Александрийская поэзия - Грабарь-Пассек Мария Евгеньевна

Так он сказал. Добралися они до заводи быстро.

490 Их пред собой увидав, с весельем расспрашивать стали

Все друзья, но в ответ Эзонид промолвил печально:

«Други, суровый Эит на нас разгневался сердцем…

Но если я говорить обо всем вам начну, иль подробно

Спрашивать станете вы, то, пожалуй, конца тут не будет.

Он нам на просьбу сказал, что на поле Ареса пасутся

Два медноногих быка, изо рта выдыхающих пламя.

Четырехдольную ниву на них он вспахать заставляет,

Даст и посев из змеиных зубов, взойдет же то семя

Порослью меднодоспешной мужей землеродных; и нужно

500 Их в тот же день истребить. И я — ибо лучше придумать

Больше не мог ничего — на это пошел без отказа».

Так он сказал. Безнадежным для всех показался тот подвиг.

Долго в молчанье, в безмолвье смотрели они друг на друга.

Их и беда и унынье гнели. Наконец, ободрившись,

Слово такое промолвил Пелей, обращаясь к героям:

«Время обдумать, как нам поступить! Не надеюсь я, чтобы

Столько же пользы доставил совет, сколько рук наших крепость.

Если ты вправду Эита быков подвести под запряжку

Мыслишь, герой Эзонид, и берешься за эту работу,

510 То обещанье свое ты сдержи, но блюди осторожность.

Если ж твой дух не вполне на твою полагается доблесть,

Ты ни сам не спеши, ни другого кого из героев

Не намечай на замену. Тебе я того не дозволю,

Ибо погибель других для меня будет горем тягчайшим».

Так говорил Эакид. Взволновалась душа Теламона.

Прянул он вмиг: не сиделось ему. А третьим за ними

Ид горделивый восстал, поднялись сыновья Тиндарея

Оба, и вслед Ойнеид (среди молодежи считался

Мужем он равным, хоть первым пушком еще не покрылись

520 Щеки его): столь гордился в душе он грозною силой.

Прочие, им уступив, молчанье хранили. Тотчас же

Арг обратился ко всем, кто стремился к подвигу жадно:

«Други, об этом потом будет речь. А пока я считаю,

Что кое в чем пригодится для вас моей матери помощь.

И потому, хоть вы пылом полны, ненадолго останьтесь

При корабле, как и раньше. Порой ведь сдержать себя лучше.

Чем, пренебрегши собой, предпочесть жестокую гибель.

Там в чертогах Эита взрастает некая дева, —

И научила богиня Геката ее в совершенстве

530 Зелья варить из всего, что земля производит и море:

Ими смягчить она может огня неустанного пламя,

Шумное вмиг задержать струенье рек и потоков

Или пути преградить и священной луне, и светилам.

Вспомнил о ней я, когда из дворца мы сюда по дороге

Шли, и подумал, не мать ли моя, сестра ей родная,

Сможет ее преклонить нам помочь в борьбе предстоящей.

Если же это и вам по душе, то, конечно, пошел бы

Ныне же я с корабля обратно к чертогам Эита —

Сделать попытку. И, может быть, бог той попытке поможет».

540 Молвил. И знаменье им благосклонные боги послали, —

Робкая тотчас голубка, от ястреба силы спасаясь,

Вся трепеща, с высоты на грудь Эзонида упала,

Ястреб же рухнул на хвост кормовой корабля.

И немедля Мопс прорицанье изрек, промолвив слово такое:

«Други, по воле богов явилось вам знаменье это,

Лучшее только одно можно дать ему толкованье:

К деве должны приступить вы с речами и хитрость любую

В ход пустить. Я мню, что она наших просьб не отринет,

Если и вправду Финей нам прорек, что одна лишь Киприда

550 Даст в отчизну возврат. Ведь та, что смерти избегла,

Нежная птица — ее. И как по той птице вещает

Сердце в груди у меня, так в точности все пусть и будет!

Ныне же, други, Киприду призвав, да на помощь нам снидет,

Вы, ни минуты не медля, последуйте Арга советам».

Молвил, и вся молодежь согласилась, речи Финея

Вспомнив. Один только Ид Афареев с места поднялся,

Громким голосом в гневе он выкрикнул слово такое:

«Горе! Ужели пришли мы сюда, уподобившись женам,

560 Коль призываем Киприду, чтоб стала помощницей нашей,

А не великую мощь Эниалия?397 Вы, на голубок

И ястребов обращая свой взор, от борьбы отвратились?

Сгиньте! Отныне не дело войны пусть заботой вам будет,

А обольщенье девиц бессильных жалобной речью».

Так он в гневе сказал. Зашумели товарищи глухо,

Но никто не дерзнул супротивное вымолвить слово.

Гневный, опять он на место воссел, а Язон к молодежи,

Душу свою подстрекая, с такой обратился речью:

«Арг пусть отправится в путь с корабля, если всем так угодно,

Мы же, подняв из реки, привяжем теперь уж открыто

570 К суше причал корабельный. Ведь ныне нам больше не надо

Прятаться здесь и таиться, пред битвой возможною в страхе».

Так он сказал и немедля отправил Арга, чтоб снова

Быстро вернулся он в город. А те, что на судне остались,

Вытащив якорный камень, по слову Язона, на веслах

Вышли из заводи, чтобы причалить поблизости к суше.

Тотчас владыка Эит созвал на собрание колхов,

Там, где вдали от дворца и раньше они собирались.

Царь, несказанные ковы и муки минийцам готовя,

Всем обещал, что как только быки растерзают на части

580 Мужа, что взял на себя исполненье тяжелого дела,

То, на лесистом холме дубовую вырубив чащу,

Вместе людей и корабль он сожжет, чтобы все искупили

Буйную дерзость свою, кто затеял преступное дело.

И Эолида бы Фрикса, как тот ни желал, ни стремился,

Он никогда бы не принял в чертоги, под кров свой, хоть прочих

Странников тот превзошел и кротостью и богочестьем,

Если бы, бога Гермеса послав ему вестником с неба,

Зевс не велел, чтобы Фрикса он принял к себе, как родного.

Что ж до разбойников тех, что в землю его заплывают,

590 Без наказанья, сказал он, они пребудут не долго,

Те, что к чужому добру протягивать руки привыкли,

Тайные ковы ковать в тишине и затем на жилища

Пастырей мирных творить гудящие шумом набеги.

А про себя он решил, что достойною карой отплатит

Детям Фрикса за то, что людей злоумышленных к деду,

С ними вернувшись, они привели, чтоб его без помехи

Чести и скиптра лишить, и припомнил, как вещее слово

Он от отца своего, от Гелия, некогда слышал, —

Что опасаться он должен обмана, и козней лукавых,

600 И многовидного горя, и зла от своих же потомков.

Вот почему и послал в долгий путь он в Ахейскую землю

Фрикса сынов по желанию их, по отцову наказу.

Он дочерей не страшится ничуть и сына Апсирта, —

Страха в нем нет, что против него они злое замыслят:

Зло для него таится в одних сыновьях Халкиопы.

И несказанное дело вершить приказал он селянам

В гневе: с угрозой велел сторожить и корабль и героев,

Чтобы из них ни один не избегнул участи горькой.

В дом Эита меж тем воротился Арг и речами

610 Разными стал уговаривать мать, чтобы им на подмогу

Та умолила Медею прийти. И сама Халкиопа

Уж помышляла о том. Только страх ей сдерживал душу,

Что иль судьбе вопреки понапрасну смягчать она станет

Деву, пред гибельным гневом отца трепетавшую, или,

Если та внемлет мольбе, все дело выйдет наружу.

Ночью Медею, едва она к ложу приникла, глубокий

Сон от скорбей отрешил. Но ее, огорченную, стали

Сразу манить и дразнить сновиденья обманные, злые.

Снилось ей: чужестранец за подвиг взялся богатырский

620 Не потому, что овна руно увезти он желает,