Скорпика - Грир Макаллистер

близнецов, отточить технику владения мечом. Никто не ждал ее в Бастионе. Ее вообще нигде и никто не ждал.

Тень натянула свой плащ с высоким воротником чуть выше на горло. Ее голос был хриплым и тихим, когда она говорила, но четыре слова получилось произнести отчетливо, насколько ей хватило сил.

В конце концов, те четыре слова, которые она произнесла, – единственные, которые были необходимы. Виш сказала великанше:

– Почему бы и нет?

* * *

За годы, прошедшие после первого Обряда Солнца, проведенного в период Бездевичья, – церемонии, которая, очевидно, никак не повлияла на улучшение ситуации, – вольная жизнь Скитальцев потеряла большую часть своего очарования. Некоторые скорпиканские патрули на Паксиме стали жестокими, постоянно жаждущими драк. Другие, как и прежде, были склонны смотреть на происходящее сквозь пальцы, но невозможно было понять, жаждет ли тот или иной патруль крови, пока не становилось слишком поздно. К тому же конкуренция была гораздо выше из-за меньшего потока людей. Если в прежние времена несколько удачно выбранных нападений могли принести им месячный запас провизии – одно только появление Скитальцев обращало возчиков в бегство, – то теперь они вооружались, готовые защищать свой груз. Вырвать прицепную повозку из неплотно собранного каравана стало делом прошлого. Джехенит знала, что не один возчик погиб, защищая перевозимый товар, от рук разбойников. Она старалась не думать об этом, но такова была сделка, которую она заключила. Выбрав жизнь с людьми достаточно свирепыми, чтобы защитить свою дочь любой ценой, она не могла жаловаться на то, какой может быть эта цена.

Теперь Скитальцы регулярно грабили города, больше полагаясь на то, что Гермей мог украсть, сменяя напарников из группы. Любой из них, если его правильно проинструктировать, мог стать отличным отвлекающим маневром. Джехенит наслаждалась взаимодействием с ворами. Они легко влились в ритм, лишая путников монет, украшений, еды, оружия и безделушек, в зависимости от того, что им подсказывало настроение. С одной стороны, она испытывала чувство вины за то, что забирает у людей ценные вещи, но с другой стороны, если они хотели сохранить такие вещи, то почему не защищали их лучше? И человек может прожить без ожерелья, пирога с семенами и лишнего кинжала в сапоге. И снова это был вопрос жизни с решением, которое она давно приняла и не могла себе представить, чтобы оно было иным.

Установить границы мира Эминель было еще одним давним решением. Но девочка, как и мир, менялась. Она начала пересматривать границы, установленные матерью. Чем старше становилась Эминель, тем больше ее раздражало то, что она днями напролет сидела в повозке. Разбойники, конечно, прилагали все усилия для ее безопасности. Кто-то должен был постоянно находиться при повозке, и по умолчанию этот человек становился спутником Эминель на весь день. Когда оставался один из близнецов, он играл с ней в азартные игры, кидал кости или бросал жребий, ставил веточки или камни, которые часами перетекали туда-сюда, сначала в ее кучку, потом в его и обратно. Гермей был единственным из них, кто умел читать, поэтому, когда пришла его очередь оставаться с ней, он взял на себя обязанность научить девочку основам чтения. Долгое время у них была только одна книга – простая приключенческая история о девочке, которая оседлала ветер. Когда Эминель освоила эту книгу, Гермей украл для нее новую, гораздо более длинную – о Великом Договоре и его создательницах. Но даже с этими развлечениями Эминель хотела большего. Ей хотелось побродить по городам, сразиться с фехтовальщицей, даже просто покататься на сиденье возчика и похлестать волов. Но все это было невозможно. Джехенит очень хотелось сказать ей правду – это дружеское заточение было единственной реальной альтернативой смертельным опасностям Дворца Рассвета, – но она не верила, что девочка уже достаточно взрослая, чтобы понять.

По мере того как Бездевичье затягивалось, вечерние разговоры Скитальцев все чаще сводились к тому, как хорошо было раньше. Когда можно было остановиться и собраться в круг, словно Бог Судьбы сам начертал планы. Близнецы разжигали костер, Фасик приносила бурдюк, если он был, Джехенит и Гермей раздавали хлеб и сыр, и тут же начинались воспоминания.

Они помнили, как беспечные возчики покидали свои посты, чтобы выпить кружку пива или заглянуть в лес, чтобы проветриться, и тогда под рукой оказывалась легкая добыча. Близнецы часто рассказывали историю о повозке, которую они разобрали так эффективно, что за десять минут от нее остались только доски и колеса, а запасные части за день продали странствующему мастеру, который не задавал никаких вопросов. Удача, которую они когда-то имели, казалась заколдованной, изобилие товаров возникало повсюду, куда бы они ни посмотрели, падая в их руки, как капли дождя. Все было не так уж и хорошо, размышляла про себя Джехенит; но теперь они могли не задумываться о том, как все стало плохо, – или о том, насколько хуже, как они все боялись, все может стать.

Патрули скорпиканок были сейчас опасны, да. Но насколько опаснее они станут, если, как ходили слухи, Скорпика отзовет всех своих воительниц домой? Разве патрули недавно вооруженных, наспех обученных паксимитов будут лучше? Они наверняка будут состоять хотя бы наполовину из мужчин, а в этом государстве права мужчин намного выше, чем в любом другом королевстве. Джехенит достаточно наслушалась ворчания арканцев по поводу своей участи, чтобы опасаться, что произойдет, когда люди, всю жизнь прожившие без оружия, получат в руки боевой посох.

Они выглядели как философы, со всеми этими обсуждениями что-если и когда-они у ночного костра. Но потом из ночи явились две женщины в капюшонах, чтобы украсть Эминель, и, казалось, их удача обернулась против них самих, нырнув на глубину, с которой они уже никогда не поднимутся.

Но благодаря небольшому событию все вернулось на правильный путь. Появление Тени, казалось, подняло всем настроение. Близнецы любили ее общество, постоянно просили у нее советов по технике владения мечом. Когда они могли выкроить время, она тренировала их, сражаясь «двое на одного» на любой удобной поляне или в роще. Джехенит никогда не любила звуки боя – звона металла о металл, стук дерева о кожу или плоть, – но ей нравилось наблюдать за тем, как эти трое сражаются. Это было похоже на танец, постоянную череду изящных дуг. А звуки такой битвы звучали почти как музыка: мечи – как колокольчики или гонги, посохи – как жизненно важный барабанный бой.

Вначале Джехенит нервничала рядом с Тенью, необычайно благодарная и подавленная своей неспособностью отплатить этой женщине по справедливости. Фасик тоже выглядела взволнованной, отметила она, после первого всплеска красноречия. Во многом великанша осталась прежней. Она