Александрийская поэзия - Грабарь-Пассек Мария Евгеньевна

При захожденье Плеяд,389 а при их восхожденье на небо

Светлая, словно кристалл, выбивалась из полой пещеры.

Вот сколько дивных чудес в чертогах китейца Эита

Ловкий в искусстве измыслил Гефест! Для него же потщился

230 Он и быков медноногих создать, и медные были

Пасти у них, и жгучий огонь они выдыхали.

Кроме того, смастерил он цельный плуг из железа

Крепкого Гелию в знак благодарности, ибо последний

Взял в колесницу его, утомленного битвой Флегрейской.390

Был во дворце посредине и двор, и на нем было много

Крепко сплоченных двустворных дверей и за ними покоев.

С той и другой же его стороны был портик красивый,

А по бокам с обеих сторон тянулся высоких

Горниц ряд; в одной, что всех прочих была превосходней,

240 Жил владыка Эит со своею супругой. В другой же

Сын помещался Эита Апсирт. Его породила

Нимфа кавказская (имя же ей было Астеродея)

Прежде, чем сделал Эит своею супругой Идию,

Младшую дщерь из рожденных Тефидою и Океаном.

Юные колхов сыны Фаэтоном391 прозвали Апсирта,

Ибо своей красотой средь всех выдавался царевич.

В прочих же горницах жили служанки и дщери Эита

Обе, Медея и с ней Халкиопа. Герои узрели,

Как из чертогов своих к сестре направлялась Медея.

250 Гера ее удержала в дому: бывала нечасто

Дома Медея дотоль, но бессменно в храме Гекаты

Службу несла, ибо жрицей она состояла богини.

Чуть лишь Медея увидела их — закричала. Услышан

Был Халкиопою крик. Побросали на землю служанки

Пряжу и шерсти клубки и, сколько их было, гурьбою

Бросились вон из палат. Узрев сыновей средь пришельцев,

В радости руки воздела свои Халкиопа. Сыны же,

Радости полны, ее обнимали, приветствуя нежно.

К ним Халкиопа с такой обратилась жалобной речью:

260 «Больше не будете вы, оставляя меня в небреженье,

Где-то блуждать далеко, — вернула судьба вас обратно!

Бедная я! По наказу отца, что за страсть обуяла

К Греции вас, где зло, невесть откуда, берется?

Он, умирая, наказом своим возложил мне на сердце

Злое горе! Зачем было плыть вам в град Орхомена,

Кто б ни был он, Орхомен,392 ради пышных богатств Афаманта,

Мать в одиночестве бросив на волю тоски и печали?»

Так говорила она. Эит вышел в двери последним,

Вышла вослед за Эитом сама супруга Идия,

270 Дочери голос услышав. И сразу наполнился шумом

Весь просторный чертог. Рабы разделывать стали

Тушу быка, иль дрова кололи медной секирой,

Иль для мытья на огне согревали воду, — без дела

Там ни один не сидел: все владыке царю угождали.

Тою порой прилетел через чистый воздух незримо

Злобный Эрот. Так в лугах на юных коров налетает

Овод, — его пастухи «коровьим слепнем» именуют.

Став под дверным косяком в притворе и лук свой согнувши,

Свежую вынул стрелу многостонную он из колчана,

280 Легкой стопою затем на порог с косяка ниспустился,

Зорко глазами водя и вплотную к Язону прижавшись,

На тетиву он зарубку стрелы наложил посредине

И, руками обеими лук напрягши сильнее,

Стрелкой в Медею попал. Онеменье ее охватило,

Он же обратно домой из чертога с высокою кровлей,

Громко смеясь, улетел. А стрела, вонзившись глубоко,

Прямо под сердцем у девы горела, как пламя. И часто

На Эзонида Медея блестящие взоры кидала,

Сердце в груди у нее тяжело волновалось, и в сладкой

290 Таяла муке душа, обо всем ином позабывши.

Как иногда, если вдруг к головне раскаленной подкинет

Сучьев работница, что занимается пряжею шерсти,

Сидя вблизи очага, в заботе о том, чтобы ночью

В доме огонь не погас, а пламя, занявшись от малой

Той головни, сжигает дотла все сучья сухие,

Так у Медеи, под сердцем ее притаясь незаметно,

Грозный Эрот запылал. Цвет ланит ее нежных менялся,

И против воли ее то бледнели они, то краснели.

После того как еду для гостей приготовили слуги,

300 Гости же сами горячей водою омыться успели,

Душу свою усладили они и питьем и едою.

Следом владыка Эит сыновей своей дочери начал

Спрашивать, к ним обращаясь к обоим с такими словами:

«Вы, сыновья моей дщери и Фрикса, которого выше

Всех чужестранцев других почитал у себя я в чертоге,

Что ж это в Эю обратно вернулись вы? Или какое

Лихо, хотя и спаслись вы, ваш путь посреди надломило?

Я говорил, — вы не вняли мне! — что бесконечна дорога.

Это узнал я однажды, по свету кружа в колеснице

310 Гелия в день, когда мой отец в Гесперийскую землю393

Кирку, сестру мою, вез. И дошли до земли мы Тирсенской,

До берегов ее тех, где сестра обитает поныне,

Дальнего дальше от нас, от Колхидской земли. Но какая

Сладость в рассказе моем? Вы о том нам поведайте ясно,

Что приключилось в пути, кто те, что приехали с вами,

Где, на месте каком с корабля вы долбленого вышли?»

Так он спросил, и ему, упреждая братьев, ответить

Арг поспешил, боясь за дружину героя Язона,

Ласковой речью такой (он был старше братьев годами):

320 «Скоро, Эит, наш корабль уничтожили сильные вихри,

Нас же, к доскам корабельным прижавшихся в страхе, на берег

Острова бога Ареса морские закинули волны

Темною ночью. Какой-то нам бог был спасителем, видно!

Ведь не гнездятся уж больше на острове этом безлюдном

Птицы Ареса, как прежде, и мы ни одной не встречали.

Эти вот самые люди прогнали их, выйдя на берег

Со своего корабля за день лишь до нас, удержал же

Этих людей, пожалев нас, иль Зевс-промыслитель, иль случай.

Ибо и пищею вдоволь и платьем они нас снабдили

330 Сразу, как только услышали Фрикса славное имя

И твое имя, Эит. Ведь к тебе плывут они в город!

Если же хочешь узнать, зачем, от тебя я не скрою:

Этого мужа желая изгнать далеко из отчизны

И достоянья лишить, потому что всех Эолидов

Мощью он превзошел, некий царь повелел, чтобы ехал

Он непременно сюда; говорил, будто сам не уйдет он

От душепагубной мести и гнева сурового Зевса, —

Бог покарает за грех нестерпимый, содеянный с Фриксом,

Всех Эолидов, пока руно не вернется в Элладу.

340 Им Афина Паллада корабль создала, не похожий

На корабли, что себе созидают смертные колхи

И из которых был наш наихудшим. Его без труда ведь

Жадные волны и ветер разбили. А этот гвоздями

Держится крепко, хоть все на него бы обрушились бури,

Он и по ветру бежит, бежит и когда мореходы

Гонят упорно его, налегая руками на весла.

Из Панахеи собрав на корабль наилучших героев,

Муж этот прибыл к тебе, в твой град после долгих блужданий

По городам и пучинам, надеясь, что выдашь руно ты.

350 Как ты решишь — так и будет! Пришел он не с тем, чтобы к силе

Рук прибегать. Нет, готов он тебе за подарок достойным

Даром воздать, услыхав от меня, что доныне враждебны

Все савроматы394 тебе: он под скипетр твой их повергнет.

Если же ты, наконец, желаешь имя и племя

Знать пришельца, тебе я все изложу по порядку.

Тот, ради коего все собрались из Эллады герои,

Сыном Эзона, Язоном зовется и внуком Крефея.