Повод для оптимизма? Прощалки - Владимир Владимирович Познер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И разобрались. Партия Ле Пен не выиграла ни в одном из тринадцати административных регионов Франции, а именно на такое количество разделена Франция, это вся региональная власть. Ни в одном. Иначе говоря, «Национальный фронт» потерпел поражение. Партия Саркози победила в семи регионах, социалисты в пяти, а на Корсике победила местная национальная, или националистическая, лучше сказать, партия. В общем-то, победа не очень сильная ни с какой стороны, но зато блестяще то, что Ле Пен не выиграла ничего. А французы сказали всем: «Смотрите, вы нам надоели, меняйте свою политику, прислушайтесь к нам». По-моему, это очень важно.
Знаете, это все называется, по-моему, так: гражданское общество, то есть общество граждан, которые понимают, что именно они отвечают за свою страну, они, а не кто-нибудь другой. Говоря более общими словами, это означает – демократия. При всех ее недостатках, демократия, которая все-таки работает.
* * *
Мне абсолютно точно помнилось, что Иосиф Виссарионович Джугашвили, он же Сталин, родился 21 декабря 1879 года, я был в этом абсолютно уверен. Но по журналистской привычке решил проверить, полез в Википедию и не поверил глазам. На одной и той же странице указано, что Сталин родился 18 декабря 1878 года и 21 декабря 1879 года. И там написано, что официальная дата – вторая. А та дата – это что, это неофициально? Или как это понимать, Иосиф Виссарионович решил скостить годы? В общем, какая-то чепуха.
Пока мы жили в Америке, а потом в оккупированной Германии, у моего папы на стене висела фотография Сталина, неофициальная. Симпатичный такой дядька, улыбается хитро так в усы. Потом, когда мы переехали в СССР, месяца за два до того, как вождь и учитель мирового пролетариата отошел в мир иной, фотография висела на стене в папином кабинете. Правда, после ХХ съезда она куда-то исчезла. Видимо, папа понял, что если бы Сталин не скончался так скоро после нашего приезда, то он, папа, поехал бы дальше, чем Москва, куда-нибудь там на север, в сторону Воркуты. Да и меня бы, девятнадцатилетнего, тоже куда-нибудь отправили. Ну а уж маму-француженку и подавно. Только брат, который меня моложе на одиннадцать лет, оказался бы в каком-нибудь интернате для детей врагов народа или шпионов.
Скольких загубил, вполне официально, Сталин? Да в том-то и дело, что нет официальных цифр. Миллионы, конечно. Но помню, в одной моей программе, это было давным-давно, участвовал бывший председатель КГБ СССР Крючков, тот самый, который был чрезвычайно активен в путче в 1991 году. Когда я ему сказал о миллионах, он всплеснул руками и возразил: «Да что вы, Владимир Владимирович, ну какие миллионы, всего шестьсот тысяч». Врал, конечно, но даже если бы так, представляете себе: один человек убрал с нашего с вами света шестьсот тысяч человек, просто росчерком пера. Ничего?
И ведь до сих пор не могут разобраться с ним, официально. Душегуб? Да разумеется, но неофициально. А официально кто? Хороший менеджер! С чем я вас всех поздравляю.
* * *
Вы случайно не слыхали об организации, которая называется «Совет 25 января»? Нет? Ну, я только недавно услышал об этом, теперь я в курсе. Это такая, как бы это сказать поаккуратней, группа лиц, которая… Ну, впрочем, давайте так, лучше я им предоставлю слово, чем буду объяснять, тогда, наверное, вы поймете.
Итак. Писатель Эдуард Лимонов (член этой организации) говорит, что смысл создания этой группы в том, чтоб Россия не досталась ходорковским-либералам. А главный редактор сайта «Спутник и погром» (хорошее название, правда?) Егор Просвирнин говорит так: «Нам, русским, надо понять, что альтернатива простая – или покаяние в Инстаграме Кадырова, мольбы в Твиттере Навального и селфи из очереди за талонами на раздачу хлеба в оккупационной комендатуре 101-й Воздушно десантной дивизии армии США, или же протянуть друг другу руки, начать встречаться, общаться и взаимодействовать». Ну а вообще цель этих милых людей, я цитирую, «вести политику на воссоединение русского народа в одном государстве». При этом, уточняют они, «русские для нас – это, как до 1917 года, триединство великороссов, малороссов (украинцев) и белорусов». Правда, они позабыли, видимо, спросить у малороссов (украинцев) и белорусов, считают ли они себя русскими, но это мелочь.
Бред, скажете? Не спешите с выводами. История не раз являла нам примеры того, как во времена трудные и во времена испытаний приходят люди, о речах которых поначалу говорили «да это бред», ну, например, Гитлер. В самой России были такие, с позволения сказать, организации, как «Союз Михаила Архангела», «Черная сотня» и т. п., так что будьте бдительны.
Мне-то очень любопытно, как отнесутся к этим новым «спасателям России» наши законодатели, наши защитники правопорядка, наши борцы с экстремизмом. Вам не кажется, что вообще-то на этих господ следовало бы обратить внимание?
* * *
Совсем недавно в Париже организация «Франция-Урал» (есть такая организация, как ни смешно) проводила «Дни русской литературы». Почему Урал, я не знал, но оказалось, что Борис Ельцин способствовал созданию этой организации во Франции: он очень хотел, чтобы французы знали о его родном крае – Урале. Вот эта организация поэтому и стала называться «Франция-Урал».
В общем, я был гостем этой встречи вокруг русской литературы. Было очень много народу, продавались книги русских авторов, как в переводе на французский, так и на русском языке, причем не только современные, но и авторов-классиков, и писателей 20–30-х годов и так далее. И вообще все хорошо раскупалось, что было очень приятно. И совсем меня удивил тот факт, что в эти два дня проводились уроки русского языка для французских детишек, причем совсем маленьких – четыре года, пять, шесть… тоже совершенно неожиданно. Кроме того, были, конечно, встречи с авторами, обсуждения их книг и всякого рода «круглые столы», где обсуждались серьезные вопросы.
Было действительно много интересного, но для меня, пожалуй, самым интересным был «круглый стол» на тему о том, актуален ли еще в России спор между славянофилами и западниками. Ну, вопрос законный, все-таки надо учесть, что этот спор возник в XIX веке, причем в начале XIX века, а мы все-таки живем в XXI. Так
