Повтор - Яна Каляева

подскочил проходной балл. О Повторе всюду пишут, как о признанном факте. Наши дети быстро становятся умнее, способнее, и, наверно, лучше нас.

Это хорошие новости, но осмыслять их некогда. Я превратил себя в оружие, и теперь надо успеть нанести удар, пока враг не успел узнать об этом и подготовиться. Ближайший подходящий рейс в самый восточный аэропорт страны — завтра; придется делать пересадку в Москве, это уж как водится. Билет беру в бизнес-класс — на старые, настоящие паспортные данные. Скрываться я не намерен — пускай встречают в аэропорту.

Проставляю в форме галочку «в один конец».

* * *

— Может, все-таки шампанского? — спрашивает стюардесса, расставляя передо мной вазочки с икрой, красную рыбу и еще какие-то деликатесы. — Скоро на посадку пойдем. Последний шанс, уплочено же! Там бутылка — в половину моей месячной зарплаты!

Сперва стюардесса держалась формально, но за десять часов полета мы с девушкой почти подружились, тем более что бизнес-класс практически пуст. Немудрено — при таких-то ценах на билеты. Я бы и сам поберег деньги, если бы не вероятность, что они мне больше не понадобятся.

— Спасибо, Ритуля. Сделай чайку, будь добра. Красная рыба нормально идет и под чай.

Нечего мне покамест праздновать, да и стоит сохранить голову трезвой. Я ведь не знаю, как меня встретят. Может, конечно, без затей, девятью граммами свинца — и стоило тогда лезть из кожи вон, усиливая Дар? Но, полагаю, так быстро все не закончится. А вот повозить мордой по асфальту могут вполне и в вертушку, скорее всего, загрузят в браслетах. Ничего, переживу. Мне всего-то и нужно что задать своему бывшему командиру один вопрос — такой, на который он не сможет ответить. Это можно и с переломанными руками-ногами сделать. Надо только, чтобы он захотел побеседовать со мной лично… и не догадался, что я отказался от главного своего преимущества.

Впрочем, к чему теперь тревожиться — дороги назад нет, не выпрыгивать же из самолета. Зато удалось поесть по-человечески, может быть, в последний раз — разговеться после почти месяца на пустой крупе. Благо на жратве для успешных людей в бизнес-классе авиакомпания не экономит.

Рита приносит чай и улыбается — в салоне словно бы становится светлее, а симпатичное, но в общем-то ординарное личико стюардессы тут же кажется достойным журнальной обложки. В середине полета Рита призналась, что обаятельная улыбка — это Дар; семнадцатого декабря она проходила экзамен на повышение квалификации. Теперь ей постоянно достается бизнес-класс на самых длинных, то есть выгодных для набора летных часов рейсах — что, в целом, не так уж важно, потому что через месяц она выходит замуж за топ-менеджера нефтяной компании.

А я-то думал, девушка просто на редкость обаятельна… ее Дар подействовал на меня так же, как на любого другого человека. Ладно, если выживу — привыкну.

Перед посадкой умудряюсь задремать, потому положенный мне как пассажиру бизнес-класса приоритетный выход к трапу пропускаю; надеюсь, комитет по встрече не истолкует это как признак слабости. Наблюдаю, как мимо тащатся пассажиры из эконома — толкают перед собой чемоданы, волокут уставших капризничающих детей, на ходу натягивают пальто и куртки. Да, осень на Дальнем Востоке — это не бабье лето средней полосы, а я теплой одеждой не озаботился. Но вряд ли именно это окажется проблемой.

— Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию! — на последнем заряде бодрости выдает положенную речевку Рита и добавляет уже от себя: — Удачи тебе, Александр!

— Спасибо, Ритуля. Удача мне понадобится…

Меня и вправду встречают — но совсем не так, как я полагал. То есть на краю поля стоит вертолет с распахнутой дверцей — это одна из самых дорогих моделей в мире, кажется, Sikorsky S-92. Возле него выстроен отряд — шестерка в полной полевой броне… без знаков различия, естественно. Это все совершенно ожидаемо. Но вот кто стоит у трапа… моргаю два раза, но нет, зрение меня не обманывает.

Это девчонка лет пятнадцати — волосы убраны в небрежный хвост, одежда в модном спортивном стиле, на поясе — кобура с пистолетом. И лицо… я никогда эту соплюшку не встречал, но ее черты знакомы мне намного лучше, чем хотелось бы: четко очерченные скулы, тяжеловатая квадратная челюсть, глубоко посаженные льдисто-голубые глаза. В девчачьем варианте это не смотрится красиво, но, определенно, производит впечатление. Как и сам факт, что Ветер отправил встречать меня родную — биологически, по крайней мере — дочь.

— Здравствуйте, Александр, — девчонка протягивает руку для крепкого, уверенного пожатия, которого совсем не ожидаешь от пигалицы ее возраста. — Я Кристина. Кристина Ветровна. Отец очень рад, что вы наконец приехали.

Хмыкаю:

— Кристина Ветровна… Как будто бы имя не совсем подходит к отчеству.

— Имя тупое, правда. Мне его мамаша дала, — девчонка досадливо поводит плечом, словно отгоняя от себя ненужное и пустое. — И отчество в документах еще от отчима. Но теперь я работаю на своего настоящего отца.

— И давно?

— Три месяца назад он меня разыскал. Это лучшее, что случилось в моей жизни. Так, что он просил сделать… а, телефон. Сдайте, пожалуйста. У нас на базе все без телефонов. Конфиденциальность, такое все.

Один из спецназовцев с закрытым тактической маской лицом подходит ко мне с металлической коробкой. Просьба вежливая, но ясно-понятно, что у меня нет вариантов, кроме как ее выполнить. Выключаю телефон и кладу в коробку. Спецназовец закрывает ее с такими предосторожностями, словно внутри — взрывное устройство. Впрочем, в наши времена ведь и подобное — не редкость.

— Отлично, спасибо за сотрудничество, Александр, — бодро говорит Кристина. — Теперь пойдемте! Отец свой личный вертолет прислал. Там только нету, ну, этого, туалета. А лететь минут сорок. Если вам надо — можно в аэропорт пройти, в бизнес-зал…

Интересно, девчуля сама додумалась или папа подсказал?

— Нет, спасибо, нормально все… А для чего тебе пистолет, Кристина? Чтобы смотреться круто?

— Х-ха! Я у отца лучший стрелок в команде!

Девчуля лихо выхватывает пистолет из кобуры, почти не целясь, трижды стреляет вверх — и на землю шмякается птица. Служащие аэропорта в оранжевых жилетах вздрагивают, замирают на миг, нервно оглядываются — и тут же возвращаются к своим делам. Даже охранники отводят глаза.

Признаю:

— Впечатляет. Даже не знаю, что больше — твоя меткость или то, что ты невозбранно стреляешь прямо на летном поле…

Кристина расплывается в торжествующей улыбке:

— Нам, детям Ветра, здесь можно все!

— Вам?