Спектр - Сергей Лукьяненко

— Это факт? — уточнил Мартин.

— Нет, это лишь частное мнение. Я посетил Эрнесто Семёновича после нашего ночного разговора… мы поговорили начистоту. Когда он нанимал вас, то ещё надеялся, что все обойдётся. После третьей смерти эти надежды пропали. Он считает, что Ирочке удалось… неясно лишь, каким образом, обмануть ключников и копировать себя. После этого ключники насторожились… и теперь уничтожают девчонок одну за одной. Разумеется, неявным образом.

— И его решение? — спросил Мартин.

— Не вмешиваться, — коротко ответил Юрий Сергеевич.

— Ого, — только и сказал Мартин. — Это же его единственный ребёнок!

— Он надеется, что ключники уничтожат шесть «лишних» девушек, а седьмой позволят вернуться. Это единственный шанс Ирины.

— Одной из семи Ирин, — заметил Мартин.

Юрий Сергеевич кивнул.

— Как-то гнусно, — сказал Мартин. — Лотерея. Да и неизвестно, возможно ли в ней выиграть.

— А вы предложите лучшее решение? — спросил Юрий Сергеевич. — Как я понимаю, вы искренне старались защитить девчонку. И результат? Четыре смерти у вас на руках.

— Я вот думаю, — пробормотал Мартин, — нет ли в этом моей вины? Каждый раз Ирина умирала, когда я уже находил её. Каждый раз!

Юрий Сергеевич не стал его щадить.

— Возможно. Ключники все равно не позволят вернуться на Землю всем девушкам. Но у них был шанс прожить дольше — пока ключники не замечали, что вы опасно приближаетесь к разгадке тайны.

— Надо их предупредить, — пробормотал Мартин. — Пусть две девчонки останутся жить в колониях? Вдруг их не тронут в таком случае? А одна вернётся…

— Это я и пытаюсь сделать, — кивнул Юрий Сергеевич. — Это в моих силах. Все наши люди получили письма с инструкциями для Ирины. А вам, Мартин, больше вмешиваться не стоит. Это официальное пожелание. Даже если вас посетит очередная гениальная догадка — в каком мире находится девочка.

Мартин кивнул.

— Подписку с вас взять? — спросил Юрий Сергеевич. — Или так поймёте?

— Я всё понял, — пробормотал Мартин. — Простите. Мне и впрямь очень… неловко.

Юрий Сергеевич кивнул.

— Знаете, что меня тревожит? — спросил Мартин. — Она вроде как наоборот… просила меня о помощи. Сказала, что их ещё три. Что хотя бы одна «должна». Не знаю уж, что именно должна… Сказала, что ключники «не властны»… не знаю, над чем. Что она пытается спасти галактику.

— Ну и?.. — с иронией спросил чекист.

Мартин кивнул:

— Да, простите. Глупые детские фантазии. Я понимаю. Но Ирочка говорила серьёзно.

— Мой семилетний сын очень серьёзно говорит, что будет президентом всей Земли, — сказал Юрий Сергеевич. — А старшая дочь… она чуть старше Ирины… уверена, что будет кинозвездой в Голливуде.

— Но ведь вы всё-таки стали бы искать Ирину? — спросил Мартин. — Будь ваша воля — вы бы рискнули?

Юрий Сергеевич ответил не сразу.

— Я бы очень хотел, чтобы мой сын стал президентом Земли. Но пока он учится на тройки, картавит и иногда писает в постель. А дочь начисто лишена актёрских способностей. Между нашими желаниями и реальностью — пропасть, Мартин. И вы это понимаете!

— Выпишите пропуск, — попросил Мартин. — Я всё понял.

Юрий Сергеевич кивнул:

— Надеюсь, что поняли… Очень надеюсь, что правильно поняли.

Он посмотрел Мартину в глаза:

— Если вы ещё раз помчитесь за Ириной — вас арестуют.

— Я понял. Скажите, а откуда у вас информация о событиях на Дио-Дао?

— Европейцы поделились, — мрачно ответил чекист, — союзнички… Кстати, сочли вас кадровым агентом. Очень возмущались, что не были информированы об операции.

— Я больше не буду, — виновато сказал Мартин.

1

Как должен чувствовать себя человек, узнавший, что по его вине погибли четыре ни в чём не виновные девушки?

Мартин не знал ответа. Может быть, потому, что ему довелось преступить тот страшный рубеж, через который, к счастью, переходят немногие: он стрелял, желая убить, и желание его исполнилось. И что такое по сравнению с настоящим убийством цепочка случайностей, приводящая к гибели очередной Ирины Полушкиной? Можно ли вообще ощущать эту вину? Наверное, Мартина смог бы понять водитель «скорой помощи», который сбил пешехода, спеша доставить в больницу умирающего. Но у Мартина не было знакомых водителей, имеющих за спиной столь печальный опыт. Максимум — одна хорошая девушка, которой безумно не везло на старушек — те попадали под её машину каждые полгода, отделываясь, впрочем, переломами рук или ног.

Девушке — грозе старушек — Мартин звонить не стал. И вообще чем больше он размышлял над своей ситуацией, тем в большее уныние приходил.

Он совсем не чувствовал своей вины!

Просто на душе (если допустить её существование) было погано…

Хорошо бы, конечно, сходить в церковь и поведать свои печали мудрому батюшке. Такому, чтобы и пожурил, и успокоил… Но Мартин никогда не был человеком «воцерковленным», как это принято называть в России, а к тому же и мнение священника вполне мог себе представить. «Ты их не убивал? Ты не предполагал, что твои поступки приведут к их смерти? Так иди с миром и не греши!»

Но нет, всё-таки хотелось Мартину почувствовать свою вину. Хотелось помучиться, покаяться и пережить катарсис. Неизбывно это стремление в русской интеллигенции, выпестовано великими писателями с девятнадцатого века и служит основной причиной алкоголизма, сердечно-сосудистых заболеваний и революционных настроений у лиц с образованием выше среднего.

Так что, побродив по квартире с полчаса, мысленно поговорив с мудрым священником, шофёром-убивцем и Фёдором Михайловичем Достоевским, Мартин решительно взял трубку и позвонил Эрнесто Семёновичу Полушкину.

Невольно многодетный отец взял трубку сразу.

— Это Мартин, — коротко представился жаждущий катарсиса страдалец.

Чем хороши редкие имена — не надо уточнять фамилию и отчество, не то что всяким Серёжам, Андреям, Димам и Володям.

— Вы были на Мардж, — коротко сказал господин Полушкин.

— Да, — признался Мартин. — Могу я подъехать?

После короткой паузы Эрнесто Семёнович сказал:

— Я вас не виню, Мартин. И понимаю, что вы хотели для Ирины лучшего. Но не попадайтесь мне на глаза… хорошо?

Мартин представил себе Полушкина в гневе и кивнул:

— Да. Конечно. Но я хотел бы рассказать, что случилось на Мардж…

— Мне звонил… ваш куратор, — с лёгкой заминкой сказал Эрнесто Сергеевич. — Так что я в курсе случившегося. Вы, полагаю, тоже. Признаю, что это было и моей ошибкой — обратиться к вам за помощью и утаить часть информации.

Мартин мысленно поблагодарил тихого подполковника Юрия Сергеевича и сказал:

— Я очень виноват перед вами…

— Вы ни в чём не виноваты, — отрезал Полушкин. — Просто забудьте о случившемся. А я буду ждать возвращения своей единственной дочери. Прощайте.

И связь прервалась.

— Железный мужик, — сам себе сказал Мартин, опуская трубку. — Железобетонный. Блин! Вот это нервы!

Для успокоения собственных, более слабых нервов Мартин сходил на кухню и задумчиво смешал себе порцию джин-тоника. Дело это само по себе успокаивающее, пусть и нехитрое — тут главное взять правильный тоник с настоящим хинином, а не химическую отраву от ближайшей лимонадной фабрики. Но и порция благородного напитка успокоения не принесла.

Мартин позвонил дяде.

— Вспомнил-таки о старике, — сварливо поприветствовал его дядька. — Где тебя черти носят? Дома никого, мобильник отключён. Можно подумать, что ты по галактике шляешься!

— Дела… — торопливо уводя разговор с опасной темы, сказал Мартин. — Прости, совсем я замотался. Слушай, мне совет нужен…

Дядя сразу же подобрел. Давать племяннику советы он очень любил.

— Ну?

— Ситуация такая… — замялся Мартин. — Из-за меня погиб… один человек.

— Ты идиот? — помолчав секунду, взревел дядя. — По телефону такие вещи? Надеюсь, не с мобильного звонишь?

— Да нет, не беспокойся… — начал Мартин.

— Поставил какую-нибудь хитрую штуку на телефон? — сразу помягчел дядя. — Скремблер вроде она называется?

Большая любовь к хитрым технологиям сочеталась в дяде с некоторой наивностью в их отношении. Мартин это знал прекрасно.

— Дядя…

— Главное — избавиться от тела, — не стал впустую рассусоливать дядя. — Сможешь добыть литров десять концентрированной азотной кислоты?

— Дядя, перестань! Я никого не убивал! Ты что! — в полной панике воскликнул Мартин. Ему даже почудился щелчок в линии, хотя он знал, что на его новой электронной АТС подслушивающее оборудование включается совершенно беззвучно. — Тут совсем другое. Ну… как ближайший аналог… я пытался помочь… не ввязаться в дурную историю. Меня не послушали. И прямо у меня на глазах…