Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

на них и прикидывала, как далеко способны зайти «братья» в своём желании отдать меня шерифу.

Дело не в том, что я не хочу выходить замуж за Гая Гинсборна. Я хочу! Очень хочу! Но не таким образом. Я не из тех, кто считает, что для достижения цели все средства хороши.

Я уверена, что это наше с ним дело, а никак не моих «братцев». С какого перепугу я должна выполнять их прихоти? В любви и на войне каждый сам за себя.

Пускай Робин с Джоном сами решают проблемы своих походных жён, не привлекая к этому меня.

— А, что вы ещё хотите услышать? — Искренне удивляюсь я.

— Эмма, ты ведёшь себя возмутительно, — пылал праведным гневом Робин. — Джон, увлёкшись своей женой, не проследил за тобой.

А, вот это что-то новенькое. Что значит не проследил? Его, что сюда, как соглядатая послали?

— Стоп, парни, вам не кажется, что вы слишком увлеклись ролью братьев, — произнесла я, ставя «парней» в тупик. — Я свободная женщина, не связанная ни с кем обязательствами. С чего вдруг вы решили выдать меня замуж? Более того, даже не удосужившись спросить моего мнения.

— Потому что мы договорились, что ты наша сестра. Разве нет? — встревает Маленький Джон, которого, по-видимому, в моё отсутствие отчитал Робин.

— Вы слишком вжились в роль, — отрезала я. — Не буду я выполнять ваши прихоти.

— Это не наши прихоти, — разозлился Робин, — сэр Гай просил твоей руки.

— Да, неужели? — Я уже почти кричала. — Не ты ли попытался обменять меня на свою Мэрион?

Мои глаза сверкали, руки потянулись к кувшину, ещё немного и я бы зашвырнула его в голову «старшего братца», так он меня разозлил.

— И что? Не вижу в этом ничего плохого, — как не в чём не бывало, произнёс Робин.

— А я вижу, — наклонившись через стол, шиплю я в лицо разбойника. — Не желаю жертвовать своей жизнью ради ваших походных жён.

Всё же вырвалось у меня оскорбление. Я не хотела грубо говорить об их любимых девушках, но довели же, ироды.

— Вот, значит, ты как, — грубо привлекает меня к себе за руку Робин, так что я почти упала на стол. Он сверлил меня уничижительным взглядом.

А я думала о том, что на платье теперь останутся жирные пятна и вывести их не получится. Сплошные убытки от посещения «родственников».

— Как Робин? Как? — устало произношу я. У меня уже не осталось сил спорить с ними. — Ты навязываешь меня шерифу, который хочет жениться на твоей невесте.

Я судорожно вздохнула. Не затянулась ещё эта рана. Мало времени прошло. Моё разочарование в шерифе ещё очень свежо. Какой же самоуверенной дурой я была. Считала, что сэр Гай любит меня и никуда от меня не денется. Но стоило, появиться богатой невесте, так меня сразу побоку.

— Я тебя понимаю, но я не хочу становиться разменной монетой в твоих отношениях с шерифом, — сказала я.

Я действительно его понимала. Робин не хотел упустить счастливый билет в богатую жизнь. С таким титулом, как у него и с такими деньгами, как у Мэрион можно купить индульгенцию даже у самого короля.

— Хочешь леди Мэрион? Да, ради бога! Вот только без меня. Сам решай этот вопрос с шерифом, как мужчина с мужчиной.

Робин заскрежетал зубами.

— Так, ты отказываешься мне помочь? — отталкивая меня, выплёвывает мне в лицо этот вопрос Робин.

— Я не буду жертвовать своей жизнью, — подтвердила я. — Ни ради кого. Прости, Робин.

Не для того мне был дан ещё один шанс, чтобы я его бездарно упустила.

Захочет шериф сделать мне предложение – сделает, а я подумаю. Но вот так, чтобы меня навязывали, как залежалый товар, увольте. Я достойна большего!

Баллада пятьдесят восьмая о том, как я попала в должницы к Сесиль

Ох, как же Робину не понравился мой отпор. Он нервно измерял шагами комнату. Он думал, что я буду рада любому вниманию. Да, шериф не любой!

Такого, как сэр Гай ещё нужно поискать в двух мирах днём с огнём и не факт, что найдёшь.

Но всё дело в долбанной самооценке. Ну, не могу я быть вторым номером. Не могу, и всё! И именно это качество помогло мне стать Олимпийской чемпионкой, а потом и звездой наших реконструкций.

А сейчас ломать себя слишком поздно. Лгать самой себе я не буду. Могла бы поломать что угодно, кроме самоуважения.

Простите, сэр Гай и Робин Гуд. Даже ради таких классных мужиков, как вы, я не способна на предательство самой себя.

Внешне я выглядела даже слишком спокойной. Во всяком случае я надеюсь на это.

Вот эта моя непрошибаемая уверенность в себе и спокойствие взбесили Робина больше всего.

— Эмма, ты что о себе думаешь? — Слишком близко наклонился ко мне Робин, именно в тот момент, когда я с наслаждением отправляла в рот кусочек хлеба, смоченный в божественном супе Адама. Я отпрянула и поперхнулась.

Чума на твою голову, чёртов разбойник! Крошки попали не в то горло. Я кашляла и задыхалась, задыхалась и кашляла. Слёзы катились из глаз, лицо покраснело. Я шарила глазами по столу и не находила кружки с водой.

Я сама не знаю, почему встаю из-за стола и бреду куда-то, вместе с кашлем выплёвывая лёгкие. Неимоверно болит грудь и спина.

Господи, помоги! Не дай так глупо умереть!

Схватилась за горло, показываю этим двум недотёпам Робину и Джону, что мне надо постучать по спине. Смотрят на меня с раскрытыми глазами и не понимают, чёрт их дери! Это было бы даже смешно, если бы я не задыхалась.

Сказать я ничего не могу, только надсадно кашлять, срывая лёгкие и разрывая грудную клетку.

Боже, как больно-то!!!

— Эмма, ты что? — как курица-наседка возле меня суетился Маленький Джон.

Робин Гуд с досадой отошёл в сторону. Сукин сын! И я ещё была так увлечена этим мерзавцем. Сам же спровоцировал мой приступ. Не специально, конечно. Но виноват он, что я испугалась и вдохнула крошки от хлеба, которые попали не в то горло.

Моя вечная удача, в лучшем своём проявлении. Это только я могла так неудачно вдохнуть!

— Что у вас происходит? — На верхней ступени лестницы показалась Сесиль. Она с любопытством смотрела