Грим - Анастасия Худякова

пальцы к губам. Лампа справа отбрасывала на ее лицо острые тени, вытягивая линии шеи и подбородка. Она не смотрела на Баглера, поглощенная своими мыслями. Зато он смотрел на нее. Пальцы в кармане куртки сжали два билета. Теодора подняла глаза. Баглер стоял вполоборота к ней и теперь уже смотрел куда-то в стену, ожидая, пока она прочтет.

– Все очень странно.

– Думаешь, он невиновен?

– Нет, – подумав, сказала Теодора. – Нет, я так не думаю. С ним что-то не так. И знаешь, он вовсе не похож на сумасшедшего. Даже если он страдал периодическим депрессивным расстройством, то оно не просто так называется периодическим, и это не то, что может его оправдать. Тейт выглядит странным, как будто даже загнанным в угол, но все его действия и поведение в целом так… аккуратны? Складывается ощущение, будто это кем-то заранее прописанный сценарий. У тех, кто страдает от психического расстройства, так не бывает. Такими людьми… владеет хаос. А Тейт Полссон… Он подчинил хаос и сам им управляет. Понимаешь разницу?

Баглер выглянул в окно. Густое сиреневое небо бросало розовые и золотые блики на тротуары и крыши, устраивая романтический беспорядок. Вокруг площади и вдоль дороги уже зажглись огни. Баглер вдруг совсем некстати подумал о том, как привлекательно и пленительно выглядела бы Теодора в этом насыщенном розово-бронзовом свете фонарей, ступая по огромным мраморным ступеням театра. Сам же он был далек от искусства. Просто не оставалось на него времени. Но искусство ассоциировалось у него с самой Теодорой. Загадочность, плавная гибкость и красота линий, какая-то святая недостижимость, словно из другого мира. Нет, наверно, все это просто не для него.

– Слушание в следующую пятницу.

– Я бы хотела побеседовать с ним до этого момента.

– Когда посчитаешь нужным. Но, думаю, в этот раз многое будет зависеть от твоего заключения. Если не все.

– Я понимаю это.

– Ладно.

Он впервые встретил ее взгляд открыто. Теодора откинула волосы за плечо, и в изгибе губ как будто появился намек на усталую, но все же улыбку. Она смотрела на Баглера снизу вверх. Обида, терзавшая ее не так давно, теперь совсем прошла, хотя Теодора чувствовала, что причиной этому был не Баглер, который вел себя как прежде, если не холоднее. Она смотрела на его суровое лицо, на скрытые недлинной бородой упрямые губы, на вызывающе-неприступную позу и гадала, как долго он будет наказывать себя. Может быть, ей стоит перестать огибать его пугающую фигуру по широкой дуге, но встать рядом и показать, что его тень лежит позади не в форме чудовища, а человека? Взгляд Теодоры скользнул вниз, по линии строго застегнутых пуговиц, к рукам, спрятанным в карманы… Но ведь она пыталась. И за это была жестоко наказана. Практически изгнана за проявленное сострадание и непозволительные чувства.

Прежде, чем кто-нибудь из них решился произнести невысказанное, раздался стук в дверь. Но Теодора никого не ждала. Баглер подошел к двери и впустил Бродда Полссона, который вошел так, будто был желанным, ожидаемым гостем. Он протянул руку начальнику следственного отдела и кивнул Теодоре, от которой не укрылось его замешательство от неожиданной встречи с Баглером.

– Разве у нас была назначена встреча, герр Полссон?

– Нет-нет. Я просто был совсем рядом и решил зайти. Не знаю, когда еще у меня появится такая возможность.

– Теодора? – Баглер вопросительно взглянул на нее. Его правая рука рефлекторно легла на кобуру, готовая ко всему.

– Все в порядке. У меня есть еще пятнадцать минут, если герр Полссон хочет со мной поговорить. – Она слегка кивнула незваному гостю, который уже расположился в кресле.

Баглер ничего больше не сказал, смерив неприязненным взглядом будущего министра, изучающего циферблат часов на широком запястье. Он вышел и плотно прикрыл дверь. Оказавшись на улице, остановился под козырьком и с тоской взглянул на табличку, запрещающую здесь курить. Стиг Баглер прошел пешком до ближайшего бара, расположенного на углу площади, той, что напротив окон Теодоры – двух золотых прямоугольников, отражающих все еще яркое небо и уже зажженные фонари. Вошел в бар, заказал пиво и, сделав несколько глотков, закурил. Он никогда не был расточителен, потому его рука, протянутая над мусорной корзиной, замерла в воздухе. Баглер допил остатки пива и, поднявшись, вместе с деньгами бросил на стойку два билета в театр, проворчав: «Чаевые».

* * *

– Герр Полссон, я смогу уделить вам пятнадцать минут, но, пожалуйста, запомните, что я принимаю только по записи.

– Конечно-конечно, – невнятно пробормотал Полссон, усаживаясь поудобнее в слишком узком для его массивной фигуры кресле.

Теодора спокойно сложила все бумаги, не предназначенные для глаз того, кто сидел напротив, убрала внушительную стопку вбок лицевой стороной вниз и обратила все внимание на гостя. Она смутно представляла, что привело его сюда, но надеялась, что ошибается. Незваный гость сидел, небрежно смяв дорогой костюм, и смотрел на нее водянистыми глазами. Она хорошо знала такой типаж: бывший Мистер Совершенство, который никак не мог смириться с тем, что его достоинства, которые с натяжкой можно было так назвать, остались далеко в прошлом.

– Итак? – Она сложила руки перед собой и внимательно вгляделась в Бродда Полссона через стол.

– Мне сказали, вы очень хороший специалист, – начал Полссон, и Теодора мрачно порадовалась уже тому, что он не стал долго топтаться на месте.

– Благодарю. Но, полагаю, вам также сообщили, что вы не должны пытаться выведать у меня какие-либо сведения, касающиеся Тейта, пока он находится под стражей.

– О, я здесь вовсе не для того. Если бы я захотел это сделать, то обратился бы не к вам.

Теодора не поняла, как расценить этот выпад, и невозмутимо продолжила:

– Я также не могу обсуждать его состояние, даже с близкими родственниками. Это врачебная тайна. Даже если бы он не был подсудимым.

– Да-да… Но, видите ли, боюсь, целостность картинки от вас ускользнула, и я сам отчасти виновен в этом.

– О чем вы?

– Раз уж теперь не имеет смысла скрывать… Знаете, Тейт, он… Он болен.

– Мне известно, что он лечился от периодического депрессивного расстройства.

– О, правда?

Теодора пригляделась к нему, как будто надеялась увидеть, что на самом деле у Бродда Полссона в голове. Слегка прищурив глаза, она думала, так ли он прост, каким пытается показаться. Ей очень хотелось пить, хотелось оказаться дома и, может быть, позвонить Роману и попросить его приехать. Она вздохнула, считая секунды.

– Герр Полссон, раз вы считаете меня достаточно компетентным специалистом, чтобы многое понять, думаю, не имеет смысла юлить. Мы с вами пока едва ли не единственные люди, которые знают, что