Никогда правда - Джилл Рамсовер

— Я был впечатлен тем, что парень смог отследить картину до меня, — размышляет Майкл. — Мы проходим через достаточное количество посредников, чтобы сделать это сложным делом. Ты просто оказалась не в том месте и не в то время. В любом случае, наверное, будет лучше, если мы передадим дела Нико и итальянцам — чтобы изменить ситуацию и сохранить мутную воду.

Я вскинула голову, удивление расширило мои глаза. — Что? Что ты имеешь в виду, передадим дела Нико?

— Мы с Нико все обсудили и решили, что будет лучше, если ты будешь проводить свои операции через его организацию. Мы с тобой останемся друзьями, но мы уберем бизнес из нашего уравнения. Так все будет проще, и ты сможешь заниматься тем, что у тебя получается лучше всего. Тебя это устроит? — спросил Майкл с ноткой юмора в голосе.

— Э... да, я просто... вы, ребята, все обсудили? — Когда это случилось? Я была ошеломлена. Почему Нико не сказал мне об этом по дороге?

— Мы как раз разговаривали, когда позвонил твой отец и сказал Нико, что ты в опасности.

Я оглянулась на Нико, лицо которого было бесстрастным, когда он слушал, прислонившись к дальней стене. Я мягко улыбнулась ему, посылая ему всю свою благодарность и любовь.

— Как мы себя чувствуем, мистер Гарин? — спросила медсестра, входя в палату.

— А-а-а, пора принимать лекарства. Это единственное, что плохо в этом месте. Они скупы на лекарства.

Я обхватила Майкла руками, крепко обняв его. — Я собираюсь дать тебе отдохнуть, но ты напиши мне позже.

— Обязательно. Еще двадцать четыре часа, и я уеду отсюда, так что больше не беспокойся.

Мы попрощались, и я ушла, чувствуя себя значительно лучше, чем когда пришла. Нико сказал, что с Майклом все в порядке, но мне нужно было увидеть это своими глазами, чтобы унять свое беспокойство. Через час мы снова были в городе, в квартире Нико. Как только он провел нас через дверь, он прижал меня к стене и прильнул своим ртом к моему.

— Я был терпелив, позволяя тебе восстанавливаться и навещать друзей и семью, но мне надоело ждать. Ты нужна мне голой. — Нежный, ласковый любовник исчез, и вернулся властный, требовательный Нико. Он провел зубами по моей шее и уперся своим твердым членом в мой живот.

Его потребность сводила меня с ума, делая меня такой же голодной к нему, как и он ко мне. Я стянула его футболку через голову, затем принялась возиться с пуговицей на его джинсах. Я опустилась на колени, потянув за собой его брюки, затем медленно провела руками по его мускулистым ногам, чтобы взять в руки его твердый член. Именно тогда я увидела татуировку прямо на левой бедренной кости. Она была настолько маленькой, что я не заметила ее раньше, но на уровне глаз ее невозможно было не заметить. Там были два китайских символа, над ними было слово любовь, а ниже — Божья коровка. Моя правая рука освободила его, чтобы осторожно коснуться слова.

— Ты всегда была со мной, постоянной частью моей души. Логично, что мое тело должно отражать это.

Я наклонилась и поцеловала начертанное чернилами посвящение нашей любви, а затем посмотрела на него, взяв в рот всю его длину. Грудь Нико вздымалась, когда он делал неровный вдох. Я осыпала его всей любовью и преданностью, которую чувствовала, пока он не потребовал остановиться и не поднял меня на руки, прижав к стене.

— Черт, София, ты так хороша, такая тугая, — резко выдохнул он.

Мои руки лежали на его плечах, чувствуя, как под кончиками пальцев напрягаются свернутые мышцы. — Еще, Нико. Мне нужно больше, — стонала я, желая, чтобы он заклеймил меня — сделал своей навсегда.

Нико не разочаровал.

Он вбивался в меня до тех пор, пока мое тело не смогло больше терпеть. Он не просто вызвал у меня оргазм, его тело повелевало им, а мое было беспомощно, но я подчинилась. Мои ноги и все тело напряглись и задрожали, когда раскаленное до бела удовольствие взорвалось внутри меня, разливаясь по венам. В то же время Нико изливал в меня свое освобождение, продолжая мягкими толчками выжимать все до последней унции моего оргазма.

На мгновение мы прислонились к стене, восстанавливая дыхание. Затем он осторожно отнес меня в ванную и усадил на тумбу, после чего намочил полотенце и вытер меня.

— Я чувствую, что получаю королевское обращение. Это нормальный протокол? — поддразнила я, не ожидая мрачного взгляда, который ожесточил его черты.

Нико бросил мочалку в раковину и снова поднял меня на руки. — Я не был святым, пока мы были в разлуке, но я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не прикасался к другой девушке до той ночи на вечеринке. Я знаю, что сказал, что были другие, но их не было. Мне пришлось напиться до беспамятства, прежде чем я смог позволить Брук прикоснуться ко мне. Я никогда ни с кем не занимался любовью до тебя, и никогда не будет никого после. — Он опустил меня на свою кровать, его твердое тело нависло над моим.

— Хорошо, — прошептала я.

— Хорошо, теперь я хочу трахнуть тебя медленно и сладко, прежде чем мы пойдем ужинать.

— Опять?

— Нам нужно наверстать тонну упущенного времени, так что я буду часто находиться в тебе. — Его глаза потемнели, а губы дернулись в уголках.

— А как насчет моих дел? Завтра я работаю, и мне нужно забрать свои вещи.

— Ты переезжаешь ко мне. Я распоряжусь, чтобы твои вещи привезли из дома твоих родителей.

— Переезжаю? — воскликнула я. — Нико, мы только что снова сошлись.

— Семь лет я не видел этой твоей улыбки, поэтому я не хочу терять ни минуты на разлуку. Тебе нужно время, чтобы решить, нужен ли я тебе?

Я покачала головой, зная, что он был единственным мужчиной, которого я когда-либо хотела.

— Тогда решено. Мы расторгнем твой договор аренды, заплатим все, что положено, и перевезем твое дерьмо сюда. Если нам понадобится больше места, я подумаю о покупке одной из квартир по соседству, и мы сможем объединить эти два помещения. Пока ты здесь, со мной, все остальное — просто формальность.

— Хорошо, — снова прошептала я, слишком потрясенная, чтобы