Твоя реальность — тебе решать - Ульяна Подавалова-Петухова

обнимку с этой Кариной, зажав ее в углу. Даже настроение испортилось. Лера скривилась, отвернулась и потянулась за своим рюкзаком, но Тимка был шустрее. Поймал за запястье, потянул к себе. Лера не собиралась объясняться. Не собиралась вообще говорить с ним, тем более об этой девице, но на парня глаза всё же подняла.

Тимка смотрел внимательно и будто выжидал.

— Подходила? — сделал он свой вывод, и ясное небо заволоклось тучами.

Лера смотрела на него и глаз отвести не могла. Хотела, но не могла. Смотрела, как завороженная. Это небо в Тимкиных глазах ее манило и удивляло. Как? Каким образом глаза так менялись? Мгновение назад лучились весной, а сейчас оттуда будто глядела зима! И Тим замер. Девочка была так близко, что его дыхание касалось ее волос на макушке. И сейчас она смотрела так, как не смотрела даже тогда, когда промокала разбитую губу. Да и губа уже не болела. Почти не болела. Он хотел что-то сказать, как вдруг девочка сама шагнула к нему, а потом коснулась лица, и Тимка застыл, как сурикат над своей норой. А девочка провела по щеке влажной салфеткой.

— Пятно, — только и сказала она.

Тим терпеливо ждал, когда сотрут это самое пятно, даже присел на край стола, чтобы Лере было удобней (разница в росте всё-таки большая). И смотрел на нее в упор.

— Дыру протрешь, — тихо заметила девочка.

— Нельзя?

— Нельзя.

— Почему?

— Потому.

— Интересный аргумент.

— Ну аргумент же.

— Содержательный такой разговор.

— Разговор как разговор.

Лера вытащила еще одну салфетку и вновь принялась тереть Тимкину щеку.

«Судя по всему, там клякса размером с глобус»,— мелькнуло в голове.

— Я бы умыться успел, — сказал парень вслух.

Лера тут же отстранилась. Будто очнулась. Глянула на свои руки, сжимающие салфетку, потом на Тима. Тот тут же пожалел о сказанном, потому что девочка бросила салфетку и шагнула к двери, подхватывая на ходу рюкзак. Как бы не так! Тим тут же перехватил ее и дернул к себе. Несильно дернул, но Лера завалилась на него. Всполошилась, но парень держал крепко, и девочка замерла, будто успокоилась и покорилась. Ага, конечно! Может, другая и рада была бы упасть вот так в руки смазливого Тимки, но не эта девчонка-драчунья. И под руками парня было напряженное от макушки до пят тело. Не спина, а тонкие полоски мышц, какими их рисуют в учебнике анатомии. Такая врежет — мало не покажется!

— Уваров! Руки убрал! — прошипела девочка откуда-то из-под Тимкиной подмышки.

— А то что? — усмехнулся парень. Он знал: Лера не шутила, но также знал, что не ударит. Хотела бы, уже врезала, а не разговоры разговаривала.

— Втащу — не унесешь!

Тимка хмыкнул, но руки всё-таки разжал, однако не убрал совсем. Но тут Лера ударила его по рукам, ощутимо так ударила, а глаза так и сверкали из-под челки. Тим опустил руки, и Лера отошла от него.

— Ты чего? — не понял Тимофей, уловив, что настроение девочки изменилось.

— А ты их мыл? — вдруг спросила она, сверля его взглядом.

— Мыл, — на автомате ответил Тим.

— С мылом?

— С мылом! — усмехнулся парень, и небо в глазах вновь искрилось.

«Думает, прикалываюсь!»— догадалась девочка и отвела взгляд. Глаза наткнулись на дезинфицирующее средство, стоящее на столе. Схватила его и поставила со стуком перед парнем.

— А теперь этим прежде, чем хватать меня после того, как с той шалавой по углам обнимался! — отрапортовала она и направилась к двери.

Тим отмер мгновенно, бросился и успел-таки встать перед Лерой, закрыв собой дверь. Девочка попыталась отодвинуть его от двери… Ну да… С таким же успехом можно было бы отодвигать слона от кормушки. Тимка даже не двинулся. Девочка вскинула на него глаза.

— Свали, пока по-хорошему прошу, — процедила она сквозь зубы.

Уваров сменился в лице.

Второй раз за день его попросили свалить. И второй раз это не чужой какой-то «чел», а свой, близкий — друг, одним словом! И опять без объяснений? Ну уж нет.

— Свалить? — повторил он тихо, но так, что Лера даже опешила, хоть и не подала вида. — И с чего вдруг?

Мгновение назад он улыбался, флиртовал, распушив хвост… а сейчас больше всего походил на льва, бьющего этим самым хвостом. Бьющего себя по бокам, не то пытаясь тем самым себя успокоить, не то раззадорить…

Лера отступила на шаг назад.

— А что непонятно?

— Всё!

— Всё?

— Всё! Я туповат от природы. Не знала?

— Рили? А на дебила не похож!

Но Тим молчал и просто смотрел на нее, а в глазах северное небо, затянутое тучами. Он требовал объяснений, и Лера сдалась.

— Я видела тебя, — сказала она.

— Где?

— Под навесом, у решетки.

— И?

— Ты там обнимался!

— Обнимался? С кем?

Лера даже побагровела, рявкнула:

— С этой шалавой Кариной!

Тимка опешил.

— Я не обнимался с ней!

— Уваров! Ты кому лечишь? Я вас своими глазами видела! Стояли там, шептались!

— Да я из-за тебя с ней говорил! — вспыхнул парень, тоже повысив голос.

— Ой, да ладно!?

— Вот и ладно! Она сестра этого Зуева. Это она на тебя тех уродов натравила! Мне что нужно было спустить ей это? Ты же сама слышала это!

— Слышала. У меня со слухом всё ок!

— Так какого…

— Уваров! Мне пофиг на твои оправдания!

— В смысле? Я не оправдываюсь…

— Оправдываешься. Говорят, если человек оправдывается, значит виноват.

— Соколова!

— И это не всё! Я еще кое-что слышала.

Сердце Тимки сместилось куда-то вниз и вправо. Во рту тут же стало сухо.

— И что?

Лера придвинулась к нему и заглянула прямо в зрачки. Медовая радужка отливала горьким шоколадом.

— Что ты спал с ней. Будешь оправдываться?

Тимофей молчал.

Лера хмыкнула, и губы скривила брезгливая усмешка:

— Значит, правда.

И сказав это, она спокойно обошла