Никогда правда - Джилл Рамсовер

в машине, наблюдая за мной. Хотя я была немного разочарована своими способностями к наблюдению, мне было приятно знать, что за мной присматривает кто-то из охраны. Мы решили, что если я не ухожу из галереи, он может провести день в своем офисе и заняться своими делами.

Когда я получила сообщение от Майкла с просьбой встретиться с ним в кофейне в двух шагах от галереи, я знала, что с ним я буду в безопасности, и это было всего в тридцати футах от работы. Что может случиться на расстоянии тридцати футов? К тому же, это было средь бела дня на оживленном Манхэттене. Я беспокоилась, что с копом что-то изменилось, и хотела услышать, что он скажет.

Была середина утра, поэтому у стойки стояла всего пара человек, и ни один из них не был Майклом. У заведения была небольшая секция для сидения в задней части, поэтому я проскочила мимо очереди, чтобы заглянуть туда. Как только я завернула за угол, что-то тяжелое обрушилось на мою голову, и все вокруг потемнело.

***

Разве зима еще не закончилась? Почему так холодно? Я думала, что сейчас весна, но все кажется таким туманным.

Мое сознание ожило в сонном омуте смятения, холода и боли — наиболее заметной была пульсирующая головная боль, которая злобно отдавалась в затылке. Когда глаза открылись, я подумала, не потеряла ли я сознание после выпивки и не страдаю ли похмельем. Все это не имело смысла.

Я попыталась потереть ноющие виски и обнаружила, что мои руки, как и лодыжки, связаны цепью стяжек. Адреналин встряхнул мой мозг, вернув ему работоспособность, заставив вспомнить о поисках в кофейне и боли, которая привела к темноте. Я резко выпрямилась, чтобы сесть на замерзший бетонный пол, и обнаружила, что я не одна.

— Наконец-то ты очнулась. Я начал думать, что, возможно, я был немного слишком усерден, когда ударил тебя. — Сэл. Бывший лучший друг моего отца расхаживал по маленькой комнате в помятом костюме и с многодневной щетиной на челюсти. Я никогда не видела его столь неидеально одетым. Его вид, такой растрепанный и взбешенный, сам по себе был достаточным основанием для беспокойства. Но зная, что случилось с Алессией, и проснувшись со связанными руками и ногами, я пришла в полный ужас.

— Они так внимательно следили за тобой, — продолжал он, продолжая шагать. — Алессия прыгнула в постель с этой гребаной дрянью Руссо, а Мария была не вариант, так что ты была моей лучшей ставкой, но я уже начал беспокоиться, что никогда не застану тебя одну. Повезло, что твой отец забыл отозвать мой доступ к его телефонному счету. Мне нужно было только войти в систему, чтобы получить записи твоих звонков — небольшое программное обеспечение, чтобы перепутать сигнал — и я смог заманить тебя в кафе простым сообщением. С машиной на задней дорожке, доставить тебя сюда было почти слишком просто. — Закончив, он одарил меня маниакальной ухмылкой.

Он совершенно сбился с пути. Неужели он всегда был таким и просто скрывал это? Чего он хотел от меня? — Зачем ты это делаешь? — Мой голос дрожал от страха и холода. Я не хотела показаться такой жалкой, но я не чувствовала себя способной на большее.

— Потому что у твоего отца половина Восточного побережья охотится за мной, чертов идиот. Если бы не тот факт, что мне приходится прятаться внутри, я бы ржал до упаду, зная, что нахожусь прямо у него под носом, на острове Стейтен. Ты — мой рычаг, чтобы выбраться отсюда с еще бьющимся сердцем. Это напомнило мне... телефон, мне нужен телефон, — пробормотал он, похлопывая себя по карманам. — Я собираюсь позвонить Энцо, и я знаю его — он потребует разговора с тобой. Вот почему мне пришлось ждать, пока ты проснешься. Скажи ему, что ты в порядке, но лучше не говори больше ни слова. Пока что ты нужна мне живой, но это не значит, что ты нужна мне целой и невредимой — поняла? — Он посмотрел на меня серыми, бездушными глазами, затем открыл толстую, запечатанную дверь и исчез.

Мой отец... Я собиралась поговорить с отцом. От облегчения и надежды на глаза навернулись слезы, легкие задрожали от рыданий, но я быстро взяла себя в руки. Я должна была найти способ сказать отцу, где я нахожусь, но как? Что я могла сказать, чтобы он понял, что я все еще на острове Стейтен, а Сэл не понял?

Все еще на острове Стейтен.

Мое ожерелье.

Я потянулась и подняла кулон, но прежде чем я смогла справиться с застежкой, дверь начала открываться. Я дернула изо всех сил, сорвав цепочку с шеи и засунув ее в один из карманов джинсов.

Сэл вошел в мою замороженную камеру, уставившись на одноразовый телефон.

— Дядя Сэл, здесь так холодно. Пожалуйста, можно мне одеяло или что-нибудь еще? — На этот раз я была более чем рада придать своему голосу слабость. У меня был план, и я хотела, чтобы Сэл видел меня совершенно беспомощной, чтобы у него не возникло подозрений.

— Это вряд ли в морозильной камере, так что все будет в порядке. Если твой отец сделает то, что должен, ты скоро уедешь отсюда. — Он не смотрел на меня, бормоча свой ответ, пока возился с телефоном и еще каким-то устройством, которое держал в руках.

Посмотрев вверх, я поняла, что вдоль потолка тянутся ровные ряды задвижек, как будто их использовали для подвешивания вещей по всей комнате. Я была в морозильной камере? Зачем этот придурок поместил меня в морозилку? Неужели сотрясения мозга и связывания было недостаточно? Я была чертовой девчонкой с цветами на его свадьбе, а теперь ему было наплевать, что я истекаю кровью на его глазах.

Этот человек был полным социопатом, а я и не подозревала. Я считала себя исключительно наблюдательной, но он обманул даже меня. От паники мои мышцы затекли и сжались еще сильнее, чем раньше, борясь с холодом. Меня охватила дрожь по всему телу. Он не думал, что было слишком холодно, но он был на сто фунтов выше меня и одет в полноценный костюм. На мне была тонкая блузка и джеггинсы — я так стучала зубами, что у меня уже болела челюсть.

— Энцо, прошло много времени... Да, оставь угрозы для тех, кому не все равно. У меня здесь маленькая София, поэтому мне нужно, чтобы ты слушал...