Изгои - Маргарет Мерфи

Рейд постарался хоть немного смягчить свой акцент.

– Хилари Ярроп? – начал он.

– С кем я говорю?

– Полиция Мерсисайда, мисс Ярроп, – ответил Рейд. – Простите, что так поздно, но это срочно.

– О боже! Наталья?

– Наталья – это кто? – спросил Рейд. Их задачей было получать, а не распространять информацию.

– Сремач, – уточнила мисс Ярроп. – Доктор Чэндлер сказала, что она беспокоится за нее. С ней что-то случилось?

– Она пропала, мэм.

– Да простит меня Господь, – прошептала она. – Боюсь, я не смогу быть вам полезной.

Рейд сказал ей несколько успокаивающих слов и спросил, нет ли у нее информации, которая могла помочь следствию.

– Говорила ли доктор Чэндлер что-нибудь… необычное?

Мисс Ярроп, похоже, сильно разнервничалась:

– Извините, я не думаю, что я… – Она неожиданно замолчала, и Рейд даже решил, что связь прервалась.

– Мэм? – позвал он. – Мисс Ярроп?

– Я только что вспомнила, что описание Натальи доктором Чэндлер не соответствовало моим воспоминаниям о ней.

– Да? – У Рейда появилось предчувствие успеха.

– Видите ли, доктор Чэндлер назвала Наталью юной и беззащитной. А Наталье Сремач было уже больше тридцати, когда она прибыла в Великобританию. Сейчас ей должно быть за тридцать пять.

– Вы уверены в этом? – уточнил Рейд.

– Конечно же, уверена! – В голосе женщины послышались властные нотки. – Я с ней работала. Я писала ей рекомендацию, когда ее направили в Ливерпуль работать переводчиком. Я прекрасно знаю Наталью Сремач.

– Это действительно полезно для нас, мадам, – сказал Рейд. – У вас есть ее фотография?

– Конечно, но… – В голосе прозвучало сомнение. – Я не знаю, как далеко сейчас упрятаны наши архивы…

Рейд заволновался.

– … но я думаю, что смогу переснять фото с опросного листа, с которым прибыла Наталья. – Мисс Ярроп наконец созрела для сотрудничества с полицией. – Вас это устроит?

Он задержал дыхание:

– Может, пришлете нам копию по факсу?

– Я могу отсканировать фотографию и прислать по электронной почте, согласны?

Детектив Рейд простоял над компьютером минут пятнадцать, ожидая почты. Результат оказался ошеломляющим. Женщина, которую знали как Наталью Сремач, ничем не напоминала женщину на снимке, с которой в девяностые годы работала мисс Ярроп.

Солиситора доставили два офицера, детективы Дэвис и Маккей. Дэвис был постарше и имел измученный вид человека, разочаровавшегося в жизни. Маккею еще не было тридцати. При своих пяти футах семи дюймах в былые, более строгие времена, он не прошел бы в полицию по росту.

Фостер представился. У Маккея было крепкое рукопожатие, и смотрел он прямо в глаза. Он был коренаст, но лишний вес, который он таскал, целиком составляли мускулы, и Фостер не сомневался, что этот человек в случае необходимости справился бы с целой толпой.

Они расписались за доставку Капстика, и того повели в камеру.

– Кофе? – шепотом предложил детективам Фостер.

– Я собираюсь в гостиницу, – обернулся к напарнику Дэвис. – Не знаю как ты, а я чертовски измотан.

– Двигай, – сказал ему Маккей. – Формальности я улажу.

Они прошли в столовую, где Маккей взял в автомате сандвич с говядиной, после чего Фостер предложил ему пройти в помещение отдела.

– Там мы можем попить настоящего кофе. В этих автоматах сущее пойло.

Маккей улыбнулся.

Фостер налил ему кофе, и они сели за свободный стол. Хотя было уже поздно, здесь еще находился народ: вечерняя смена да два-три офицера, стремящихся произвести впечатление на начальство.

– Что расскажешь? – спросил Фостер. Ему еще больно было разговаривать, и он, сглотнув, слегка передернулся.

Маккей посмотрел на синяки на его шее, потом снова на лицо, но промолчал. Он сделал большой глоток:

– Он ведет себя очень осмотрительно, так что не ждите многого от профессионального солиситора, ты понял? – Маккей слегка картавил, но Фостер не назвал бы этот ходячий танк неотесанной деревенщиной. Маккей был очень коротко пострижен и носил в ухе серьгу-гвоздик. – Я наводил справки в одной из благотворительных организаций – неофициально. С мистером Капстиком не очень любят работать, считают его слегка двинутым.

– Это почему же? – спросил Фостер.

– Затягивает сроки, ничего не делает вовремя. Они уже устали ему выговаривать.

Фостер поднял брови.

– Я полагаю, у тебя имеется собственное мнение, – сказал Маккей.

– Мы получили информацию, что кто-то из ваших краев продает документы о предоставлении вида на жительство.

Маккей присвистнул:

– Это связано с вашими убийствами?

– Может быть.

Маккей теребил мочку уха с серьгой:

– У нас в этом бизнесе задействованы этнические преступные группировки. Китайцы сговариваются с китайцами, косовары берут восточных европейцев, в основном женщин для секс-торговли, мужчин реже.

– На данный момент установлены личности только афганской девушки, иранца и литовца, – сказал Фостер. Он не назвал Араша Такваи, поскольку не было точно известно, был ли он убит и связан ли с этим расследованием.

– Да, интернационал, – заметил Маккей. – Это не моя территория, но мне кажется, я мог бы помочь.

– Ты, должно быть, хочешь упомянуть Лекса Джордана, а вдруг это всколыхнет воспоминания, – предположил Фостер. – Но нам бы не хотелось, чтобы он запаниковал и замолчал как рыба.

– Не переживай. Я осторожно.

Допрос солиситора начался в одиннадцать двадцать вечера. Слегка взволнованная Харт прибыла чуть позже, как раз ко времени, когда Фостер провел официальное представление и идентификацию голосов на пленке.

На мистере Капстике был солидный костюм, и, хотя согласно правилам галстук конфисковали, он был одет элегантно вплоть до мелочей. Аристократические манеры слегка не вязались с его невысоким росточком и лицом подростка.

На днях в комнате произвели косметический ремонт: уничтожили въевшийся двадцатилетний запах табака, перекрасили стены, даже стол для проведения допросов был отшлифован и покрыт лаком.

Фостер предъявил Капстику несколько писем – каждое в отдельном пластиковом файле.

– Вы можете опознать подпись под этими письмами, мистер Капстик?

Капстик взглянул на них:

– Это мои подписи.

Фостер пробубнил в микрофон, что письма адресованы мистеру Арашу Такваи, мисс Софии Хабиб, мистеру Зарифу Махмуду и мистеру Якубасу Пятраускасу.

– Вы это подтверждаете? – спросил он.

– Да. – Капстика начинал раздражать бюрократический стиль допроса.

– Каждое из этих писем является кратким изложением отказа в просьбе о предоставлении убежища. Это действительно так?

– Да. – Капстик притворно ухмыльнулся. – Только не изображайте переживаний по поводу отклоненных заявлений, сержант.

Фостер прищурился и зло улыбнулся в ответ. Порой язвительные допрашиваемые задевали его больше, чем допрашиваемые вспыльчивые.

– Не могли бы вы подтвердить, сэр, для видеозаписи, что эти письма содержат изложение отказа в предоставлении убежища?

Капстик вздохнул, наклонился, тщательно рассмотрел письма в файлах:

– Да, каждому из упомянутых людей было отказано в предоставлении убежища.

– Да нет, сэр, – возразил Фостер. – Не было. – Он подождал реакции, но ничего не заметил кроме того, что солиситор высокомерно вздернул брови. – Иммиграционная служба подтвердила, что мисс Хабиб, мистер Пятраускас и мистер Такваи – все получили постоянный вид на жительство, дающий им право находиться в Соединенном Королевстве неограниченное время. Решение по мистеру Махмуду еще не вынесено окончательно, но иммиграционные власти заверяют, что они, цитирую, «благосклонно смотрят на это заявление».

Капстик округлил глаза:

– Если бы вы вели дела с иммиграционными властями столько же лет, сколько я, сержант, то вы бы знали, что они постоянно все путают: отказывают не тем людям, не тем предоставляют статус, письма посылают по неверным адресам либо не отсылают совсем. – Он сделал паузу, чтобы картинно содрогнуться. – Это жуткий бедлам.

– Из которого вы, однако, извлекаете выгоду для себя, – заметила Харт.

Адвокат Капстика начал протестовать, но Фостер не обратил на это внимания и положил две фотографии на стол перед солиситором:

– Араш Такваи пропал. Этот человек… – он постучал по фото самозванца, – выдает себя за мистера Такваи.

Он успел увидеть мгновенно промелькнувшую искру беспокойства. Мистер Капстик стал тщательно изучать фотографии. Когда он поднял глаза на двух детективов, в них светилось веселое презрение.

– Вот эта, – сказал он и швырнул фото Араша через стол, – похоже, сделана в фотобудке. А эта… сделана на улице. Кем? – Не дождавшись ответа Фостера, он закончил: – Вам следовало бы лучше подготовиться, сержант.

Ничуть не смутившийся Фостер положил на стол фотографию жертвы поджога.