Аспирант. Москва. 90-е - Всеволод Советский

компаса. Дернули каких-то педагогов сценического мастерства из ГИТИСа. Те свое дело знали: попытались на скорую руку привить милиционершам навыки не то, чтобы совсем уж девиц легкого поведения… Но скажем так, игривого. Отправившихся на улицу в поисках приключений. Ради интереса: а что будет?.. И вот эти девушки-приманки должны по графику курсировать по парку, сменяя друг друга. У посторонних людей даже и подозрений не должно возникнуть в том, что разные легкомысленные особы, флиртующей походкой прогуливающиеся по аллеям, на самом деле есть связанные меж собой звенья одного плана…

— А силовое прикрытие? — спросил я.

Андрей кивнул:

— Обязательно.

И рассказал, что оперов, прикрывающих девушек, тоже поднатаскали по актерскому мастерству, хотя их жизнь и без того учила быть артистами еще теми. Но в данном случае им постарались придать вид не гопников или «братков», а обычных, нормальных, средних парней. Ну, пришел такой прогуляться в Кусково — ничего странного.

— А тебя туда не включили?

— Нет, — мотнул головой Андрей. — Посчитали, что раз он местный, так хрен его знает, может меня и встречал, как здешнего опера. Ну, в этом есть резон, я спорить не стал.

Теперь я кивнул, понимая перестраховку МУРа. Согласен: маловероятно, конечно, что искомый вдруг опознает старшего лейтенанта Гринева. Но не исключено. Увидит — и конец всему, всей операции. Поэтому лучше перебдеть, чем недобдеть.

Тут старлей вздохнул так глубоко и значительно, что я понял: сейчас будет нечто важное. И верно, оно тут же прозвучало:

— Слушай, Юр! Я одну вещь задумал…

Задумка Гринева была рискованной в том плане, что являла собой сугубую самостоятельность. Фактически ведь старший лейтенант оказался отстранен от операции, пусть и вполне под толковым предлогом. Тут никаких интриг, никаких подковерных игр, один-единственный здравый смысл. И только. И Гринев, как дисциплинированный офицер, конечно, подчинился приказу.

Но принять участие ему страшно хотелось. И он нашел выход. Заслать на горячую точку своего агента, о котором никто не знает. «Апреля». То есть, меня.

— … Оно, конечно… За самодеятельность могут по шапке так прислать, что мало не покажется. Но я-то в тебя верю! Понимаешь⁈

«Понимаешь⁈» было произнесено с глубоким выражением, даже как-то с пафосом, что ли. И дальше Андрей поспешил развить мысль:

— Я надеюсь, что ты его узнаешь. То есть… Ну, может это показаться странным…

Но мысль не развилась. Андрей попросту не решился ее высказать. А я четко сформулировал:

— Ты надеешься на мою интуицию? Что я просто угадаю этого гада, если он появится?

Гринев сосредоточенно помолчал пару секунд.

— Да! — выпалил он. — Именно на это и надеюсь. Объяснить не смогу, не спрашивай. Но я вижу в тебе такую способность. А что она вообще бывает, в разных людях… так я это просто знаю, и все тут. И никаких гвоздей. Жизнь сама сказала, показала так, что поверил раз и навсегда. Сейчас твердо знаю. Есть люди, которые могут.

— И я такой?

— Вот и проверим.

Я невольно ощутил, как от этих слов во мне пронеслась музыка восторга и азарта. Андрей говорил по сути то же самое, что я чувствовал про себя. А значит, так и есть! В точку. Значит, сегодня — судный день. Отсчет пошел! Я — ракета, заряженная на цель. Старт!..

Все это, однако, не выжгло во мне критического мышления.

— Согласен, — сказал я. — Но вот вопрос: мне что там, с утра до сумерек околачиваться? Я уж не говорю про то, что ноги чуть не отвалятся. Это как раз можно пережить. Но я же могу примелькаться. Это странно: парень бродит и бродит восемь… или сколько там?.. девять часов. Меня твои же коллеги первого и заподозрят. И возьмут под белы руки: так, а ты, молодой человек, кто таков?..

Андрей поощрительно усмехнулся:

— Толково мыслишь. Тоже думал про это. Вариант: берешь книгу, сидишь на скамейке, читаешь. Самое то: молодой интеллигентный человек, аспирант. В кои-то веки погожий денек выпал… Почитал, прогулялся, еще почитал. Но при этом…

— Ясно, — прервал я. — Незаметно и зорко веду наблюдение. Ладно, это в самом деле мысль. Вопрос: какую книгу взять?

— Ну, тут надо что-то продвинутое. Даже выпендрежное. Чтобы в образе быть.

Я подумал.

— Набоков пойдет?

Андрей чуть сдвинул брови:

— Это… который «Лолита»?

— Да. Только не «Лолиту». Слишком затаскано. Есть у меня «Дар». Отличная вещь.

Старлей отмахнулся:

— Решай сам. Эх, поздно я про книгу подумал, вчера тебе не сказал!.. Ну да ладно. Ты оделся тепло?

— Ну… Как сказать…

— Понятно. Утеплись. Не май месяц.

— И даже не сентябрь, — я усмехнулся. — Тогда я быстро за книгой и за утеплением.

— Давай. Я тут жду.

…Через сорок минут я был на месте. Утро понедельника — не тот момент, когда парк полон людьми. Тем не менее, прогуливались. Бабушка интеллигентного вида провела на поводках целый выводок мелких собачонок разных пород. Прошагали два паренька, на вид — старшеклассники, о чем-то оживленно беседуя. Почему не в школе?.. Еще какие-то люди прошли, они у меня никакого интереса на вызвали, мой внутренний радар на них не отреагировал.

Между делом я взялся читать «Дар». Проза, конечно, шикарная, но признаюсь, читал вполглаза. Остальные полтора отслеживали обстановку.

Народу потихоньку прибавлялось, я даже стал удивляться тому, насколько много праздных гуляк в Москве. Как-то раньше не задумывался об этом… Рабочий день вроде бы! Откуда столько обоеполых порожняков самого цветущего возраста?.. Ну да что там! Столица. У нее свои привычки и причуды.

Я по прежнему ощущал в себе особый режим работы организма. Зрение, слух, обоняние — все это работало на порядок острее, чем обычно. И чуйка, вот что главное! Мне чудилось, что контакт между мной и миром обострился, вот сейчас я мысленно прикажу: обернись! — кому-то из прохожих, и он обернется… Но я, конечно, этого не делал. Наоборот, старался как бы пригасить себя, чтобы не дай Бог, никто не догадался.

Конечно, я быстро научился распознавать подсадных девушек среди гуляющих. Но признаюсь честно: если б не знал, что они подсадные, ни за что бы не подумал. Подумал бы, что в самом деле вышла пофланировать, себя показать и мужика подцепить. Если получится…

Постепенно поджимал голод. Но я решил потерпеть. Перемучиться. Ну и прогуляться по центральной аллее. Не восемь же часов сидеть. Захлопнул книгу, поднялся и…

Глава 25