Преддверие войны - Алексей Птица

— Понятно, что по остальным лагерям, где не смогли отбить нападение?

— Разная ситуация, есть большие потери.

— Докладывайте! — повысил голос почти до крика император.

— Слушаюсь!

После окончания доклада в зале повисла тягостная тишина.

— Это война! — внезапно для всех сказал военный министр.

— Кто организовал нападение, выяснили? — проигнорировал слова военного министра император.

— Почти.

— Почти⁈

— Дело в том, что в двух случаях неудавшегося нападения следы сразу же привели к людям, финансируемым Тевтонской империей. Два дня слишком мало для того, чтобы понять, в действительности это так или нас ведут по ложному следу. По остальным случаям поступает противоречивая информация. Полагаю, что налицо открытое провоцирование конфликта, с целью разорвать наш наметившийся союз с Тевтонской империей.

— Есть другие данные?

— Да, в ходе нападения на один из военно-полевых лагерей, что расположен под Ливнами Орловской губернии, был уничтожен иностранный агент, вместе со своим отрядом, а при проведении расследования по горячим следам обнаружены остатки его команды, державшие в заброшенном имении заложников. Мы смогли их застать врасплох, в результате чего один из них не успел покончить жизнь самоубийством и сейчас его допрашивают, кроме того, мы опознали тело руководителя их команды, это некий Кринж. Сейчас мы собираем по нему все доступные сведения, а также обмениваемся информацией по закрытым каналам связи с представителями тайной имперской полиции тевтонов. Они понимают, чем грозит устроенная провокация нашим странам, поэтому обещали предоставить нам все запрошенные данные, которые у них имеются по этому человеку, а также по всем людям, трупы которых найдены при осмотре мест нападения.

— Так-так, значит, ниточку вы, всё же, уловили, и каким образом?

— Мы успели начать разматывать этот клубок до того момента, как подключилась их служба ликвидации. Точнее, Кринж и являлся главой службы ликвидации, но по каким-то причинам не смог победить в короткой схватке с оставшимися в живых офицерами и одним студентом. А команда, которая, скорее всего, имеется у нашего стратегического противника для ликвидации уже самой команды Кринжа, не успела вовремя прибыть на место, если она вообще оказалась направлена, ибо это уже слишком сложно делать на территории иностранного государства.

— Так, и что?

— Благодаря этому проколу мы вышли на остальные группы, и сейчас идёт поиск подобных команд и освобождение взятых заложников. Уже поступили первые сообщения об этом.

— Хорошо, хоть что-то радует. Так кто же переиграл этого самого Кринжа?

— Разрешите, я об этом расскажу отдельно.

— Хорошо, тогда продолжим. Можете садиться. Прошу военного министра доложить своё видение данного нападения, а также нашей готовности к войне.

Не менее мрачный, чем начальник отдельного корпуса жандармов, военный министр шагнул к трибуне, место за которой уступил ему Авраамов, и начал доклад.

— Ваше императорское Величество! Господа! На сегодняшний день благодаря тому, что война пока ещё не начата, наша армия перевооружена с начала года на 40–45% по разным вооружениям. Личный состав проходит обучение по новой программе, кроме того, с марта месяца проведены различные военные сборы, в том числе и те, с которых пришли столь печальные вести. Мы ещё не готовы к войне полностью, но в состоянии вести боевые действия с двукратно превосходящим противником.

Император кивнул, погружённый в свои мысли, а военный министр продолжил доклад, загружая головы всем собравшимся всевозможными цифрами и данными. Наконец, его речь подошла к концу.

— Это всё?

— Да, Ваше императорское Величество!

— Вывод?

— К войне мы готовы, если удастся отодвинуть её начало до сентября, то сможем воевать на равных даже с коалициями государств.

— Ясно, это хорошо, то есть, по вашим же словам, господин военный министр, осталось самое сложное — добиться переноса войны на сентябрь, что в свете недавней провокации практически невозможно.

Военный министр молчал, не зная, что ответить императору, посчитав это за самое правильное в таком случае. Слово серебро, а молчание золото… Император, не дождавшись ответа, впал в глубокое раздумье, которое разделяли все, здесь присутствующие.

— На сегодня я прекращаю совещание, до выяснения всех обстоятельств случившегося, и тех сил, которые оказались замешаны в произошедшем. А дальше скажет своё слово и министр иностранных дел, соответствующие ноты будут направлены многим государствам. Дабы неповадно стало. На сегодня всё, пятнадцатого июля планирую собрать расширенное совещание. Сейчас прошу остаться начальника отдельного корпуса жандармов и военного министра, остальные свободны.

Через несколько минут, когда зал опустел, и остались только названные лица, император уселся в кресло и, задумчиво постукивая по столешнице серебряной зажигалкой, сказал.

— Ну, что же, Евгений Авксентьевич, рассказывайте теперь в подробностях.

— Слушаюсь, Ваше императорское Величество! В этом военно-полевом лагере всё произошло совершенно случайно. Лагерь уже опустел от военных, осталась только канцелярия, да несколько человек с оружием, которые и приняли бой. Часть студентов успела уехать, основная часть уезжала, а в самом лагере оставалось едва ли три десятка новобранцев, когда на них напали. Бой приняли штабс-капитан, старший унтер-офицер и студент барон Дегтярёв. Он, кстати, вынес из огня обоих: и унтер-офицера, и штабс-капитана, которые к тому времени получили ранения, а также тяжело раненого начальника лагеря полковника Илларионова. Кроме того, мы допросили всех выживших свидетелей, и один из них, барон фон Биттенбиндер, рассказал, что они вместе отбивали нападение на выходе из лагеря, и барон Фёдор Дегтярёв лично застрелил пятерых террористов, после чего направился в лагерь, оставив Биттенбиндера оказывать помощь пострадавшим. Позднее барон Биттенбиндер бросился на помощь своему другу, застрелив одного из бандитов, и спасал его и других раненых до прибытия врачей и помощи.

— Очень интересно, особенно по барону Дегтярёву. Это не тот ли юноша, которому я лично присвоил звание барона и премировал?

— Так точно, Ваше императорское Величество!

— Вот как? Гм, весьма, гм, весьма и весьма удивлён. Очень достойный юноша, я даже первый раз в жизни не знаю, что на это сказать. Каждые два месяца его фамилия всплывает передо мной. Видимо, это знак. Расскажите-ка мне о нём тогда подробнее, я хоть отвлекусь на время от государственных дел и озабочусь личной судьбой одного из моих подданных.

— Слушаюсь! — генерал поднапряг свою память и стал рассказывать о Дегтярёве, стараясь вспомнить, как можно больше, опуская уж совсем незначительные подробности. Рассказ оказался недолгим, и вскоре начальник жандармов Склавской империи замолк.

— Так-так, понятно, весьма интересная судьба у этого юноши, сирота, отец погиб за империю, мать, по сути, также отдала жизнь за неё.