Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

продавала рыбу на улице. Она была очень бедная и не могла позволить себе воспитывать меня, а моему отцу я был неинтересен. В школе для мальчиков все было по-другому. Придя туда из бедной семьи, я попал в дормиторий (спальню) на 600 человек. Я увидел статую Девы Марии, и они мне дали Бога – белого человека. Через несколько недель уже я играл в местном бэнде».

Но юный Уоллес вошел в конфликт с дисциплинарным режимом школы и был исключен.

«Я ушел из Alpha School, когда мне было четырнадцать. Сестра Игнация выгнала меня, потому что я не соответствовал их системе. Она написала для меня рекомендательное письмо в армию, но я туда не пошел, потому что мне надоели все эти компромиссы с колониальной системой. Моя мать жила на Спаниш-таун-роуд, рядом с кондитерской фабрикой, я у нее и поселился. Но она меня выгнала почти сразу, и я стал жить при клубе Silver Dollar, где 24 часа в сутки шла игра. Он расположен на Ист-Квин-стрит позади Центрального отделения полиции, а за ним был публичный дом, уже на Хай-Холборн-стрит. Первые два года после школы мне было очень тяжело – я не знал, как взаимодействовать с окружающим миром после почти двенадцати лет, проведенных в Alpha School».

В студию звукозаписи Уоллес попал не благодаря своим музыкальным талантам, а потому что обладал ремеслом печатника. «В Alpha School меня научили трем вещам: ротапринту, музыке и еще крыть крыши черепицей. Я работал на West Indies Records, прежде чем попал на Dynamic — печатал им обложки. Потом я ушел и прибился к Коксону и тоже делал там обложки. Они и не знали, что я ударник».

В это время основным барабанщиком Studio One был Фил Каллендер. «У него получался отличный латиноамериканский бит. Но там еще были хорошие барабанщики – Банни Уильямс, Джо Айзекс – он еще раньше Фила туда попал. Однажды Фил не пришел, что для меня стало благословением. Я проник в барабанную комнату, и Сильван Моррис, звукотехник, этого не заметил. Я начал играть – и так хорошо сыграл, что все подумали, будто в комнате Фил. А оттуда вышел я! “Хорсмаут, это ты играл на барабанах? Вау!” Вечером пришел Коксон, и ему звуковик обо мне сказал: “Этот печатник играет лучше Фила”. Он поставил Фила на гитару, а я в тот вечер сел за установку и играл на записи Wailing Souls Ларри Маршалла. Еще я привел Дэнниса Брауна на студию. У Родни три человека всего играют: Фил на гитаре, Багга на басу и я на барабанах».

Уоллес также заработал себе репутацию концертного барабанщика, хотя его склонность к конфликтам зачастую ему мешала. После того как он стал ударником The Soul Syndicate, он попал в тюрьму, задержанный на демонстрации протеста против решения администрации запретить въезд на Ямайку лектору Университета Вест-Индии Вальтеру Родни. Родни, марксист из Гайаны, подчеркивал особый потенциал в растафарианском движении – стать поддержкой в общей борьбе против империализма в Карибском регионе. Он собирался приехать на Ямайку после конференции черных писателей в Монреале, но власти посчитали его угрозой безопасности и отказали во въезде.

«Двадцать восьмого октября 1968 года в Кингстоне случился большой бунт, – вспоминает Уоллес. – На Ямайку должны были приехать доктор Родни и Мухаммед Али, но обоих задержали в аэропорту, и случился большой протест. Это была черная демонстрация, и мы стали поджигать Кингстон. Мне предъявили обвинение в бросании камней, но мистер Фуллвуд выкупил меня – я благодарен ему до сих пор. И затем Санта стал ударником бэнда мистера Фуллвуда [The Soul Syndicate], а я пошел барабанить с The Mighty Vikings. Обе эти работы были хорошие, примерно по десять долларов за вечер».

Однажды Уоллес сбежал с тура из-за своих убеждений. «Я как-то гастролировал с бэндом Байрона Ли, и Кес Чин что-то сказал про “черных из гетто”. Мне это не понравилось, и я подумал, что я не подхожу этому бэнду. Подождал, пока мы доедем до Очо-Риос, и просто соскочил с тура, отдал им всех их униформу, потом сел во дворике Джека Руби, покурил, поел рыбу и поехал обратно в Кингстон».

Руби, он же Лоуренс Линдо, руководил очень популярной саунд-системой в Очо-Риос. «Руби был от настоящих корней, – говорит Уоллес. – Он играл в гетто для простых людей, неся им подлинную музыку Ямайки. Он жил в Гринвич Фарм, и у него была система Jack Ruby’s Hi-Fi, но в конце шестидесятых Гринвич Фарм, Джонстаун, все эти районы стали агрессивными. Люди приезжали из провинции, и всё вокруг испортилось. Добрые вибрации разрушились из-за плохих людей, которые пришли сюда неизвестно откуда, – но это сейчас везде в мире происходит».

Что делает песню Уинстона Родни Door Peep такой неотразимой – так это духовой рифф, и тут заслуга саксофониста Седрика Брукса и тромбониста Дэвида Мэддена, дуэта, известного как Im & David. Раньше духовую секцию Studio One составляли саксофонист Глен Дакоста и тромбонист Вин Гордон по прозвищу «Дон Драммонд-младший» (он же Тромми). Все они, кроме Брукса, принимали участие в экспериментальной джаз-регги группе Zap Pow, и все четверо были выпускниками Alpha School.

«Я вырос в Гордон-тауне, – говорит мне Мэдден. – В пятьдесят первом по острову прокатился шторм, и мама не справилась с хозяйством; она послала меня в Alpha School for Boys. Я и Ай-Эм (Седрик Брукс) вместе туда ходили. Он пошел в военный оркестр, потом и я туда пришел. После этого оркестра он пошел играть в отель на Северное побережье, затем поехал в Штаты и увлекся джазом. За это время я уволился из армии и поиграл в нескольких бэндах. В октябре 1969 года я работал в Нью-Кингстоне с Нэнси Уилсон, Джесси Фергюссоном и его группой Jesse Ferguson & The Outer Limits, группа эта из Штатов, у них была одна песня в чартах – Putting It On, Putting It Off, такой образчик госпел-спиричуэлс американского. Они приехали на Ямайку и услышали, как я играю. Их тромбониста забирали в армию, поэтому на четыре месяца они пригласили меня играть в Лас-Вегас. Регги еще только набирал силу, а Седрик к тому времени вернулся домой. Я слышал, как все говорят о Седрике Бруксе, разыскал его, мы снова сошлись и стали ходить к Коксону, потому что Глен и Тромми ушли – регулярная группа распалась. Коксон стал давать нам треки, чтобы мы на них играли, – мы сыграли с Родни первыми, а Эрнест Ранглин играл на гитаре».

В добавление к тому, что они обеспечивали духовой секцией таких звезд Studio One, как The