Синдикатер - РуНикс

они никогда не блуждали, ни разу, ни на каком другом человеке, если только кто-то прямо не говорил что-то, что его слегка интересовало.

Она попыталась подвигать бедрами и оттолкнуться от его движений, но положение, в котором она находилась, не позволяло ей даже немного опереться, и ее усилия лишь заставляли его проникать глубже.

«Тристан», — умоляла она, приказывая ему двигаться больше, двигаться сильнее, двигаться быстрее, и его рука на ее шее сжалась, пальцы вдавились в ее горло и удерживали ее бесполезной, пока он использовал ее тело по своему усмотрению, в том темпе, в котором хотел, доводя ее возбуждение до еще более высокого уровня.

Тепло начало собираться в ее животе, становясь все жарче и жарче с каждым скольжением его члена в нее и из нее, стенки ее влагалища крепко сжимали его, желая удержать его на месте и плача, когда не могли. Она заскулила, когда он ударил где-то глубоко внутри, почти размывая удовольствие до боли, угол его толчков касался точки внутри нее, которая делала ее разум почти пустым каждый раз, когда он касался ее. Она схватила его запястье своей рукой, держась за его шею другой, ее рот открылся, когда он так глубоко сел в нее на нисходящем движении, что его тазовая кость потерлась о ее клитор, заставив ее почти потерять сознание от резкого, внезапного ощущения, которое ее перевозбудило. Ее кожа была липкой, ее дыхание выходило слишком быстро, когда жар скручивался, скручивался и скручивался, и он двигался, двигался и двигался, и она пыталась сказать ему, чтобы он замедлился, потому что это становилось слишком большим. Она собиралась упасть, разбиться вдребезги, но не было слышно ни слова, только звуки, звуки ее стонов и его стонов, и их кожи и ее влажность и кровать, скрипящая и скрипящая, и вдруг он вошел слишком глубоко.

Она едва не потеряла сознание, как раз перед тем, как крик вырвался из ее горла, и спираль лопнула.

Оргазм сотряс все ее тело, заставив ее зажмуриться, мышцы напряглись, конечности задергались, позвоночник выгнулся, груди врезались в бедра, а соски напряглись до такой степени, что стало почти больно.

Ее оргазм спровоцировал его собственный, заставив его качнуть бедрами один, два раза, прежде чем он снова кончил в нее, затопляя ее во второй раз за ночь, его тело на секунду обмякло на ней, когда он перевел дыхание, прежде чем он подвинулся и лег в сторону. Они оба молча смотрели в потолок несколько мгновений, тяжело дыша, позволяя своим сердцам успокоиться и вернуться на землю.

Далекий шум вечеринки проник в их пузырь. Где-то в коттедже тикали часы. Ее сердцебиение барабанило в ее годах.

Она повернула шею, чтобы посмотреть на него, провела тыльной стороной левой руки по его неряшливой челюсти, переводя дыхание. «Мне нравится, когда ты ненавидишь трахать меня».

На ее пробормотанные слова он повернулся на бок, приподнялся на локте и положил на него голову, его глаза, его энергия, были легче, чем прежде. Находка сестры сотворила чудеса с его поведением. Хотя он все еще был брюзгой, теперь он был брюзгой, который воспринимал шутки.

Он наклонился вперед, провел губами по ее подбородку, вниз по шее и по шраму, оставленному пулей. Его губы прижались к нему, нежно поцеловав, прежде чем найти ее губы, пробуя ее на вкус так, как он делал это, отчего у нее подогнулись пальцы ног.

Морана оттолкнула его назад к кровати, их губы разъединились, снова соединились, улыбнулись и сцепились. Его руки скользнули по ее голой спине, обхватив ее задницу в хватке это всегда заставляло ее дыхание замирать, его хватка была единственным видом собственничества, которое он обычно позволял себе выражать. Его грубые пальцы дразнили кожу на краю ее киски, их дыхание смешивалось сильнее, когда ее кровь нагревалась, небольшое прослеживающее движение заставляло ее сердце напрягаться, когда желание свернулось в клубок внизу ее живота.

Тристан откинулся на спинку кровати, расширив свою позицию, и Морана отстранилась, тяжело дыша, его горячие глаза и расширенные зрачки посылали ток прямо в ее сердце. Он продолжал смотреть на нее, его грудь вздымалась, и Морана почувствовала, как его пальцы сжались на ее заднице, подтянув ее одним движением, поднимая ее выше на кровати над собой.

«Опять?» — спросил он хриплым голосом, от которого у нее защемило в паху.

«Снова», — ответила она, ее груди налились тяжестью, соски ныли, прижимаясь к его груди.

Прежде чем она успела моргнуть, он поднял ее одним из тех безумных движений, о которых она фантазировала неделями, наблюдая, как он тренируется в их домашнем спортзале, и одно из этих движений, сгибание бицепса, которое он делал, всегда выстреливало ее либидо прямо через крышу, независимо от того, сколько раз он это демонстрировал. Она ожидала, что он притянет ее к себе. Она ожидала, что он раздвинет ее, наполняя ее криками. Она ожидала, что он обхватит ее зад обеими руками и будет держать ее неподвижно, пока он будет в нее входить.

Но Тристан ничего из этого не сделал. Морана удивленно моргнула, когда почувствовала его голую эрекцию у своего бедра, когда ее ноги обхватили его талию. Его большая, грубая рука схватила ее за шею в движении, которое было так Тристаново , его голубые глаза сверкали той комбинацией похоти и любви, которая заставляла ее сердце колотиться, той комбинацией дикости и нежности, которая заставляла ее пульсировать.

«Тристан?» — пробормотала она, не понимая, что он собирается делать.

«Терпение, дикая кошка», — тихо прошептал он, и Морана застонала, чувствуя, как его член трётся о её маленький бугорок, посылая дрожь удовольствия по её нервам.

«К черту терпение», — пропыхтела она, двигая бедрами, чтобы получить больше трения. «Вообще-то, к черту меня. Сейчас же».

Его губы изогнулись, даже когда его глаза остекленели, этот первобытный взгляд в них заставил ее сердце колотиться, как таран. Она почувствовала, как его другая рука опустилась на ее задницу, используя их объединенные жидкости, чтобы вставить два пальца в ее зад, когда он поднял ее немного выше, его эрекция пульсировала прямо напротив ее входа, их глаза встретились. За эти годы она узнала, что он был мужчиной-задницей насквозь. Когда он сделал это в первый раз, она была удивлена, но это потрясло ее мир так сильно, что теперь она умоляла его. Он брал ее задницу иногда, если был в настроении, но иногда, когда они были ненасытны, он проникал в нее своими пальцами и своим членом, заполняя ее так полно