Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

тоже был одним из моих артистов, мы сделали с ним Lonely Woman. Я привез из Америки эту вещь – No Man Is An Island [The Van Dykes], научил Дэнниса Брауна словам и вообще всему там, но мне нужно было опять в Америку ненадолго, а когда я вернулся, он уже сделал ее для Коксона». На этом первом крупном хите Брауна играет The Soul Defenders, группа из сельского городка Линстед, которая периодически писалась на Studio One. Их лидер, гитарист Джа Привай, сообщил No Man Is An Island настроение кантри своим особенным гитарным стилем.

В начале 1970-х главными артистами Studio One были Дэннис Браун и Хорас Энди. Браун стал звездой еще мальчиком; его отец, Артур Браун, был популярным актером, участвовавшим в различных социальных мероприятиях, а сам Дэннис в 1966-м, в возрасте десяти лет, был отмечен на конкурсе талантов в Западном Кингстоне. Он пел на разогреве у Мириам Макебы, «Мамы Африки», и у Адама Вэйда, выступил также на известном концерте в Смэшвилле в 1968-м вместе с Кингом Кёртисом, Джонни Нэшем и The Sweet Inspirations.

В период своего дебюта на Studio One Браун пел с группой The Falcons, прежде чем стать фронтменом Soul Syndicate на их живых выступлениях. «The Falcons была группой, в которой пели Дэннис Браун, Синтия Ричардс, Ноэль Браун и Пэт Сатчмо, – вспоминает Фулли. – Они часто звали меня к себе на бас, а Лерой Уоллес был у них барабанщиком».

«Дэннис Браун был наш главный вокалист, – добавляет Тони Чин. – Первым вокалистом Soul Syndicate был Клеон Дуглас, потом Донован Карлесс и парень по имени Феррис [Фицджеральд] – с ними мы играли по клубам и делали каверы. Донован Карлесс пел еще в The Little Roys: мы говорили о нем, что он мажор (uptown guy). Донован ушел после двух-трех лет. Дэннис был совсем мальчиком, но после того как вышел его хит No Man Is An Island, он стал нашим лидер-вокалистом».

Несмотря на молодость, Браун обладал исключительно богатой вокальной палитрой. На Studio One он записывал в основном кавер-версии и любовные песни, но, вернувшись к Деррику Хэрриотту в 1972-м, стал писать и социально окрашенный материал. Такие песни, как Concentration, He Can’t Spell и Changing Times с альбома Super Reggae And Soul Hits, свидетельствуют о его зрелости.

Хорас Энди обладал чрезвычайно индивидуальным стилем – тихий проникновенный тенор, – один раз услышишь и уже не забудешь. По рождению он Хорас Хиндс, но Коксон дал ему имя Энди – в честь другого известного певца того времени, Боба Энди.

Сидя в офисе своей компании в Лондоне, Хорас рассказывает, что он рос в Восточном Кингстоне, где его мать работала кладовщицей, но он часто бывал и у своего отца в Джонстауне – отец его работал плотником. Дебютную песню Black Man Country он записал для Фила Пратта в 1966-м. Энди говорит, что его друг Эвер, сочинивший эту песню, услышал, как он поет ее на улице, и отвел его к Пратту. Сам Пратт говорит, что поначалу юноши пытались петь ее дуэтом, и «песня далеко не пошла». Хорас соглашается: «Я плохо спел, поэтому стал учиться играть на гитаре и петь. Я практиковался так четыре года, прежде чем решился пойти на Studio One в 1970-м, – это была лучшая студия тогда. Я записал там две свои первые песни, Got To Be Sure и Something On My Mind, Лерой Сибблс руководил всей музыкой».

Гипнотическая Skylarking, девять месяцев в 1972-м не покидавшая первое место в чартах, сделала Энди крупной звездой. В песне говорится о том, что молодежь Ямайки, вместо того чтобы работать, склонна заниматься попрошайничеством (So if you all keep on doing what you all are doing / You will end up, up up in jail: Эй, вы, продолжайте в том же духе, / И в итоге тюряга ваша).

«Живя как раста, ты все время пишешь и поешь политические песни. Будучи молодым человеком, я смотрел на свое окружение и видел, что происходит, – вот почему я написал эту песню».

Хорас сознательно примкнул к растафарианству еще подростком. «В восемнадцать я уже точно был растой. В Джонстауне я ходил на собрания Пятнадцатого отделения Федерации эфиопского мира, и с молодых лет начал понимать, что такое “сознание” и что такое “Отец”».

В начале 1970-х Хорас Энди сделал несколько хитов для разных продюсеров, включая I’m Alright для Кейта Хадсона, Lonely Woman для Деррика Хэрриотта и You Are My Angel для Банни Ли. Однако большую часть времени он проводил на Studio One, и именно там набирался основного опыта. «Я там научился многому. Studio One была моей начальной школой, средней школой, колледжем, университетом: там я всему и научился».

* * *

Один из краеугольных камней в основание регги в это же время закладывают The Abyssinians – вокальное трио с упором на минорные гармонии. В конце 1960-х – начале 1970-х именно на Studio One были записаны их потрясающие духовные и социально направленные гимны.

Лидер-вокалист группы, Бернард Коллинз, вырос в гетто Кингстона, но около шести лет провел в провинции, в округе Святой Катарины, пока его мама работала в Лондоне. Вернувшись в Кингстон, в 1968 году он сформировал ядро The Abyssinians с Дональдом Маннингом. Вскоре к ним примкнул брат Дональда Линфорд, который на тот момент был членом популярной группы Carlton & The Shoes, работавшей на записях Studio One.

Коллинз говорит, что он объединил свои силы с Дональдом по совету Ллойда Томпсона. «Ллойд был нам не просто другом – он был нам как брат и отец. Он знал, что Дональд бренчал на гитаре и всегда хотел петь, так что он и познакомил меня с ним, понимая общность наших интересов. Мы сидели ночами и пытались что-то сочинить вместе, и в итоге у нас получилась Satta Massa Ganna. А Линфорд с группой Carlton & The Shoes пел такие песни, как Love Me Forever; он пришел к нам, напел Satta Massa Ganna и после этого решил, что будет петь с нами. Но основной посыл The Abyssinians на самом деле шел от нас с Дональдом».

Satta Massa Ganna, записанная на Studio One в 1969 году с барабанной раста-группой Бонго Хермана и Бонго Леса, стала их дебютом – и это был важнейший дебют в истории регги. Тематически песня была связана с композицией Carlton & The Shoes под названием Happy Land (это была сторона B их хита Love Me Forever), и так же как и она, рассказывала об утопическом крае – месте покоя для черных, верных