паспорт не отобрали? А это, по-твоему, камера? В камере нары должны быть, а не эта пляжная лежанка. И в камере должна быть параша. Где ты видел камеру без параши?

— Я и с парашей-то не видел…

— Ну так я и говорю, сумеречное состояние души. Ладно, проехали. А насчет натуральности, может, ты и прав, ребята, что тебя брали, в самом деле тренированные были, не с улицы, тот, кто тебя допрашивал, может, и вправду следователь какой-нибудь бывший. Мало ли их, следователей-общественников, сейчас по стране шатается.

— Так это ряженые были?

— Ряженые-то ряженые, только что-то слишком хорошо они подготовлены. Так сказать, ряженые с применением технических средств. Выследить тебя смогли и сигнал твой засечь — что-то многовато для фольклорного праздника. Откуда они вообще о тебе узнали, вот вопрос.

— От своего КГБ либо утечка из Москвы.

— Если от КГБ, то КГБ тебя б и брало, можешь не сомневаться, это дело они знают и любят. Я этих ребят знаю. Сердце кровью обольется любимое дело заместителям передоверять. Так что, похоже, и вправду из Москвы сигнал пришел, причем не напрямую, что-то не верю я, чтоб в Москве у нас белорусские кроты были, слишком рискованные игры, да и не нужно им.

— То есть как не напрямую?

— Да уж, я думаю, без американских друзей не обошлось, в общем, как всегда, что-то проанализировали, что-то узнали, ну и дали здесь знать кому надо.

— А кому надо? На каком уровне?

— Да уж на достаточно высоком. Те, что тебя повязали, — это пешки, им заплатили, они бегают, а нанимали-то их люди серьезные, надо ж было все организовать, прогарантировать. В общем, схема вырисовывается такая же, как в истории с Р-300, тогда, чтоб это дело сварить, тоже серьезные люди были задействованы, не с самого верха, конечно, но близко, очень близко, без госструктур не обошлось, хоть и не официально, но так чем неофициальней, тем прочней, деньги-то получать все любят. В общем, все по классике — брошюра «Как продать Родину в совместном предприятии», Москва, девяносто первый год. Здесь она, само собой, запрещена, но все, кому надо, прочитали. Главный наш бич — всеобщая грамотность. К тому же все еще считать научились, как до долларов доходит, так вообще без калькуляторов обходятся, шестизначные цифры прямо так, в уме складывают, главное, не ошибается никто. В общем, условия почти родные, все нормально, работаем. Слава богу, преимущество есть, видишь, они подготовиться не успели, слишком быстро все произошло, даже не знали, где ракета, чтобы найти, пришлось тебя разрабатывать. Тебе точно, чтоб все закончить, двадцать минут надо?