Дар взаймы - Маргарита Ардо

вспомнила страшный день, когда на академию напали аджархи, тот момент, когда Алви восхитил меня больше всего своей стойкостью и спокойствием. Тем временем он продолжал:

– Ещё больше ответственности на том, кто стал магом. Нам изначально дано больше – наш дар. Мы не имеем права перед той силой, которой владеем, быть слабыми. Мы обязаны быть на защите всех, кто слабее. Поняла?

Алви возвышался надо мной и был сейчас совершенно другим: взрослым, серьёзным, глубоким. То, что он говорил о магах, я слышала много раз на лекциях, ещё на первом курсе нам твердили подобное. К таким словам относишься, как к введению в книге, пролистываешь, потому что в них нет ничего важного…

Но я была поражена сейчас: он действительно имел это в виду? Служить и защищать? Но кого он спасёт, если будет мёртв? Внутри опять взыграло возмущение.

– К тому же, Агнес, – он положил руки мне на плечи, посмотрел в глаза. – Куда мы уедем, если не решён вопрос с тобой и Ранди? Проклятие Руны надо снять.

– Настойка помогает.

– Временно.

Я стала раздражаться.

– Я уже подумала обо всём. Ранди мы можем забрать в академию, как раз начало года. Я знаю, что есть специальный бюджет для бедных и одарённых. А там вернётся Амару, он исправит всё неправильное…

– Никто не в курсе, вернётся ли он и когда, – возразил Алви. – Поэтому пока мы не проведём ритуал вспять, как положено, с тобой, со мной, с Ранди, с этим дураком Стаэлем…

В мой живот упал холодный ком. Я подняла глаза на Алви.

– Он нам не поможет.

– Убедим. Я не выдвину против него обвинения в нападении, если он примет участие в ритуале.

– Не получится. Он уже в тюрьме за другое преступление. – Я снова облизнула сухие губы. – Стаэль признался в том, что управлял проклятыми буквами в замке. И в убийстве доктора Керна…

Алви отпрянул. Нахмурился.

– Не может быть! Это не мог быть он!

– Так говорится в его показаниях. Записано и отправлено судьям, – тихо, стараясь не смотреть на Алви, ответила я.

А тело моё скрутила ложь, словно непогода – суставы. На мягкой кушетке сидеть стало неудобно. Проклятое полено в камине разгорелось и стало слепить левый глаз. Я отвернулась.

Пальцы Алви повернули к себе мой подбородок. С подозрением во взгляде он повторил по слогам, словно напоминая правильный ответ нерадивой ученице:

– Это. Не. Мог. Быть. Он. Да, Агнес?

– Я не знаю! Возможно…

– Что ты сделала, Агнес?

Не в силах выдерживать его взгляд, я вырвалась и вскочила с канапе.

– Свеборг в самом деле разбил тебе голову! Это я знаю точно! – мой вскрик прозвучал истерично, совсем не так, как хотелось бы.

И я поняла, что он всё понял, Алви – отличный менталист. Захотелось закрыться руками и разреветься от обиды, лишь бы не признаваться в том, от чего до сих пор в душе царапали кошки.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – Во взгляде Алви разразилась гроза.

Тоскливая струна заныла во мне на пределе. И лопнула. В конце концов, это тоже было ради него!

– Да! Это я внушила ему признание! Чтобы дознаватель со своими солдатами уехали к чертям из замка. Они тоже не давали мне отвезти тебя к хэндарам! У меня не было выбора!

– Всегда есть выбор.

– Ты не был там! Точнее, был. Без сознания! Считаешь, мне нужно было просто ждать, как твоей матери, когда ты умрёшь? Да, я видела чужой крючок в сознании Свеборга! Да, им кто-то манипулировал, и наверняка нападение на тебя было срежиссировано, но он всё равно отвратительный! И если бы мне сейчас пришлось выбирать между им и тобой, я бы снова выбрала тебя!

«Как же мерзко звучит мой голос…» – отметила я про себя, задыхаясь от сопротивления собственной вине.

– То есть ты позволишь человеку, который стал чьей-то марионеткой и невиновен на самом деле, сгнить в тюрьме? Будешь жить и наслаждаться? – сузил глаза Алви.

От его тона мне расхотелось оправдываться и говорить, что я всё продумала, что когда спасу Алви, он явится к дознавателю и укажет на настоящего виновного. Подчинение сознания Свеборга можно было легко списать на одного и того же манипулятора, на настоящего. Я заготовила целую речь, но вместо этого ляпнула:

– Буду! – И нагло, не к месту улыбнулась.

Во мне всё клокотало: я поверила ему, а он мне нет. Он позволил себе думать, что я такая дрянь. Может, я и есть, немного…

– Свеборг – дрянь! – выпалила я. – Он обижает Ранди, притесняет, синяки ставит! Никого не уважает и ничто не ценит! Таким отбросам место в тюрьме! Неважно за что!

Алви подошёл и почти вплотную приблизил своё лицо к моему. Горячим дыханием обожгло меня, но это была не страсть, а гнев и… презрение.

– Но он не виновен.

Презирает… Он меня презирает? Хотя пару минут назад говорил о свадьбе? И всё потому, что спасла его? Это было невозможно вытерпеть.

– Хочешь сказать, что разочарован в том, что спасли твою жизнь? – со злой и холодной улыбкой, на которую ушли все силы, произнесла я. – Надо было дать тебе умереть, чтобы ты счастливо улыбался в гробу? В следующий раз обязательно. Спасибо передашь через некромантов.

От обиды хотелось не быть слабой, рассмеяться ему в лицо, но я боялась разреветься.

И вдруг гнев Алви угас. В его молчаливом внимании осталось лишь презрение. Оно давило, прижимало меня к плинтусу. Только возмущение заставляло держать голову прямо, словно в шее был несгибаемый штырь, а остатки достоинства требовали улыбаться, хотя захотелось просто не быть.

– Нельзя спасать такими методами, Агнес, – холодно отчеканил Алви. – Это подло. Первое призвание менталиста – выявить правду. И служить ей.

– Служить всем подряд, служить правде? – хмыкнула я. – Ты учил нас другому. На примере уж точно.

– Я учил распознавать манипуляции, ложь, заговоры. Разве я рассказывал вам, как лезть по головам? Подминать всех и вся под себя ради желаемого? Нет. И даже если мои методы были жёсткими, я добивался главного: силы воли, внимательности, устойчивости и проницательности. Потому что жизнь тоже бывает жёсткой. Но я никому не навредил…

– Кроме пары сотен студенток, обливающих слезами подушки от неразделённой любви! – зло выпалила я. – Что бы я ни сделала, я делала так, как ты учил. И делала то, что было нужно по ситуации! И ты не заставишь меня думать иначе! Не надо мне вдалбливать сказки про добро и зло!

Лицо Алви стало каменным и некрасивым, слишком похожим на его отца и брата.

– Да, ты права: ты взрослая уже, чтобы не понимать, что делаешь.

Он отошёл к окну и замолчал. Лучше бы молчал раньше. Я устала препираться. Села на край стула. И вдруг услышала леденящий, официальный тон Алви:

– Тёмному колдовству моя академия не служит. И не имеет права ему обучать. Тем более, потворствовать.

Я резко повернулась. Он тоже. На лице Алви ни единой эмоции не было, словно он надел на себя жёсткую маску.

– Я буду ходатайствовать, Агнес, чтобы тебя лишили магии. Король был прав: магия таким, как ты, противопоказана. Для тебя она – не благородное знание, не волшебство, а оккультная сила, позволяющая подчинять других ради собственной выгоды. И ты не остановишься. По возвращении я исключу тебя из академии. Без права восстановления.

– Ты не можешь…

У меня потемнело перед глазами.

– Могу. Я ректор.

– Это ты использовал меня! – прокричала я, задыхаясь от боли. – И не любил никогда!

– Мисс Ковальски, – сказал Алви. – Завтра утром мы вернёмся в Розендорф. Свеборга освободят. Я не стану вас сдавать дознавателям, потому что за преступление, которое вы совершили, вас ждёт многолетняя мука в десволте. Я выполню обещание: мы проведём обратный ритуал с Руной. Ваше проклятие прекратится, вы будете здоровы. По возвращении вы получите документы в ректорате и средства, равные годичной стипендии. Далее наши пути разойдутся.

– Ненавижу тебя! – рыкнула я, сжав кулаки.

– Я люблю тебя, Агнес. Но это уже моя проблема.

И он просто ушёл. Раскрыл дверь в яркий прямоугольник коридора и закрыл за собой. Без хлопка. Не оглядываясь.

Я бросила в дверь канделябр с погасшими свечами и разрыдалась. Жизнь закончилась.

Глава 32

Алви

Я подхватил шубу и вышел прочь