Фарландер - Кол Бьюкенен

Понаблюдав за мелькающими в прозрачной воде рыбешками, он старательно, чтобы не запутать, размотал леску, проверил крючок и блесну. Кое-чего не хватало. Нико обломил сухую ветку ближайшего куста и соорудил некое подобие поплавка. Теперь все было готово, и он, переведя дух, забросил удочку и стал ждать.

Рыба явно проголодалась. Едва блесна коснулась воды, как выскочившая из глубины форель жадно захватила крючок вместе с блесной. Нико даже вскрикнул от восторга и быстро потянул. Рыбешка попалась небольшая, но размер значения не имел. Он осторожно подвел ее к берегу и аккуратно вытащил. Мокрая и скользкая, она трепыхалась в его ладонях. Усвоенные в детстве навыки вспомнились сами собой. Нико ловко снял добычу с крючка и ударил о камень.

Сердце радостно стучало. Кто бы мог подумать, что все сложится так удачно. Снова закинув удочку, Нико не удержался от довольной улыбки.

— Ну, мои дружочки, — обратился он к еще не пойманной рыбе, — удача наконец-то вспомнила и про нас.

Время тянулось медленно. Поработав на одном озерце и собрав неплохой улов, Нико переходил к следующему, расположенному ниже. Удача оставалась с ним.

Вот это настоящее задание. Понятное и приятное. Солнце пригревало спину, и настроение было под стать этому теплому летнему деньку. По пробитому рекой овражку пролетал освежающий ветерок. Где-то пели невидимые пташки. Звенела вода. В траве стрекотали насекомые.

Алеас не показывался, и это выглядело немного странно. Поначалу Нико беспокоился — а вдруг соперник придумал какую-то хитрость? — но время шло, солнце приближалось к полудню, и он понемногу успокоился. Может, Алеас растянул лодыжку. Или рыбачит где-то ниже по течению, чтобы не таскать лишний раз сеть.

На траве, нанизанные на длинную ветку, уже лежали две небольшие форели. Судя по положению солнца, на рыбалку оставалось еще около получаса. А потом — в обратный путь. Нико планировал выйти пораньше, чтобы иметь некоторый запас времени.

Занятый расчетами, он не заметил легкого движения зa спиной.

Птичка вдруг оборвала трель. Смятая ногой, прошуршала трава. Нико ничего не слышал и не видел. Он лишь не пропустил запах, принесенный ветром. Поймал, принюхался, еще не понимая, что делает... Мозг, точнее, тот его участок, который всегда бдителен и насторожен, попытался определить новый пойманный запах и... Есть!

Это был запах человеческого пота.

Нико поспешно обернулся.

Но было уже поздно.

— Неприятно это делать, правда, но хозяин не оставил мне выбора. Так что вот так.

Какие слова. И произнесены лишь с легкой одышкой, как если бы Алеас прогуливался по лесу, а не тащился по каменистой тропинке с нанизанной на леску рыбой за одним плечом и сетью со связанным Нико на другом.

Нико сморгнул пот с левого глаза. Правый уже заплыл и ничего не видел — результат удара, которого он даже не помнил. Повернулся, уловил какое-то движение... и все. А когда очнулся, обнаружил, что оказался в самом унизительном положении, какое только можно представить.

— Говори, что хочешь, — пробормотал Нико сквозь стиснутые зубы и врезавшуюся в лицо сетку, — но только я тебе больше не верю.

Алеас вздохнул, как бы соглашаясь с приятелем в том, что они живут в несправедливом и неблагодарном мире и больше других от этого страдает именно он.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Нико, пытаясь прокусить сеть. — Неужели так сильно боишься своего мастера?

Алеас на секунду остановился и даже повернулся, как будто говорил с Нико на равных и тот стоял у него за спиной.

— Дело не в страхе. Я могу победить любого, независимо от выбранного оружия, хотя он этого не знает.

— Неужели? — Нико было важно выиграть время.

— Я обязан ему жизнью. Когда за тобой такой должок, выбора уже не остается.

Алеас двинулся дальше, а Нико поморщился от боли, которой отдавался каждый шаг. Тело уже начало неметь, за исключением одной руки, которую ему удалось высунуть из сети.

— Я с тобой посчитаюсь. Обещаю.

Нико все же перекусил еще одну нитку, потянул за другую... следующую... и еще, а потом вдруг вывалился из сети через проделанную дыру и упал на землю, ударившись плечом.

Алеас мгновенно повернулся и посмотрел на неловко поднимающегося приятеля скорее с интересом, чем с удивлением. Руки его все еще сжимали переброшенную через плечо пустую сеть.

Короткий, без замаха, удар справа — и улыбку на лице Алеаса стерла растерянная гримаса. Опомниться он не успел, поскольку второй удар, уже ногой, пришелся прямо в пах. Нико и сам скривился от боли.

Алеас побледнел и, задохнувшись, медленно осел.

— А без этого было не обойтись? — пробормотал он, потирая ушибленное место.

— Иногда жизнь не оставляет нам выбора. Увы, мир жесток и несправедлив, — философски ответил Нико. — Так что вот так.

— Ну что, должны бы уже вернуться, — заметил Кош, передавая чашку Эшу.

— Ты действительно думаешь, что он может победить? — спросил Ошо, поглядывая на ворота.

Кош пожал плечами:

— Как ты сам всегда говорил, в победе никогда нельзя быть уверенным, даже когда она достигнута.

Ошо усмехнулся, а Эш согласно кивнул.

— Если твой парень победит, — подал голос Бараха, тоже не сводивший глаз с ворот и при этом нетерпеливо постукивавший себя по ноге, — я прямо здесь проглочу собственный язык.

— Ох, не надо, — поморщился Кош. — Не думаю, что мне это понравится.

В углу двора водяные часы отсчитывали последние минуты часа. Эш с удивлением обнаружил, что и сам испытывает непривычное волнение. Может быть, из-за Барахи, который даже не скрывает своего нетерпения? Или, может быть, ему самому не так уж безразличен исход состязания?

В любом случае успех пошел бы мальчишке на пользу. Победа, одержанная на глазах всей монастырской братии, помогла бы успокоиться, проникнуться уверенностью в собственных силах.

— Идут, — объявил Кош за мгновение до того, как два послушника появились в проеме ворот. Ожидавшие во дворе рошуны вскочили, другие высунулись в окна.

— Ха! — воскликнул Кош. — Идут вместе. И посмотрите-ка, рыбу несут вдвоем!

Это еще что?

Эш невольно улыбнулся.

Бараха раздраженно сложил руки на груди и задвигал челюстью, как будто и впрямь жевал собственный язык.

Грязные, потные, в мокрой одежде, рыбаки остановились перед шумной толпой, словно говоря, что с этим делом покончено и пусть каждый думает что хочет. Переглянувшись, они бросили сеть с рыбой на землю перед своими наставниками.

— Все, хватит, — негромко сказал Алеас, и Бараха, которому и адресовалось это предложение, молча наклонил голову.