Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Случайная пассажирка не смогла сразу усесться – она крутилась и изгибалась во все стороны, высматривая что-то или кого-то. Девушка просто излучала напряжение и тревогу – грудь под тесной маечкой бурно вздымалась; и под мышками, на белой ткани, расплывались темные влажные круги. Ноздри щекотал запах разгоряченного женского тела.
– Ты кто такая? Что за дурацкая история? От кого мы дернули?
Незнакомка сгребла на сторону упавшие пряди. Максиму понравилось то, что он увидел близко от себя. В лице девушки заключалась не каноническая красота, но некая неправильность, живость, своеволие. Нос небольшой и толстоватый на конце, нависающие надбровья, слегка припухлые щеки. Капризный рот. Маленькие, темные, обведенные густой тушью глаза. Кожа чистая и гладкая, ровного желтоватого тона. В отдельных черточках можно найти недостатки, но все в целом смотрелось мило. Мимика непосредственная, забавная – столько оттенков чувств сменяли друг друга как легкие круги на воде. Никаких манерных ужимок. Чем дольше Максим смотрел, тем больше очаровывался. Перед ним весьма оригинальный экземпляр противоположного пола. Еще подумалось, что роковые женщины отнюдь не были самими красивыми – теперь понятно, почему… А вот Тая отличалась безупречной красотой греческой статуи, и в ее представлении невозмутимость входила в ранг обязательных приличий. Максим тихонько вздохнул – какая же приличная у него жена – но тут же оторвался от своих мыслей.
Девушка рядом уже успокоилась, откинулась на сиденье. Загорелыми пальчиками стала расправлять красную юбку – та едва прикрывала бедра до середины. Максим хотел оценить, но заметил, что девушка что-то стряхивает с подола – какие-то рыже-коричневые волокна (то ли нитки, то ли шерстинки) – и все это на пол в салоне.
– Слышишь? Теперь, похоже, тебя заклинило…
– Да? Когда? – девушка больше не оглядывалась и не истерила.
– Спасаемся? С чего так решил? Ну, и фантазия… Хотя у меня тоже. Каюсь, я первая поддалась… Просто лезет в голову всякое, а для собственного блага надо бы прислушиваться. Согласен? Веришь в предчувствия? Часто мы не знаем, но чувствуем…
– Я не чувствовал и не слышал! Ничегошеньки! Только кусты качались. Что тебя напугало?
– Ах, мне-то следовало раньше догадаться. Лоханулась я… Оправдание лишь в том, что давненько меня не было здесь – отвыкла, голову прочистила… А тут – вернулся я на родину, шумят березки стройные…
– Березки?
– Бересклет. Кусты в роскошном цвету – как в пожаре.
– Тут же синие цветы…
– Здесь у нас вот такие. По-простому – волчавник… Конечно, он самый – что же еще?!
– Запах неприятный, кислый…
– Всегда так цветы пахнут. С виду красота неописуемая. Поросль ядовитая – и стебли, и листья, и особенно бочонки – созревшие ягоды. С ядкой не сравнятся, конечно – та смертоносна. Но и волчавник никто не трогает. Сок жгучий, ядовитый. Я еще не обожглась…
– Ты из кустов, что ли, на дорогу выбежала? И что там на себя насобирала? Волосья какие-то рыжие, лохматые. Намусорила в машине.
– Ах, ты, Боже мой… Потерпишь.
– Хорошо, потерплю. Только ответь – от кого удирала?
– Ни от кого. Сама виновата. Для чего человеку глаза дадены? Вот они мне ловко лапшу навесили.
– На глаза? лапшу?
– На уши! На них в первую очередь смотреть надо! Уши у них в точности такие, как описывали – высоко торчком, острые, крупные, и рыжий волос в ушах. То ж верный знак!
– Это тот, который на твоей юбке?
– Ага. И у тебя на полу. Извини. Сначала-то я ни сном, ни духом… Как ослепла, чесслово. Посадили они меня в машину – на заднее сиденье, потому что оба спереди. И мы еще дорогой мило болтали. Ну, и дура я! Хотя чего уж… Парни молодые, веселые, рыжие. Белые рубашки – итальянские. Тот, что за рулем, все шуточки кидал. Ехали и смеялись, у меня даже рот заболел, и живот напрягся… Зато второго я как раз заподозрила, и в животе у меня заурчало. Затошнило вдруг. Второй-то передо мной сидел – его рыжий затылок маячил. И на каждую шутку второй ко мне поворачивался – все следил, смеюсь ли я. Досмеялась до чертиков!.. А повернется он в профиль, так ухо у него… То самое ухо! Но я не сразу просекла. Они рубашки закатали, и на руках коричневые жесткие шерстинки – навроде ость… Ясней ясного… Уже и в гости стали навеливаться – то ли к себе подвезти, то ли ко мне. Что вы, ребята, говорю, я в эти игры не играю. У них снова взрыв хохота… А потом я поняла – кто да что, и что спасаться мне надо. Прошу их – тормозните, мне бы отойти от дороги, прогуляться по надобности. Замотали оба головами – нет, то есть… Опять говорю – не выдержу я до города. Все равно нет. Думаю – попалась… А мы уже спускаться начали – тут место особенное, известное. Три направления расходятся. Заметил?
– Не слепой. Против всех естественных законов. Спуск же продолжается – все под уклон. Я тоже встал.
– И они встали. Думаю – эх, была – не была… Дверца не заперта – я ее дернула и выпала. На четвереньки. Поднялась и побежала.
– Сочувствую.
– Зря только пыталась – не убежать бы мне. Вмиг догнали бы. Но я заорала, а на дороге пыль завихрилась – ты подъехал. Вовремя! Я через кусты к тебе – лучше уж в волчавнике нажалиться, чем с этими… Даже понадеялась – если кожу всю рассеку до крови, то не польстятся, бросят…
– Что за ужасы? Где ты их удосужилась подцепить?
– На выезде и Кортубина. Поезд из Москвы раным-рано прибыл. Надо дальше ехать, а у меня денег на билет нет. Автобус отпадает. В плацкарте почти двое суток – жуткая тягомотина. Познакомилась с соседями – кортубинцы, их встречали на вокзале. Они-то и сделали мне любезность – подвезли в городе, а дальше я стала попутку ловить. Останавливались, заговаривали, но как на притчу до Утылвы никого – все в другие места. И опять же я смотрела – не садиться же мне в компанию к мужикам, искать неприятности на свою… Полчаса мы проторчали – я и чемодан…
– Я тоже выезжал из Кортубина утром.
– Да? Не дождалась – или ты, наверное, раньше проскочил. А мне несказанно повезло! Вижу шикарную иномарку. Черный внедорожник Лэнд Ровер. Просто зверь! Тормозит. Внутри
