Аспирант. Москва. 90-е - Всеволод Советский

Как пес пойнтер, натасканный делать стойку на дичь.

Меня не натаскивал никто, сам натаскался. Не знаю, как так вышло. Послезнание тут ни при чем, это и объяснять не надо. Чутье!

Вроде бы ничего не изменилось в парке. Все обычно. Но во мне как включилось на Рязанке то необъяснимое шестое чувство, так и работало. Четко, исправно. Безотказно. Связь меж мной и миром обострилась. То, что в обычном виде — мутно, туманно и неуловимо, сейчас сделалось резким до дрожи, до спортивной злости, до свирепой волчьей хватки. Я все вижу! Я все могу! — примерно так.

Вот в этом режиме я и «сканировал» пространство. Ну и время конечно, как же без него. И ощутил, как пространство-время работает на меня. Ведет на цель.

Неспешно, сдерживая себя, я пошел по аллее. Все здесь было совершенно спокойно, нормально. Люди неторопливо гуляли, наслаждаясь последним, возможно, в сезоне теплым и солнечным днем. Кое-кто фотографировал архитектурные красоты Кусково. Три человека — один пожилой плюс девушка с юношей — вполне возможно, дедушка с внуками — стояли группкой, и пожилой с увлечением рассказывал молодым что-то, взмахивая руками. Может, разъяснял историю поместья Шереметьевых, Бог его знает. Парень с девчонкой — им было лет по пятнадцать-семнадцать — слушали, разинув рты.

Все это выглядело очень мирно, даже умилительно. Вроде бы мир, покой, золотая осень, ярко-синий небосвод с редкими белоснежными облаками… Но меня идиллия не обманывала, я безошибочно чуял в чудесном волшебном дне веяние тревоги… Или нет, не совсем так. Да, тревога имела место. А лучше сказать, напряжение. Боеготовность. Я без труда распознал сотрудниц МВД в нескольких девушках не то, чтобы откровенно вызывающего вида — в самом деле, было бы нелепо, если бы по аллеям парка-музея шлялись бы проститутки. Пусть бы их облачили и поднатаскали с полным вживанием в роль… Когда не отличишь от настоящих, мысленно аплодируешь артистизму сотрудниц. Нет, данная идея изначально была бы провальной, «с негодными средствами», как говорят юристы. В таком месте такая, извините, живность не водится.

Потому приходилось признать, что на Петровке есть очень толковые головы. Они проанализировали ситуацию тонко, глубоко. И решили создавать образы не вульгарных, а утонченных, скучающих барышень, как молодых, так и постарше, таких сдержанно-эффектных зрелых дамочек, слегка скучающих по жизни, которых при умении можно раскрутить на приключения, а дальше как получится… Я бы сказал, это очень московский типаж женщин. Мегаполис в силу ряда причин усиленно порождает вот именно данный социальный жанр.

А вот силовое прикрытие «приманок» я и вовсе не смог распознать. И не знал, то ли мне мысленно восхищаться идеальной маскировкой… То ли милицейское начальство решило пойти на риск и отправило женщин без поддержки. Мол, сами молодцы, сами справятся. А оперов маньяк может раскусить.

Так ли это?.. Ну, теоретически говоря, возможно. Наш клиент все же не уголовник, не гопник. Другими словами, не тот, кому пустить в ход нож — как два факса отослать, по словам моего друга Семеныча. Иной психотип. Этой гниде для совершения убийства нужно предварительно пройти психологический коридор, скажем так. Из обычного с виду человека, а возможно, даже утонченного интеллигента превратиться в зверя. В прямом смысле. Человеческое в себе отключить, беспощадно-хищное включить… Я почти уверен, что он делает это с упоением, смакует, испытывает сатанинское наслаждение: как пробуждается в нем тьма, как нарастает снизу вверх, отменяет нормальные качества, правила, границы личности… И это измененное существо, уже не человек, уже какой-то демон, инкуб… Оно уже не знает привычных нам добра, сострадания, жалости, оно по ту сторону нашей жизни. Собственно, это нежить в том самом смысле, в каком это словечко гуляет по старинным сказкам. И в давние времена люди были не глупее нас. Они умели угадывать зловонный дух инфернальных сущностей в ком-то или чем-то вокруг них…

А я? Мне чудилось, что и я сейчас проникся особым тем же самым чутьем. Я угадаю сразу — не зрением, слухом, нюхом, а всем вместе и еще чем-то сверх того… даже не зверя, так его не назовешь, нет. Химеру, монстра во плоти. Чутье было сложным феноменом, не сразу поддающимся анализу. А лучше сказать, в данную минуту мне просто было не до анализа. Но я отчетливо воспринимал как часть этой внезапно обретенной мной способности — предчувствие.

Этот урод здесь. Тут он, в парке, бродит неподалеку! Все мы верно раскусили в его письменных кривляниях. Он в самом деле решил поиграть в «сыщики-разбойники» и сейчас упивается умственным превосходством — в своем уродском понимании, конечно. Вот, мол, вам! Куда вам, недоумкам, до меня. До интеллектуала! Я мысленно хохочу над вами в голос! В два голоса!..

Я не заметил, как заговорил за него, наполняясь свирепым злорадством. Умный, да? Хитрый? Ну-ну! А на хитрую ж… что найдется? Известно, что. Готовься, тварь!

Тут я спохватился, увидав, что меня распалило, шаг стал шире, чуть ли не сорвался в бег. Вовремя поймал себя. Стоп!

Спокойно. Прежде всего — спокойствие, Юрий Михайлович. Не горячись. Холодная голова, чистые руки… Ну, с руками-то хрен с ним, а голова холодная это да. Без спешки. Иду, смотрю. Все четко.

Перейдя на ровный шаг, я не забывал делать беззаботное лицо. Ну как беззаботное? Такое независимо-глубокомысленное. Идет себе интеллигентный молодой человек по территории исторического памятника, вдумчиво разглядывает архитектурные и ландшафтные красоты… Солидно? Почтенно? Вполне. А молодой человек меж тем вглядывался не в здания и деревья с кустами. А в лица и фигуры.

Группа молодежи. Три парня, две девчонки. Третий парень плелся чуть позади, заметно погрустневший — тот самый третий лишний в данном случае… По-моему, это наши ребята, студенты ГАУ, вроде бы я одну из девушек видел в корпусе… Ну, неважно. Мимо.

Тетенька с собачкой. Французский бульдог. Смешной такой уродец на коротких лапках, пыхтел и фыркал. Тетенька тоже несуразная: вот правду говорят, что хозяева и собаки похожи друг на друга… Конечно, это тоже мимо.

Ага! А вот явно девушка из группы приманок. Но это я знаю, а кто не знает — ни за что не раскусит. Идет себе мечтательно-загадочная молодая особа, знающая цену своей красоте и привлекательности. Идет слегка заносчиво и в то же время игриво, как бы без слов говоря: ну, кто западет на меня? Кто купится?.. Я безошибочно прочел это в походке, одежде, лице и взгляде молодой женщины. И опять же — как здесь не восхититься теми, кто — не знаю кто — устраивал