Отвергнутые Мертвецы - Graham McNeill

– Отбери тридцать своих лучших людей, Максим, – говорит он. – Большее количество нам только помешает.

– Тридцать? Ты же видел, как они нас отделали, когда мы задерживали их в первый раз.

– Сейчас всё будет по-другому.

– С чего бы это?

– На этот раз им будет не всё равно, умрут они или останутся в живых, – отвечает Нагасена.

Часом раньше Кай очнулся в мучениях в пылающем стальном гробу. Он чувствовал себя совершенно разбитым, на грудь сильно давила какая-то тяжесть, так что ему приходилось бороться за каждый вдох. Он закашлялся от едкого дыма, который принёс лёгкий ветерок. За треском огня было слышно, как скрипит перекрученный металл и искрят оборванные кабели.

Он повернул голову, чтобы осмотреться вокруг. Даже это маленькое движение отозвалось болью.

Катер сплющился при ударе, и его корпус превратился в овальную трубу, прошитую сломанными металлическими балками. Отовсюду свисали ребристые трубки, которые плевались шипящими газами или сочились гидравлической жидкостью. Рядом с Каем распластался Атхарва, и астропат обнаружил, что это его рука лежит у него поперёк груди, придавливая его к земле.

Кабина была наполнена светом, пробивающимся сквозь дым. Массивный фюзеляж был разодран нараспашку по всей длине, и Кай был поражён, что ему удалось пережить такое жестокое столкновение. Из обломков на противоположной стороне салона выкарабкалась фигура с грязно-белыми волосами и потрясла головой.

– Так вот что вы, Пожиратели Миров, называете посадкой, – сказал Аргентус Кирон.

Из груды сломанных панелей и витков шкворчащей проводки в передней части машины выполз закопчённый человек.

– Посадка считается удачной, если после неё можешь уйти на своих двоих, – широко улыбаясь, сообщил Асубха. Для Кая всё выглядело так, словно их пилот наслаждался аварией.

– А если можешь только уползти, это засчитывается? – спросил Субха, с усилием поднимаясь на колени и сплевывая пригоршню зубов.

– Ты остался в живых, – сказал Тагор, утирая кровь с ряда глубоких порезов на груди и размазывая её по плечам и лицу, как боевой раскрас дикаря. Кай попытался спихнуть с груди руку Атхарвы, но он всё ещё был слишком слабым, и рука воина была для него чересчур тяжелой. Над ним возникло невозмутимое лицо Севериана, который разглядывал его с видом охотника, изучающего попавшего в силки зверька.

– Я в ловушке, – сообщил Кай, и Севериан снял руку Атхарвы с его груди. Лунный Волк ушёл прежде, чем Кай успел его поблагодарить. Движение привело в чувство Атхарву, и он перекатился на бок, застонав от боли. Его лицо и руки покрывала сворачивающаяся кровь. Он вытянул из своего бока металлический обломок размером с кинжал.

Внезапно раздался встревоженный крик, который заставил Кая подпрыгнуть, и он приложился головой о погнутую стенку катера. Астропат увидел, что Кирон присел у края дыры в боку фюзеляжа, по-видимому, проделанной попаданием ракеты или возникшей по ходу самой аварии. Кай выкарабкался из смятых недр салона на свет и обнаружил Гифьюа, который сидел с прямой спиной в луже крови. Из его живота и груди торчали обломки металлических штырей.

– Похоже, Голиаф был прав, – сказал Субха. – Его может прибрать смерть.

– Не говори такого! – рявкнул Кирон, уставившись на него злым взглядом.

Севериан присел рядом с Гвардейцем Смерти и пощупал кровавое месиво его внутренностей.

– Рана смертельна, – заключил он. – Мы должны его бросить.

– Он прав, – подтвердил Гифьюа, кривясь от боли.

– Я тебя не оставлю, – сказал Кирон.

– Я имел ввиду то, что рана смертельна, – пояснил Гвардеец Смерти. – Я умираю, но ты ни за что на свете не бросишь меня здесь на поживу охотникам.

– Мы никого не бросим на поживу охотникам, – подтвердил Тагор.

Кай совершенно не ожидал, что услышит такое прочувствованное заявление из уст Пожирателя Миров. Основываясь на всех тех толках, которые до него доходили, Кай полагал воинов Ангрона бесчеловечными убийцами, не знающими ни пощады, ни сострадания. Было сложно поверить, что в сердце воина, который выглядел таким свирепым и жестоким, нашлось место сочувствию, но стальные нотки в голосе Тагора не допускали возражений.

Севериан тоже это осознал и слегка пожал плечами, смиряясь с этим.

– Тогда нужно избавить его от этих металлических штырей, – сказал он.

– Очистите его, – приказал Тагор, подзывая Асубху и его близнеца взмахом руки. Они склонились над Гифьюа, чтобы вытянуть штыри, и Кай отвернулся.

– Вы уж побыстрей, Пожиратели Миров, – сказал Гвардеец Смерти.

– За нас не волнуйся, – ответил ему Субха. – Сосредоточься на самом себе.

Кай зажал руками уши, но до него всё равно доносилось жуткое царапанье металла о кость и отвратительные всасывающие звуки пробитой плоти. Пожиратели Миров выбивались из сил, вытягивая из Гифьюа металлические штыри, но, к чести Гвардейца Смерти, за всё это время с его губ не слетело ни звука. Он лишь кряхтел от боли.

Кай ощутил, что кто-то берёт его за плечо руки, и позволил увести себя из обломков. Тело Гифьюа пыталось сопротивляться неизбежному, и он издавал мощные судорожные вздохи. Астропат непроизвольно вскрикнул от ужаса, увидев те чудовищно окровавленные останки, в которые превратилось тело Гвардейца Смерти.

 – Уж не знаю, что там у тебя, что вокруг тебя так суетятся, – сказал Гифьюа, вскарабкиваясь на ноги с помощью Кирона. – Это ж у меня дырка прямо насквозь.

– Простите, – сказал Кай, выходя наружу из руин катера.

Астропат сощурил свои аугметические глаза и улыбнулся от незамысловатого удовольствия чувствовать солнечное тепло на своей коже. Катер рухнул на широкую площадку двора посреди группы заброшенных строений, которые могли когда-то быть складами. Под ногами были плотно утрамбованный грунт и голый камень, а здания, скучившиеся неподалёку, напоминали любопытных зевак на месте аварии.

Они были сооружены из  листов рифлёного металла и грубо обтёсанных камней, и среди них не было и двух одинаковых. До Кая доносились омерзительные запахи человеческих экскрементов, пота и протухшего мяса, которые пробивались даже сквозь сильную вонь горелого железа и пылающего топлива. Насколько далеко от тюрьмы они отлетели? Ведь не могло же что-то подобное быть частью Дворца Императора!

– Где это мы? – спросил он, когда к нему присоединился Атхарва.

– Я бы предположил, что это Город Просителей.

– Ужас какой, – сказал Кай. – Здесь и в самом деле живут люди?

Атхарва кивнул:

– Великое множество.

– Хорошее место, чтобы скрываться, – сказал Севериан, направляясь к краю двора, в который они рухнули.

– Скрываться? – спросил Тагор. – У меня нет такого в планах.

– Нет? И что же тогда есть в твоих планах?

– Добираемся до ближайшего портового комплекса и снова захватываем что-нибудь летающее – такое, чтобы смогло выйти на орбиту, и ему не отстрелили бы при этом задницу.

– И что потом? – спросил Севериан.

Тагор пожал плечами.

– У нас есть астропат, – сказал он. – Заставляем его позвать наших братьев.

– В твоём исполнении всё звучит так просто, – ехидно осклабился Севериан. – А я-то было заволновался, что нам будет сложно удрать с Терры.

– Я – Пожиратель Миров, – сказал Тагор предостерегающим тоном. – Не ошибайся, принимая простое за глупое.

Севериан кивнул и, развернувшись, ушёл прочь. Субха и Асубха помогли Гифьюа выйти из катера. Кирон появился из обломков с торсом, открытым всем ветрам, и в памяти Кая всплыли мраморные статуи с совершенными телами, которые стояли по обе стороны лестницы Циркус Атлетика на скалистом островке Эгина. Прочие космодесантники были массивными до такой степени, что казались нескладными и гротескными, Кирон же своими пропорциями больше походил на смертного человека, хотя и такого, чьему телу придали идеализированную форму. Та ткань, которую он оторвал от своего комбинезона, закупоривала дыру в животе Гифьюа, и Кай увидел, что жёлтая материя уже испятнана красным.

Руки Гвардейца Смерти обхватывали плечи близнецов. Он обвёл глазами окрестности и стоически пожал плечами.

– Итак, это Город Просителей, – пробурчал он. – Полагаю, у нас немного шансов найти поблизости брата-апотекария?

Они подожгли разбитый катер тремя выстрелами из плазменного карабина Кирона и углубились в извилистые улицы города. Впереди шёл Севериан, уводивший их так далеко от места аварии, как только представлялось возможным с учётом того, что раненый Гифьюа ограничивал их скорость. Они держались теней, и по мере продвижения вглубь города Кай всё сильнее терял понятие о том, в какую эпоху он живёт.