История средневековой философии - Альберт Штёкль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
2. В учении о познании Герсон пытался примирить две боровшихся между собою школы: терминистов и реалистов. Он различает реальное бытие вещей и идеальное, или «объектальное», бытие их в разуме. Правда, «объектальное» бытие вещей соответствует реальному, но нельзя думать, что абстрагируемое от вещей существует в них в той же форме, в какой его содержит наш разум. Общее получает свое бытие только в разуме, во внешней действительности оно существует лишь в единичном. В этом, конечно, правы терминисты – в противоположность формалистам.
3. Зато терминисты ошибаются в том, что отвергают всякое внутреннее отношение мысли к бытию, т. е. не допускают, чтобы всеобщее имело основание в объективной реальности. Это приводит их к отрицанию всякой объективности за общими положениями, которые они считают лишь фикцией разума. Так как всеобщее вечно и необходимо, то дальнейшим следствием из основоположений терминистов служит отрицание вечного бытия вещей.
4. Следует держаться середины между двумя этими крайностями. Всеобщее, как таковое, не существует реально в объективной действительности, но оно имеет свое основание в ней, поскольку универсальное создается разумом на почве реального бытия, когда разум отбрасывает индивидуальное от вещей, а удерживает только общую всем индивидам сущность. Поэтому и в Боге находятся не только идеи единичного, но и общего.
5. Но главной задачей Герсона было направить духовные интересы эпохи от чистой спекуляции к мистике. Он упрекал ученых своего времени в том, что все они предавались мелкой любознательности, были одержимы страстию к оригинальности, вечно спорили между собой из-за научных воззрений и пренебрегали попечениями о мистической жизни. Поэтому с своей стороны Герсон возвращается к представителям школы Св. Виктора и Бонавентуре и старается вновь заинтересовать их мистическим учением своих современников.
6. Желая сообщить своей мистике необходимое психологическое основание, Герсон различает две основных способности души: познающую и желающую, на которых держатся два направления духовной жизни – теоретическое и практическое. Каждая из этих способностей в свою очередь заключает в себе три отдельных момента. В познавательной способности надо различать воображение, разум и интеллигенцию. В воображении коренится cogitatio, разуму соответствует meditatio и, наконец, интеллигенция есть орган contemplatio. Cogitatio, направляясь на чувственное, в области желающей способности влечет за собой удовольствие или похоть. Meditatio восходит в дискурсивной деятельности мышления от чувственного к сверхчувственному; в области чувства этому соответствует благочестивый порыв, выражающийся в любви к истине и стремлении к ней. Contemplatio, наконец, состоит в созерцании божественного, которому в области сердца соответствует любовь к Богу.
7. Таким образом, мистическая жизнь возникает вследствие того, что дух, отделяясь от мира и углубляясь в самое себя, возвышается по ступеням духовной жизни до созерцания и любви к Богу. Душа извлекает из этого для себя троякое благо. Во-первых, в созерцании и любви к Богу она приходит в восторженное состояние. Действие этого экстаза обнаруживается в том, что все душевные силы претворяются в созерцание и любовь к Богу, а деятельность прочих душевных способностей совершенно умолкает. Во-вторых, душа благодаря любви достигает единения с Богом и, так сказать, трансформируется в Бога. В-третьих, душа достигает покоя в Боге, т. е. совершенного успокоения и удовлетворения всех своих желаний. Что созерцает душа в этом состоянии, того нельзя описать словами. Бесконечный свет Божий, нисходящий в душу, есть вместе с тем и бесконечная тьма, потому что созерцаемое непонятно для ума. Поэтому божественная мудрость начинается тьмою, т. е. удалением познания от всего сотворенного, и кончается тьмой же, т. е. бесконечным светом Божьим.
8. Герсон много распространяется в описаниях мистической жизни. Но он борется не только против того мистико-пантеистического представления, по которому человек, живущий в созерцании, возвращается в свою идею, находящуюся в Боге, и при этом происходит такое единение между любящим и любимым, что человеческая душа растворяется в божественной сущности, но предостерегает также и от излишеств любви, которая легко завлекает человека к чувственным представлениям, а также против обманчивых призраков фантазии, благодаря которой человек считает внутренние состояния своего болезненного возбуждения за видения, воспринимаемые внешними чувствами. Нужно строго отличать мистический экстаз и его видения от обманчивых призраков воображения. Кто, переживая состояние экстаза, видит что-нибудь, напоминающее земное, тот может быть уверен, что он созерцает не Бога. Бога могут видеть только чистые, и притом, как сказано, таким образом, которого нельзя описать словами.
III. Немецкие мистики
1. Мейстер Экхарт[91]
а. Его учение о Боге и творении мира
1. Основателем немецкого мистицизма был Мейстер Экхарт. Он родился во второй половине XIII века, вероятно, в Саксонии. Некоторое время он состоял преподавателем в Париже, потом – провинциалом доминиканского ордена в Саксонии, жил в Кельне, затем в Страсбурге. В качестве проповедника он старался влиять главным образом на массы, чтобы посвятить их в глубины христианско-мистической жизни. Но вскоре разнесся слух, что его проповеди содержат в себе заблуждения. Вследствие этого в 1327 году он был призван на религиозный суд в Кельне и изъявил согласие отречься от своего учения, если в нем найдутся какие-нибудь заблуждения. Позднее, когда от него потребовали категорического отречения, он апеллировал к папе. Папа собрал специальную конгрегацию для испытания учения Экхарта, которая извлекла 28 пунктов из его проповедей и признала их ложными. Булла, осудившая эти пункты, была объявлена только после смерти Экхарта, в 1329 г.[92]
2. По учению Экхарта, Бог есть существо настолько простое, что в Нем не может быть допущено никакого различия, в чем бы оно ни полагалось. Поэтому к Нему нельзя относить и различных предикатов. Пока в Боге мыслят какое-либо различие, еще не мыслят Бога; пока Богу в мыслях приписывают какие-либо качества, истинное познание Бога еще не достигнуто. В Боге нет никакого различия. «В Нем да есть нет и обратно».
8. Тем не менее Экхарт полагает различие между Божеством и божественными лицами. Под Божеством он разумеет простое,
