Не считая собаки - Конни Уиллис

– В том-то и дело, что вроде никакого. Поэтому мистер Дануорти и решил съездить к миссис Биттнер, узнать, не помнит ли она каких-нибудь странностей с перебросками или чего-нибудь полезного из работы над путешествиями во времени, которую они вели в том году. Однако ничего подходящего они оба не припомнили. Итак, если диссонанс вызвала я, то ты, доставив кошку обратно, ничего не усугубил. Наоборот, только исправил, а значит, положение должно улучшаться, а не ухудшаться. Упущенное знакомство было бы ухудшением, тем более что знакомство это исключает свидание с Тосси в Иффли. А раз свидание состоялось, значит, встречу с Мод судьба Теренсу не готовила, и можно не рассматривать этот эпизод как симптом усугубления диссонанса.

– Симптом? В каком смысле?

– Согласно Фудзисаки, первый рубеж защиты – рост сдвигов. Потом, если на диссонанс это не действует, включается рост случайных совпадений, а если и он не срабатывает, возникают расхождения.

– Расхождения? То есть начинает меняться история?

– Поначалу нет. Но диссонанс ее дестабилизирует, расшатывает. То есть, как объяснил Ти-Джей, вместо четко прописанной линии событий появляется напластование вероятностей.

– Как в камере Шредингера.

Я вспомнил знаменитый мысленный эксперимент со счетчиком Гейгера и колбочкой синильной кислоты. И котом.

– Именно, – радостно подтвердила Верити. – Оба исхода – в случае исправленного диссонанса и неисправленного – существуют одновременно. И когда самокоррекция завершается, остается какой-то один вариант. Но до этого момента между наблюдаемыми и прописанными в истории событиями могут отмечаться расхождения. Загвоздка в том, что в качестве исторического источника у нас только дневник Тосси, который пока не удается прочитать, и поэтому непонятно, считать ли расхождением несостоявшееся знакомство Теренса с Мод.

Верити взяла еще печенье.

– Поэтому я столько и провозилась. После разговора с Ти-Джеем отправилась в Бодлеинку, поискать упоминания о Теренсе, потом в Ориэл, попросить криминалистку насчет него тоже покопаться в дневнике. Ну и узнать, расшифровалась ли фамилия мистера К.

– И как, расшифровалась?

Может, поэтому Верити такая довольная?

– Нет. Удалось восстановить в одном месте большой кусок, но, к сожалению, он весь посвящен заказанному для Тосси платью. Четыре абзаца защипов, брюссельского кружева, французской вышивки, мережек и…

– Рюшечек, – вздохнул я.

– Рюшечек, складочек и оборочек, – подтвердила Верити с отвращением. – И ни слова ни о кошке, ни о поездке в Ковентри, ни о епископском пеньке. У тебя нигде, случаем, шоколада не припасено? Или сыра? Я ужасно голодная. Хотела вернуться в Баллиол и поужинать после разговора с криминалисткой, но по дороге наткнулась на леди Шрапнелл.

– Леди Шрапнелл? – Я вздрогнул. За нашими новыми треволнениями я успел о ней почти забыть. – Она ведь не знает, что я здесь? Ты ей не сказала?

– Разумеется, нет, – отпивая какао, успокоила меня Верити. – И про кошку тоже. Она принялась допытываться, что мне понадобилось в университете, пришлось придумать, будто срочно нужен новый костюм на послезавтра. Уордер была вне себя.

– Представляю.

– А потом она торчала рядом во время подгонки и возмущалась, что ты куда-то подевался, а мистер Дануорти не признается куда, и что Ти-Джей Льюис отказывается слетать в 1940-й поискать епископский пенек только потому, что двадцатый век, видите ли, десятая категория для темнокожих, глупости какие, подумаешь – воздушный налет, большое дело… – Верити допила какао и заглянула в кофейник. – И еще ругалась на рабочих, которые тянут с постройкой хора и заявляют, что на хор уйдет минимум месяц, а это абсурд, потому что освящение через тринадцать дней.

Верити вылила в чашку последние капли какао.

– Не унялась, даже когда Уордер повела меня в подсобку мерить платье. Пришлось просить ее постоять снаружи и заговорить леди Шрапнелл зубы, пока я звонила в Бодлеинку и узнавала результаты запроса по Теренсу.

– И как? Должен он был познакомиться с Мод?

– Не знаю, – возвестила она бодро. – Поиск ничего не дал. Ни медалей, ни рыцарства, ни баллотирования в парламент, ни арестов, ни тюремных сроков, ни попадания в газеты. Вообще никаких упоминаний в официальных записях.

– А лицензия на брак?

Верити покачала головой и потянулась за последним печеньем.

– Церковь в его приходе была разрушена во время блица, а общий поиск я задать не успела, хотя передала мистеру Дануорти через Уордер, чтобы он поискал сразу по приезде из Ковентри. Однако если Теренс не упоминается в официальных документах, значит, следа в истории он не оставил, и соответственно его встреча с Мод несущественна. Это вполне согласуется с тем, что Ти-Джей говорил о расхождениях, – то есть что дестабилизация возникает лишь непосредственно в области диссонанса. Между предполагаемой встречей и спасением Принцессы прошло четыре дня, от Мачингс-Энда до Оксфордского вокзала не меньше тридцати миль – по всем статьям далековато для непосредственной области. Получается, это никакое не расхождение, и диссонанс не усугубляется.

– Хм-м, – протянул я.

Мне бы ее уверенность.

– А вот если Тосси вместо своего мистера К выйдет за Теренса, это будет настоящее расхождение, поэтому нам необходимо выкрасть дневник, выяснить, кто этот загадочный тип, и поженить их как можно скорее, тем временем не подпуская Теренса к Тосси. И еще разыскать епископский пенек, – слизывая крошки с пальцев, добавила Верити.

– Погоди, ты же говоришь, что не выдала меня леди Шрапнелл!

– Я не выдала. Я сказала, что ты нашел епископский пенек и занимаешься его доставкой.

– Что-о-о?! – Я плюхнулся на Сирила.

– Она тебя повсюду ищет. Мастера отказались делать репродукцию пенька, и она рвет и мечет. Еще чуть-чуть, и она проверит журнал перебросок у Уордер, явится за тобой, и вот тогда мы попляшем, – резонно заметила Верити.

– А что будет, когда выяснится, что я про пенек как не имел понятия, так и не имею? Освящение через две недели, переброски мне противопоказаны…

– Я тебе помогу, – пообещала Верити. – Тем более что никуда мотаться не нужно. Как говорил Пуаро, для разгадки тайны достаточно положиться на «маленькие серые клеточки».

– Пуаро? Какой Пуаро? Викарий?

– Да нет же. Эркюль Пуаро. Из Агаты Кристи. Он говорит…

– Агата Кристи? – смешался я.

– Детективщица. Двадцатый век. До пришествия леди Шрапнелл я специализировалась на тридцатых годах, а это мрачнейшее время: Гитлер у власти, Великая депрессия, никаких визиков, никакого виртуала, и даже на кино денег нет. Только и остается, что читать детективы. Дороти Сэйерс, Бенсон, Агата Кристи. Ну и кроссворды, – добавила она, словно это все объясняло.