Оникромос - Павел Матушек

некую глубокую тайну. Друсс уже собирался уйти, когда зыбкие образы внезапно преобразились в конкретную, многомерную форму, резкую и четкую, как материальный предмет, которая вскоре вновь распалась на мерцающие, абстрактные завитки. Некоторые наблюдатели тут же сорвались с места и начали расходиться. Другие остались. Они ждали следующего откровения, которое на сей раз, возможно, будет предназначено для них. Друсс воспользовался случаем и последовал за внушительным, покрытым мощным панцирем существом, медленно шагающим на шести толстых ногах и изучающим дорогу перед собой длинными щупальцами. Друсс следовал прямо за ним, а оно не обращало на него никакого внимания. Когда же гигант проложил себе путь между наблюдателями, Друсс сразу же его обогнал и быстрым шагом добрался до светлого выхода из узкой улочки, соединенной с круто сходящей вниз дорожкой.

Он остановился, вновь не зная, в какую сторону следует двигаться дальше. Выше, над головой Друсса, маячили спиральные террасы, гораздо ближе, чем в прошлый раз. Можно было бы отправиться туда, чтобы лучше рассмотреть эти загадочные левитирующие фигуры, но особого желания не было. Друссу хотелось увидеть что-то другое. Он не знал, что именно, но внутри что-то подсказывало, что дело не в террасах. Друсс взглянул вниз, и в тот же миг подвижные минареты, словно ожидавшие, когда на них обратят внимание, расступились, и на одно мгновение, на ничтожную долю секунды открылось нечто невероятное – бушующий океан густого изумрудного тумана, из которого выступали какие-то колоссальные, восхитительные формы. Друсс не успел их разглядеть. Минареты вновь заслонили обзор. Но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что именно это влекло его с момента пробуждения в комнате со стенами, усыпанными серебряными звездами. Именно это он должен был увидеть.

Крутая дорожка спускалась прямо, а потом резко уходила вправо и соединялась с более широкой дорогой, которая проходила под низкой аркой, сложенной из белых камней, гладких, как фарфор. «Какое странное слово, – подумал Друсс, – похоже на что-то связанное с пищей». Он охотно влился в толпу существ, следовавших по дороге, и вместе с ними вошел под белую арку. За нею открывалось широкое пространство, большая шестиугольная площадь, вымощенная живой мозаикой. Друсс замедлил шаг и стал всматриваться в абстрактные буквы и меняющиеся символы, мерцающие прямо под его ботинками. Они постоянно приближались к порогу распознавания, но никогда не пересекали его. Едва они начинали напоминать нечто знакомое, как тут же превращались во что-то совсем другое, и новому символу вновь немного не хватало, чтобы быть распознанным, и так без конца. Друссу это показалось любопытным, но он без сожаления оставил загадку на потом. Он ускорил шаг и обогнал двух огромных улиток. Нетерпение влекло его вперед, и он был уже близко. Друсс приблизился к балюстраде, высеченной из темной пористой материи, и остановился. Это здесь. Он прибыл на место.

Перед Друссом до самого горизонта простирался бушующий океан густого изумрудного тумана, из которого вдали от берега поднимались ввысь огромные туманные столбы, увенчанные перламутровыми сферами и сияющие изнутри холодным магнитным огнем полярных сияний. Опершись локтями о балюстраду, Друсс, ошеломленный и восхищенный, созерцал это зрелище, впитывал его всем своим существом. Рядом с ним останавливалось много разных существ, одни надолго, другие лишь на мгновение, но Друсс не обращал на них никакого внимания.

Он мог бы остаться здесь навсегда. Мог растворить свое сознание в холодном огне, заключенном в перламутровой сфере, и стать неотъемлемой частью этой площади, бестелесным созерцательным сознанием, наблюдающим самого себя. Да, это было возможно, Друсс был в этом уверен. Мерное движение изумрудных волн медленно вводило его в приятный, блаженный транс. Он уже почти не ощущал свое тело и утратил чувство времени, как вдруг что-то сильно ткнуло его в бок. Друсс мгновенно вышел из транса. Он едва устоял на ногах и припал на одно колено, держась за балюстраду. Мушки кружили перед его глазами.

– Муканам! – проскрипел писклявый голос. – Где ты был?! Что с тобой случилось?! Ты обещал, что скоро вернешься! Мы тебя искали! Мы уже начали терять надежду, переживали, что с тобой что-то случилось… Ты нашел Райрома?

Друсс осторожно потер глаза сквозь закрытые веки. Помогло. Мушки исчезли. Он оглянулся и увидел, что рядом с ним стоит большой металлический куб на четырех прямых цилиндрических ножках. Тут же растянулся и похожий на змею темно-серый рифленый шланг, оба конца которого завершались чем-то вроде матовой линзы, поэтому трудно было определить, где у него начало, а где конец. Друсс выпрямился и посмотрел на них сверху.

– Погоди! – Металлический куб отступил назад, нервно переступая ножками. – Это не ты, ты не он, но ты похож на него и тоже не отбрасываешь тень. Я просто… поражен…

– Я тоже, – признался Друсс, глядя себе под ноги и удивляясь, почему раньше этого не заметил. Шланг и куб тоже не отбрасывали тень. Но не только это вызывало вопросы. – Почему я тебя понимаю?

– Ты понимаешь мои слова, но это не значит, что ты понимаешь, о чем я говорю. Здесь так бывает.

– Здесь – значит где?

– Трудно сказать. Это место называют по-разному: Гринус, Цебрес, Тир, Энзабар… Выбери себе любое, если только ты не предложишь свой вариант. Новички часто так делают.

Друсс не собирался отпираться.

– Это так заметно?

– Тебя выдают не только вопросы. Как ты думаешь, Дебе?

Рифленый шланг мгновенно потянулся к Друссу. Матовая линза на одном из концов внимательно изучила его с ног до головы, потом отступила. Змееподобный шланг одним плавным движением спрятался за металлический куб.

– Свежеопределенный, – буркнул он. – Еще оседает.

– Что это значит? – неуверенно спросил Друсс.

– Что видно.

– Кто вы такие?

– Это не имеет значения, ты должен идти своим путем. Давай, Дебе, нам пора.

Друсс решительно преградил им дорогу.

– Эй, подождите! Не так быстро! Это вы заговорили со мной! На кого я похож? С кем вы меня перепутали?

– С одним из нас.

– Неужели? Я не похож на механическую змею. Я не похож на ходячий металлический ящик.

– Муканам не похож на нас, он гораздо больше похож на тебя, но он наш фрух, а ты нет.

– В смысле?

– Ну, как бы тебе объяснить… Фрухи – это как бы части, которые при объединении образуют вместе нечто большее, нежели сумма составных элементов. Они становятся иной, более сложной сущностью.

Друсс начинал понимать.

– Машиной или живым существом?

– Одно не исключает другого.

– Ну да, – растерянно признался он. – А ты можешь сказать, чем вы станете, когда сумеете соединиться?

– Тем, кем мы были до того, как нас разделили.

– То есть кем?

– Не думаю, что мне стоит об этом говорить… –