Ракетная рапсодия - Семен Лопато

— А посмотреть можно?

— Можно, только черные очки надеть надо, я тебе дам, а то искры будут, как от сварки.

Она весело кивнула.

Наклонившись и подтянув сумку, он вытащил импульсный пробойник; сняв чехол и присоединив баллоны, он вскрыл упаковку со стержнями, вставив в пробойник первый игольчатый; поднявшись, он с пробойником наперевес подошел к головной части ракеты. Солнечная дорожка бежала по серебристо-матовой поверхности, изгибаясь к острию, зеленая трава шелестела, наполовину охватывая корпус; глядя на это, секунду он постоял с пробойником в руках над головной частью, словно извиняясь перед ракетой, что вынужден будет прервать это серебристо-золотое свечение и изуродовать ее. Еще раз проверив крепление стержня, он включил питание. Циркулярным резаком в полевых условиях пользоваться было нельзя, груз баллонов, необходимых для него, потянул бы на сотню килограммов, поэтому импульсным пробойником, который был не таким потребляющим, надо было сделать больше сотни отверстий в корпусе, потом сменить игольчатые стержни на просечные, соединить отверстия между собой и удалить вырезанный кусок обшивки. Затем надо было размонтировать внутренний корпус, вскрыть защитный кожух, подключиться к интерфейсу управления, с переносного компьютера подать код доступа и команду по переводу системы наведения в стендовый режим и в стендовом режиме с того же компьютера выдать системе команду на отключение. После этого надо было размонтировать шасси блока наведения, отсоединить муфты и кабели и извлечь блок. Еще секунду постояв над корпусом, прикидывая размеры необходимого отверстия и решив все сделать обстоятельно, он, отложив пробойник, вернулся к сумке. Вытащив специальный маркер и вместе с ним защитные очки, он протянул ей сменную пластиковую вставку от очков, чтобы она могла смотреть, как он будет работать, и, вернувшись и прочертив маркером контуры окна, надел защитные очки. Мир померк. Никогда не любивший темных очков, инстинктивно желая поскорее вырваться из тускло-коричневого плена, он, подняв пробойник, не раздумывая, атаковал стержнем обшивку. Искры рванулись из-под стержня, быстрыми трассами и звездочками пересекая лежавшую перед его глазами завесу; невольно желая, чтобы их было больше, он сдерживал себя, стараясь, чтобы усилие было плавным и стержень, прорвавшись через корпус, не пропорол с размаху внутреннюю обшивку. Искры летели веером; чувствуя временами возросшее сопротивление, он корректировал себя, меняя угол нажима, в Москве он тренировался на плоских листах стали, здесь же корпус был цилиндрическим и надо было прилагать усилие, строго перпендикулярное поверхности. Оплавленные кратеры проделанных отверстий выстраивались один за другим; сменив две упаковки стержней и наконец замкнув контур, он вставил первый стержень с плоской насадкой. Искры полетели вбок, оплавленная дорожка потянулась от отверстия к отверстию; поддержав вставленными в прорезь специальными уголками просевшую, уже почти вырезанную часть обшивки, он наконец соединил два последних отверстия; вырезанный кусок тяжело сел на уголки. Сняв очки, он оглянулся: расстелив какую-то подстилку, Наташа раскладывала на ней еду, купленную ими на вокзале. Снова словно почувствовав его взгляд, она весело посмотрела на него; улыбнувшись ей, он, отложив пробойник и прислонив к корпусу вырезанный кусок обшивки, нетерпеливо склонился над вскрытой им головной частью. Внутренний корпус, имевший сложную наборную структуру, надо было частично разбирать, частично перерезать стержнями малого диаметра; вернувшись к сумке и взяв мини-кейс с набором манипуляторов, он некоторое время возился со сложной конструкцией, по частям отсоединяя и снимая ее узлы; наконец освободив и сняв с конструктива две основные панели, он увидел перед собой синтетический кожух, последнее препятствие на пути к электронным блокам; рассовав по секциям кейса уже ненужные инструменты, он достал и включил тепловой секатор, ожидая, пока нагреется режущее полотно. Подойдя к нему сзади и положив подбородок ему на плечо, с любопытством заглядывая в вырезанное им отверстие, она, по-детски заигрывая, толкнула его животом.

— Долго тебе еще? Может, поедим?

Быстро оглянувшись и поцеловав ее, он, извиняясь, поспешно помотал головой.

— Немного еще, может, еще полчаса. Подождешь?

Весело-понимающе глядя на него, она кивнула.

— Подожду.

— Скучать не будешь?

— Не буду.

Словно вспомнив что-то, она, весело блеснув глазами, оглянулась.

— Я тут на опушке ландыши классные видела, пойду пособираю.

Улыбнувшись ей, он снова повернулся к зияющему отверстию; снова потрогав полотно секатора, он отдернул палец, но красный индикатор готовности еще не горел; вспомнив о необходимости дать предупредительный сигнал, он снова вернулся к сумке. Достав еще один маячок, он включил его, как было договорено в Москве: примерно за полчаса до окончания работ запустить маячок, чтобы Вадик знал о скором завершении работ и мог выдвигаться на место. Вернувшись к ракете, он взял секатор, индикатор готовности зажегся; вновь склонившись над отверстием, он, осторожно примерившись, начал вспарывать кожух. Секатор, потрескивая, вошел в литое тело, струйка дыма потянулась вверх; чувствуя запах паленого пластика, он, аккуратно нажимая, вел полотно вдоль контура секции, через каждые несколько сантиметров вставляя распорки, чтобы подплавленный материал не схватился снова; почти замкнув дорожку, он, подобрав продолговатую деталь вырезанного конструктива, вставив ее в прорезь, нажал, как на рычаг, и выломал кожух. Модули радиоэлектронной секции, основательно смещенные от удара, были перед ним; заметно разъехавшись друг относительно друга, они уходили под корпус вправо и влево, между ними был технологический промежуток, куда выходили интерфейсы, используемые для подключения внешних устройств при стендовой настройке, направляющие, проброшенные через промежуток, были погнуты, кое-где были следы сильной деформации. В соединительных муфтах и шлангах, впрочем, разрывов и повреждений заметно не было. Примериваясь, он потрогал каркас — подключиться к разъему, а после вытащить сам блок мешали погнутые стержни конструктива. Проблемы, впрочем, не было, мешавшие стержни можно было просто перепилить. Достав из кейса ножовку, он на секунду остановился — пилить предстояло в непосредственной близости от интерфейсных разъемов, один из них был «папой», штыри были тонкими и расположены близко, металлические опилки из-под ножовки теоретически могли попасть между штырями и закоротить их. Прежде чем пилить, следовало позаботиться о безопасности, пространство между стержнем и разъемами надо было чем-то проложить. Лучше всего подошла бы бумага. Вспомнив, что видел у Наташи в сумке большую записную книжку, он, отложив ножовку, двинулся к расстеленной на траве подстилке, где виднелась ее сумка; подойдя, он огляделся, желая позвать Наташу, но вдали, в разрыве кустов лишь мелькнул красным кусочек ее платья; решив попусту не тревожить ее, он поднял незастегнутую сумку; достав записную книжку, он заглянул в ее конец, где были страницы без алфавитных букв; вырывать страницу не пришлось, у самой обложки в книжку были вложены два чистых листа бумаги. Вытащив их, он вложил записную книжку обратно и поставил сумку на подстилку; земля в этом месте была неровной, не устояв, сумка опрокинулась, крышка ее откинулась, но ней из сумки выехал на подстилку какой-то темный продолговатый предмет в чехле. Нагнувшись и подняв его, он секунду непонимающе рассматривал его — это был радиомаячок. Еще ничего не понимая, не понимая, как его радиомаячок мог попасть в ее сумку, он машинально оглянулся, но его радиомаячок был на месте, рядом с ножовкой он лежал на корпусе ракеты. Уже с тревожным уколом в груди, ощущая, что происходит что-то не то, он поднял голову — впереди краснело ее платье, она приближалась к нему. Уже видя, что он держит в руках, она приближалась как-то заинтересованно-плавно; словно гуляя, слегка напряженная, но скорее заинтересованная, чем испуганная, словно еще не зная, что все это означает и к чему может привести, она, подойдя, открыто встретила его взгляд.

— Что это?

Секунду поколебавшись, словно уже понимая, что придется оправдываться, и чувствуя неловкость, она, на секунду опустив взгляд, вновь взглянула на него.

— Радиопередатчик.

— Откуда это у тебя?

Словно еще не веря в серьезность происходящего, почти кокетливо, словно пытаясь обратить все в игру, она секунду смотрела на него.

— Дали.

— Кто дал?

Неуловимо посерьезнев, уже скорее растерянно, словно досадуя и желая скорее покончить с этим, она поспешно отвела глаза.

— Ну, эти, крутые, из органов. Я в них не разбираюсь. КГБ, что ли.

— Для чего дали?

Мгновение помедлив, она вновь подняла глаза.