Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

станем хозяевами – в евроремонте жить, покупать, что душа пожелает, на курортах пузо греть – не жизнь, а малина… Не смекнули, что если одни хозяева кругом – то где работники? Ох, обжулили нас… А Дюша что? она умная – не повелась на сказки. Кто из тылков вылез при общем разброде? Дюша, владелица магазина. Колька Рванов – повезло дураку – вернее, не дурак он, а шофер. Как начал грузовые фуры гонять, так и продолжает, только фура его собственная… Кто еще? никого нет. Пустыня в Утылве с частным инициативой! Дыра.

– Федя Цуков. Достойный предприниматель.

– Цукин! Сукин сын! Почти десять лет назад приехал из Казахстана с одним чемоданом. Робкий, пришибленный. Пожалели его. Пристроили в Малыхани у Гельки Веселкиной – та одиночка, две девки у нее, и они все трое с умишком не дружат. Плата за постой Гельке очень бы пригодилась, но Сукин твой сразу так дело повернул и убедил Гельку, что ей вроде ничего и не положено. Задарма жил, а она квартиранта обстирывала. Сукин только малость ей платил – изредка подкидывал. Хорошо, что у Гельки хахаль нарисовался. Хоть какой защитник.

– Бандюган он матерый – твой Тулуза. Неизвестно откуда появился. Рожа у него… Как Гелька не боится – он ее однажды ночью зарежет. Чик ножичком по горлу!

– Не мели чепухи! Конечно, не наш – не тылок – пришлый. И не член партии Единая Россия. Благонадежность его сомнительна…

– Почему сомнительна? Почему не член? Очень даже! Гелька вон расцвела, стала счастливой бабой. И в доме мужская работа сделана. Тулуза даже скопидома Цукова заставил за постой платить.

– И скажите, пожалуйста, как ему удалось за все время подняться? Известно, что честным путем богатства не наживешь! Цуков – пример. Мы беднели, а он богател. Был худосочным – теперь разжирел паук! на всех, кого своей паутиной опутал!

– Люди терпят, терпят и…

– Ой, ладно! До скончания века терпеть будут… Взять в долг одну сумму, а возвращать в разы больше! Грабеж чистый! Мужик возмутится и отметелит – хоть удовлетворение получит, а если женщина – слабая, испуганная, наивная…

– Кто ж такая?

– Лариска – табельщица с завода. Вторая жена Имбрякина. За нее заступиться некому. Венька – муж непутевый – помер. У них сын Лешка – неглупый парень, в отца пошел. Хорошо это или плохо?.. Пока не очень. Лариска на учебу сына деньги взяла у Цукова. Завод встал, людям не платят. Лариска не знает, как с долгом рассчитываться – ревмя ревет… Огребет этот Цуков по полной.

– Про справедливость не вспоминаем. Раньше можно было на заводе ссуду попросить – без процентов. Васыр давал. Теперь его нет. К кому обратиться?

– К властям. Должны помочь. Начальство наше местное – Щапов, Колесников…

– Разбежались – и Щапов твой, и Колесников.

– Владимира Игнатовича не трожь! Он как думал в молодости, так при своем и остался – коммунистом, честным человеком. Не побежал сдавать партбилет. Щапова к нам из области прислали на должность секретаря горкома, когда эта катавасия начиналась – перестройка, плюрализм, гласность. Рулевой не туда вырулил – под откос. Потом ГКЧП – эти бледные рожи, трясучка и бормотание… Пьяница наш уральский – земляк, будь он неладен! Если не везет – то не везет… Всем не повезло, но даже в полном дерьме к Щапову ни кусочка дерьма не пристало. Он свой воз вез, кожилился – столько лет руководил в Утылве – и предгорисполкома, и глава администрации, и мэр – един во всех лицах. В девяностые каково было! многие ломались – и умные, и образованные, и гордые. Да хоть Венька Имбрякин – буйная головушка – спился и помер… А Щапов себе слабости позволить не мог – на нем ответственность за всю Утылву. В двухтысячные, думалось, полегчало, устаканилось – и нате вам!..

– Володьку Щапова уважаем. Спору нет.

– Ах, уважаете? И как вы его отблагодарили? прокатили на последних выборах? кого предпочли? Клоуна Сережку Колесникова!

– Ты это… не напирай, говорю. Словно наваждение нашло. Как с Виждая встало и глаза застило… К Щапову здесь привыкли, приспособились, даже заскучали – ну, не хватало приключений на свою ж… А тут появился молодой да красивый, модный, холостой – и язык у него хорошо подвешен – чего он только не болтал, уши опухли… И про демократию, и про реформы (вот сдались они нам?!), и опять же про светлое будущее – это наша любимая сказка… Конечно, коронный номер Сережки Колесникова – возвращение исконного названия. Хитрован – к Тылве букву «У» прилепил и сразу мэром Утылвы выбрали – как мало народу надо… Ну, обмишулились…

– Не все так просто, чтобы сказки приплетать. Не мы обманулись, а нас обманули. Колесников – комбинатовский ставленник – сейчас очевидно. И приехал он сюда волю своих хозяев выполнить.

– Это какую волю? Захватить Утылву? Ценный приз! Все за Утылву сражаются. Смехота!

– Правильно. Забрать власть в Утылве, чтобы… чтобы…

– Чтобы что, сказочник?

– Да уж не тебя осчастливить! Правде в глаза надо смотреть. Что сейчас происходит? Собственник – Кортубинский комбинат – своими руками гробит наш завод. Как это еще назвать? Прислали Колесникова, прислали эту Варвару Ядизовну – ведьму синюю.

– Ага. Она, значит, рушит все, а Сережка наблюдает. Нет, а че – баба пластается, а мужик, как всегда, в холодке… Мы же – еще большие дурни – сами же Колесникова в мэрское кресло усадили и власть ему вручили, дабы владеть нами…

– Да! Сами!!! Неправда?

– По всему выходит, что правда. Печально это… Сережка-то ведь тутошний тылок – ему зачем разорять родное гнездо? Без завода Утылве кранты… Сережка здесь вырос, учился у бабы Лиды – покойница говорила, что мальчик способный…

– Молодые сейчас – они с виду обыкновенные, на батьку с маткой похожие – нос, рот, темечко. Как Витька на Мирона похож. Внутри же – другие. Чужие. Переломанные – как… переформатированные, что ли. Один парень, Петька Глаз, обмолвился: словно из Матрицы – фильма америкосов. Я пробовал смотреть – слишком заверчено – не разобрался. И нынешняя молодежь – лес темный – как они думают, чего хотят…

– Выучили на свою голову! Облысели все! Петька же обнаглел сверх меры! Поросенок!

– Я – нет. Не облысел. У меня макушка сплошь в волосах – как у нового президента.

– Так облысеешь! как дальше пойдет – и куда мы все пойдем… Сережка только с виду свой – потому удалось нас заморочить, и мы его вместо Щапова поставили… Обратно вернуть нельзя?

– Не-а. Мозги обратно не