Степные Волки (СИ) - Василий Сахаров

Прошло еще два года, и утироны, потерявшие в ходе зачисток и операций карателей шестую часть населения, добровольно покинули территорию герцогства Штангордского. Весь народ попросил убежища в Аппене, и их приняли, как борцов за свободу от тирании злобных соседей. Правда, когда через несколько лет утироны попробовали намекнуть правителю про автономию, тот долго не думал. Он отдал приказ, и его рыцарская конница в течение суток стоптала все племя коваными копытами своих тяжеловозов. Так с лица мира Тельхор исчезло племя утиронов.

История же батальона «Черная Гадюка» продолжилась, и через десять лет, когда на престол садился Конрад Третий и, как это бывает, знать подняла голову, каратели вновь понадобились государству и показали себя во всей красе. Пылали замки мятежников и целые рода аристократов, насчитывающих по несколько десятков колен благородных предков, вырубались под корень. Действовали каратели быстро и жестко. Поэтому мятеж затих быстро, по той причине, что закончились мятежники, и очередной бунт захлебнулся в крови.

Потом наступил достаточно длинный и спокойный период во внутренней жизни герцогства Штангордского, и батальон «Черных Гадюк» сначала был сокращен до роты, а позже и совсем расформирован. После чего два сержанта, Калин Тварда и Смирт Умикантэ, наконец–то вернулись домой, в родной Норгенгорд, где и застряли в Городской страже, пока совершенно случайно меня не столкнула с ними судьба.

Лука мне тогда сразу намекнул, что желательно расторгнуть договор с сержантами. Вроде как они не тому моих парней научить могут, а он, взамен, обещался найти нормальных инструкторов. Однако тогда я взглянул на громилу Луку, который с опаской смотрел на двух потертых и побитых жизнью старых карателей, и понял, что тайный стражник, сам по себе отличный боец, попросту боится этих стариков. Вот она репутация батальона, прошедшая через года, и наверняка, если кому–то из тех дворян, что бунтовали в прошлом году, сказали бы, что их делом займется «Черная Гадюка», уверен, никакого мятежа не было бы и в помине.

Раскидав всю полученную от Луки информацию по полочкам в голове, и прикинув ее на нашу ситуацию, я решил, что для моих парней лучших учителей, чем Тварда и Умикантэ, попросту не найти. И это мне еще крупно повезло, что нашлись такие люди. Именно их опыт нам и пригодится. Учебную программу я не утверждал, все было проще. Наблюдал со стороны, и правил полученные мальчишками на занятиях знания в нужную нам сторону. Впрочем, незначительно. Поскольку все, чему учили парней сержанты, было очень полезно и жизненно необходимо.

Я подошел поближе к парням, которые внимали сержанту, и тоже вслушался в то, что говорил престарелый ветеран.

— В боевую группу, действующую в тылу противника, требуется отбирать наиболее опытных, сильных и умелых воинов, способных успешно действовать в любой обстановке, — говорил сержант. — На должность командира всегда назначается самый обученный и инициативный из бойцов. Самое главное для таких воинов, быть отчаянными и не бояться смерти. Должен быть природный инстинкт выживания, способность чувствовать себя своим везде, в лесу, в степях, в пустынях и в горах. Пока вы не годитесь для такого. Ведь вы неприспособленные к жизни на природе горожане. Но это пока. И мы с сержантом Умикантэ сделаем вас не просто солдатами, а воинами, способными действовать где угодно и в любых условиях. На этом занятия окончены. Все свободны, разойдись.

Мальчишки задвигались и группами направились в сторону дома. Скоро ужин, а за день их молодые организмы, наверняка, потеряли немало энергии. Ко мне подошли сержанты, и я спросил Калина:

— Что изучали сегодня, сержант?

— До обеда мечный бой и рукопашная схватка. А после проведение акций устрашения, теория.

— Только практики нам в Норгенгорде не хватало, — меня разобрал смех.

— Это да, — улыбнулся Тварда, а Умикантэ громко захохотал.

— Как успехи? — отсмеявшись, задал я следующий вопрос.

— Мальчишки слабенькие, конечно, — Тварда говорил все, как есть. — Недокормыши, сказывается недоедание в раннем детстве и многие еще в норму не вошли. Но на занятиях горят и стараются, а значит, толк с них будет.

— Тут такое дело. Мы вскоре в рейд уходим. Присмотрите тут за моими, господа сержанты.

— Сделаем, Пламен, не переживай, не разбалуются детки без тебя, — пробасил Умикантэ.

— Хм! — Тварда окинул меня строгим взглядом и спросил: — В степь пойдете?

— Туда, на родные просторы.

— Тогда так, Пламен, слушай и запоминай, — ветеран приобнял меня за плечи. — Сейчас осень, а значит, все равно к людям выходить будете. Не верь никому. Слышишь, никому не верь. Постоянно проверяй всех, с кем будешь общаться. Давай ложную информацию и держи в голове три–четыре варианта на отход. Мы когда утиронов по лесам и горам гоняли, столько фокусов придумали, чтобы мятежники нам своих сами сдавали, что не перечесть. А когда наш батальон распускали, то одна мышь канцелярская все наработки продала. Комбат это узнал, и предателя мы покарали. Но перед смертью эта гнида призналась, что всю документацию и инструкции он продал рахам. И по известиям, что из степи обрывками приходят, мы видим, вся их система по нашим планам работает. А они были хороши, это я тебе ответственно говорю.

— Благодарю, — мои слова были искренними.

— Подожди благодарить, — сказал Тварда. — Вы когда отбываете?

— Через шесть дней.

— Слушай и не спорь, — голос сержанта приобрел какой–то металлический оттенок. — Отдели от всех своих дел хотя бы пару деньков, и я с тобой отдельно позанимаюсь. Это вам надо, для выживания вашего, а мне такому парню как ты знания передать не зазорно. Да и чувствую, что пригодится вам моя наука. Сделаешь, как говорю?

— Сделаю, господин сержант. Пару дней для занятий с вами обязательно выделю.

Глава 33

Фриге Нойм.

— Фриге, — верховный жрец Хайнтли Дортрас сидел в массивном кресле, больше похожем на трон, на одном из балконов столичного храма и смотрел на закат солнца, — твой доклад весьма интересен, но он выглядит несколько сумбурным. При всех твоих талантах и остром уме правильно оформлять документацию ты никогда не умел. Поэтому объясни своими словами, чего ты хочешь добиться и что намерен изменить?

— Мастер, — отозвался стоящий рядом жрец, — мне кажется, да чего там, я отчетливо и ясно понимаю, что эту войну мы проиграем. И случится это по нашей вине, ибо косность и традиционализм сдерживают нас. Ведь мы не наступаем, а только обороняемся. И сколько протянем? Год? Два? Три? А что дальше? Бежать? Нет, мы так не поступим, и будем биться до последнего жреца, ибо таков путь, указанный нашим богом–прародителем. Жрец всегда со своим народом — без этого он никто. Однако это не выход, и мы должны не сгинуть в последней битве за столицу и наш храм, а победить. Рахи нас просчитали, а мы пошли проторенным путем и действовали по старинке. Они первыми нарушили негласный кодекс о невмешательстве жрецов и божественных сил в дела мирские, а мы ударили в ответ. Адепты Ятгве знали точно, что мы будем только сдерживать их. Но этот путь ведет к поражению. Победа! Вот о чем мы должны думать и к чему обязаны стремиться.

— Поэтому ты изложил свои наработки в докладе под названием «Война Магических Сил»?

— Да, мастер, именно так. Обратите внимание, в течение летней военной кампании произошло два столкновения между нами и адептами Ятгве. При этом в обеих битвах было соблюдено полное равенство сил, и все решалось простыми воинами. А это неправильно.

— И как же, по–твоему, мы должны поступить?

— Нужно изменить систему, и наносить не один мощный удар на поле предстоящего сражения, а множество мелких, еще до начала битвы. И размен одного человека из тех, кто имеет от рождения незначительные способности к управлению силой, на пятерых рахов, даст нам решающий перевес.

— Как ты это видишь? Ведь, насколько я понимаю, ты хочешь привлечь к нанесению подобных ударов, не самих жрецов Белгора, а обычных граждан Штангорда?

— Так сложилось, что жрецом может стать только тот, кто наделен способностями в полной мере. И о том, что родился такой человек, в ближайшем к его месту рождения храме узнают сразу. Однако на каждого такого человека рождаются трое, кто слаб. И необходимо привлечь их к нам. Пусть они ничего не могут сделать сами. Но с амулетом, который заряжен силой Белгора, дел они натворят. Причем обучение таких бойцов не займет много времени. Каждый будет знать два–три боевых плетения–заклятья, и этого им хватит.

— А силу где брать?

— В храме, конечно, мастер. Вспомните, при последнем большом молении во славу нашего бога, после победы над врагом, мы зарядили все амулеты полностью. Много энергии в этот день получил наш бог, но и много рассеялось без цели, слишком велико было количество прихожан, которые славили и благодарили Белгора. В результате бесхозная энергия, которую мы могли использовать во благо нашего народа, просто улетучилась. А сделать новые амулеты–накопители не проблема, и если мы получим сотню бойцов из слабо одаренных людей, то сможем провести в столице внеочередное славление бога, и зарядить амулеты. Представьте, идут войска рахов, а среди них жрецы. В засаде сидит один боец с заряженным амулетом и наносит неожиданный удар. Многого он не сделает. Однако нескольких вражеских жрецов, которые не готовы к магической атаке, уничтожит.