Куда убегает ваш утренний кофе? - Екатерина Шварцбраун

Ничего удивительного, что поверили: тут настоящая ньюэйджевская мешанина, как и у оригинала.

Основная идея моего бреда отчасти была связана с гностицизмом: мы живем в неправильном, плохом мире, где испорчены все вещи и имена, и которым правит злой демиург. Два клана — МВ, ДК и ЮФ с одной стороны и АЧ, ЕП, МН и я с другой — поставили себе цель: выбраться из этого мира, совершить побег. Куда — об этом говорится, например, в суфийском трактате «Багряный Ангел» Сухраварди:

«в самом начале вещей, когда подлинный Создатель хотел проявить иное бытие, которого еще не было, он создал меня в образе сокола. Но в стране, где я обитал, были и другие соколы. Мы говорили друг с другом, мы слушали речи друг друга и мы понимали друг друга.

— Очень хорошо, — сказал мой друг, — но как случилось, что ты оказался сейчас здесь?

— А вот как: однажды охотники, Закон и Судьба, натянули сеть Предназначения. Они положили в нее как приманку семя притяжения, и таким образом они заполучили меня в пленники. Из той страны, где находилось мое гнездо они унесли меня в далекую страну.»

Дальше там излагается, как сокола связали путами четыре элемента и 12 знаков зодиака, что соответствует воплощению в материи. Сбежать, вернуться домой значит сбросить эти путы, и вернуться на гору Каф, откуда мы родом. Это напоминает Платоновское воспоминание о вещах, которые душа знала до рождения, а воплотившись, забыла.

Итак, вернуться — но как? Следующее положение моего бреда: никто не может вернуться в одиночку. Адам Кадмон — совершенный Человек — состоит из всех людей, и возвращаются на эту Родину не отдельные люди, а он сам. Естественно, все эти образы не точные. Это лишь намеки, поскольку ситуация ещё ухудшилась с момента написания священных текстов, и нам приходится идти почти вслепую. Однако известно, что только у группы может что-то получиться в деле спасения, и только у всех сразу, а не по отдельности. Группа — тоже микрокосм, как и человек, и в ней отражаются все свойства и конфликты мира, которые определяют качество воплощенности. Наша группа резко разделилась на два клана после «самоубийства влюбленных» — когда АЧ и ЮФ были близки к тому, чтобы оставить всех и уйти вдвоем.

Группа была спасена благодаря ЮФ, но из-за нее же пошел неизбежый разлом: их клан занял одну метафизическую позицию, наш — другую. К этому все шло, исходя из-свойств участников, но конфликт прояснил и выявил ярче метафизическое противоречие, которое АЧ описал сразу после самоубийства в статье «Против иудеев». Там он пояснил, что иудеи — это люди книги, люди закона. Им обещано. Это значит, как я понимала, что ЮФ, например, знает, что она лучше всех, потому что АЧ ее любит — ей обещано, что она будет королева. А мы с МН ничего такого не знаем, нам ничего не обещано. Неизвестно, что надо знать на самом деле, чтобы бежать отсюда, и только в борьбе этих двух позиций мы можем продвинуться к пониманию этого. АЧ и ЕП прорабатывали тщательно иудейскую тему, возникшую в результате самоубийства влюбленных — когда АЧ валялся на полу у ЮФ и кричал «Какие вы евреи!? Я — больше еврей, чем вы все!», то он имел в виду, что он ещё больше, чем ЮФ, верит, что ему обещано царство и она ему обещана тоже. ЕП писал исследования об особенностях иудеев — имея в виду уже себя, в том аспекте, как мне казалось, что ему обещана я. Иудеи — те, кто верят, что придет мессия на земле. То есть они верят, что возможен один человек, который воплощает в себе всё идеальное. В той мере, в какой я являюсь иудейкой, я верю, что этот человек — ЕП, и можно попасть в рай, просто оказавшись рядом с ним. Так же и другие: АЧ в меру своего иудейства верит, что окажись он рядом с ЮФ и наступит царство, так сильно любить можно, только если никогда не встретишься с человеком. И мы никогда не встретимся с ЕП, а АЧ — с ЮФ. От таких ограничений любовь только возрастает, и становится действительно можно поверить, что возможен рай с этим человеком.

Те же, кто находятся рядом друг с другом — как я с АЧ или как ЮФ с МВ — работают на объединение в группе. Они верят, что рай наступит только для всех вместе. Так, у каждого из нас некоторая часть иудейская, а некоторая, скажем, православная, но за иудеев тем не менее отвечают своего рода дежурные, и это наш враждебный клан. Когда мы враждуем с этим кланом, мы враждуем и с иудейской частью внутри нас, когда исследуем иудаизм, исследуем и эту нашу часть. И таким же образом каждой актуальной метафизической позиции соответствуют части внутри каждого из нас и внутри группы. Каждый член группы имеет свои свойства, которые позволяют ему разрабатывать то или иное направление и одновременно служить олицетворением тех или иных сил, так взаимодействие между членами группы приобретает космический характер.

Таким образом мы и заключаем в себе космос, только вместе с которым целиком и можно выйти куда-то в другое место, в «иной мир». Причем никто не знает, что такое этот иной мир — может, он, как говорят христиане, внутри нас, и после определенной работы с нами произойдет некое внутреннее изменение, а может и нет. Алхимия говорит о получении философского камня, и то, что мы делаем в группе, тоже называется работой. Причем, великой, потому что никакой у человека нет важней работы, чем найти свою родину. Я приводила пример в отрывке из Тайши Абеляр о донье Соледад, Телке. Это было описание МН. Каждый из нас имел свои области ответственности — в силу тех качеств, которые нам даны судьбой. Тех самых пут, сковавших Сокола: 12 знаков зодиака, в которых стояли планеты в день нашего рождения. И не раньше, чем мы постигнем необходимость и причину проявленных в нас качеств, мы освободимся от этих пут, и отделим ветхое от нового. Непримиримая вражда между кланами лишь отражает вражду между качествами, и хотя каждый на своем месте должен исполнять свою роль (и враждовать с чужими), это не значит, что мы все не близки и не действуем сообща. Таким образом явная вражда оказывается тайной дружбой, а в явной дружбе скрыта тайная вражда, и наша задача открыть это всё и принести знание всей группе.

В поединках даже между членами одного клана нет ничего плохого или опасного. — Напротив, они символизируют борьбу стихий, если каждый из бойцов достаточно сознателен, чтобы отделять манифестируемое качество от себя самого, и видит его проявление в каждом из других товарищей и в космосе в целом. Таким образом качества как бы слегка отходят от нас, поскольку мы их все разделяем, а значит путы становятся слабее. Например, я отвечаю за службу, за воинскую иерархию снизу. Если кто-то из нас будет говорить что-то о том, как надо служить или что такое служить, он будет думать и об этом вообще и обо мне. Ведь мой яркий пример у него запечатлелся в мозгу намертво: «Катерина мне служит, а ты — другое дело», потому что мы — вместе. Так для него служение будет олицетворено близким человеком, товарищем по группе. Или телесные страдания, которые испытывают в той или иной мере все. За них отвечает АЧ, поскольку его искалеченная нога заставляет его страдать постоянно. Он лучше других понял, что дает страдание, а что забирает, и как с ним следует обращаться, и может об этом что-то сообщить. Поэтому говоря о своем или чьем-то страдании, каждый имеет в виду и АЧ. Поскольку каждый из нас символизирует какие-то вещи, наше взаимодействие тоже становится символичным, и простые, не имевшие особого значения термины в нем приобретают оттенки новых, важных значений. Например, Гитлер имеет отношение к ЕП, а Сталин, соответственно, к АЧ. А «Голубое Сало» — про любовь Сталина и Гитлера. Если АЧ и ЕП безоговорочно хвалят роман, значит союз между ними отражается как-то в той любви, когда Сталин прилетает к Гитлеру с дружеским визитом. И если МВ и ДК говорят, что «Голубое Сало» — ничтожная пошлость, здесь просматривается и их отношение к такого рода мужским союзам, что должно как-то быть обусловлено и их иудаизмом, и любовью к современной науке, и другими их общими свойствами. И так далее.

Поэтому любое высказывание члена группы имеет очень серьезное значение, в некотором роде космическое, и их разговоры, помимо прямого, несут в себе и массу других смыслов, следующих из свойств, которые они манифестируют. При этом чем сознательнее становятся члены группы (а они работают над этим), тем сознательнее они проявляют те свойства, которыми владеют, тем более серьезные источники им удается найти для прояснения вопросов. Например, в ЕП есть некий аспект разрушителя, любителя мира после ядерной войны, хаоса и тотального уничтожения. Он находит божество, соответствующее его стремлениям, — Кали. Он пишет ей, страшной и черной, хвалебные гимны, так что остальные в группе могут проникнуться его пониманием божественного. Но ему мало того, что он может найти на русском и немецком, и он учит санскрит. Параллельно пишет поэмы, посвященные Нечистой Деве, — это уже некоторая трансформация. Или рассказы про Ракшаси, выдержанные в духе Вед, которые он переводит. Это теория. Однажды при каком-то обсуждении ЕП публично выражается так, что это выглядит разрушительно для его образа и даже постыдно. Что-то, кажется, про свой алкоголизм. Можно сказать, нападение ракшаси. АЧ подхватывает эту тональность и добавляет саморазоблачения ещё лучше — про свою импотенцию. Я читаю этот ужас, и из сочувствия пишу вообще совершенно невозможные вещи: про то, как на вязках мне ставили катетер. Неважно, что никто из нас не был правдив, — кроме меня, — выглядит это всё равно ужасно. ЕП, раздраженный моим преувеличением его порыва, пишет гневное пожелание смерти дегенератам — очевидно, имея в виду всех дегенератов и себя самого в том числе. В это время я нахожу и публикую выдержку из алхимического трактата Фламеля — о черном во́роне, голову которого надо отрубить, чтобы получилась чистейшая белизна. Посмотри, цитирую я Фламеля, коленопреклоненный человек перед тобой — это ворон, отруби же ему голову! Эти слова обращены прямо к ЕП: если ты гневаешься на меня, я приму твое наказание — отруби мне голову, я виновата — и вся композиция от этого немедленно белеет. ЕП создает гимн Нечистой Деве.