Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

Из окна пробивался слабый свет луны, и шериф казался олицетворением ночного кошмара.

— Сплю, и вам того же желаю, сэр Гай, — отозвалась я. — Дверь найдёте сами.

Он подошёл к кровати и сел рядом со мной.

— Эмма, я болван, — на полном серьёзе сказал он. — Я вёл себя сегодня, как осёл.

Мне, конечно, приятно было слышать такие слова от шерифа. Но слова, всего лишь слова. Мне нужны поступки. Много слов и мало действий – это не мой любимый формат отношений.

— Весьма самокритично, сэр Гай, — повернулась к нему я.

Он наклонился и нежно поцеловал. Необычные ощущения. Запустил руку под одеяло и дотронулся до бедра. Я вздрогнула.

— Руки убери, шериф, — строго сказала я. — Не люблю баловства. Меня братья заругают, что много тебе позволяю.

— Раньше любила, — игриво произнёс он и провёл рукой вверх до груди.

Я вздрогнула. Ласки шерифа до сих пор действуют на меня и он, это знает и пользуется запрещёнными приёмами.

— Раньше меня не меняли на другую девку, — я отодвинулась от него подальше, чтобы он не распускал руки. — Иди домой, шериф.

Внутри у меня всё дрожало от возмущения. Какая наглость! Кто его вообще сюда пустил?

Внутри меня бушевал вулкан, который разбудил утром шериф, своим отказом от меня. Не думала, что меня это так заденет.

Я, же трезвомыслящая, рациональная женщина. Мне не нужны проблемы, особенно с мужчинами.

Я вполне справляюсь сама. Мне не нужны костыли в виде мужиков. А шериф, видимо, решил испортить мне ещё и ночь.

— Я никуда не уйду, пока ты меня не простишь.

Похоже, он не намерен сдаваться. Улёгшись рядом со мной, он вытянул ноги на кровати. Меня взбесило, когда я увидела, как его ноги в сапогах укладываются на мою чистую постель. Потемнело в глазах. Всё-таки я мещанка, чистота и порядок для меня значат больше, чем обаятельный мужчина рядом. Я попыталась его столкнуть с кровати, то разве такую махину возможно сдвинуть слабой женщине.

Я пошла на обман, и совесть меня не мучила, раз он не понимает по-другому.

— Хорошо, я тебя прощаю, уходи, — сказала я и показала на дверь.

Но шериф и не думал уходить. Он поудобнее устроился рядом, притянув меня к себе.

— Зачем? — Нагло улыбнулся он. — Если ты простила, давай продолжим наше общение.

Я замотала головой. Ещё чего не хватало. А через несколько минут ворвутся возмущённые до глубины души «братья» и потребуют смыть мой позор женитьбой. Мы так не договаривались.

— Уходи, сэр Гай или уйду я, — я решительно стала перебираться через него. Шериф прижал меня к себе и поцеловал, не забывая исследовать моё тело, скрытое лишь тонкой сорочкой.

Моё лицо залила краска смущения, хорошо ещё, что он этого не видит.

— Расслабься, Эмма, — сказал он, доставая фляжку с виной и протягивая её мне. — Глотни и тебя отпустит напряжение.

Я скептически посмотрела на него. Вряд ли он мог видеть мой взгляд в темноте, но замешательство почувствовал. Он насильно приложил фляжку к губам и слегка запрокинул мою голову. Пришлось сделать глоток, чтобы снова не поперхнуться. В голове у меня закружилось, и я провалилась в темноту.

Баллада шестидесятая о том, где я оказалась

Я проснулась оттого, что не могла дышать. Неприятные запахи провоцировали приступы тошноты.

Открыв глаза, я ужаснулась. Увиденное мне не понравилось. Где это я?

Каменная комната, выкрашенная в яркий малиновый цвет. На стенах висели гобелены, с изображениями охоты. Из узких оконцев едва протискивалась тоненькая полоска света, которая не могла полноценно осветить комнату.

Средневековый замок вообще не имел окон как таковых – они чаще всего заменялись многочисленными оконными «прорезями» небольшого размера, которые проделывались в замковых стенах. Такие узкие оконные проёмы носили не только оборонительную функцию, но и были призваны защитить приватность жителей замка.

Комнаты замка освещались факелами, зафиксированными на стене при помощи специальных зажимов. Скорее всего, вонь исходила именно от освещения. В Средневековье горящую часть факелов изготовляли из пропитанной пакли, пеньковой верёвки или же какой ветоши. Пропитывали маслом, например, льняным, древесной смолой или же просто жиром. Обмотка опускалась в смолу и зажигалась. Вот отсюда и вонь, и чад.

Я затравленно осмотрелась. Какая сволочь притащила меня в этот ад? На грязном полу стояла моя обувь. На сундуке валялось мятое платье.

Страшная догадка закралась в мою больную голову. Впервые в жизни меня накрыл приступ беспричинного, бессознательного страха и паники. Боль в груди сопровождалась усиленным сердцебиением. Я внезапно вспотела, появилась сухость во рту и позывы к рвоте.

Меня с головой накрыл страх смерти, ощущение надвигающейся беды. Я будто увязла в трясине безумия, вскочив с кровати, заметалась по комнате, в панике ища выход.

Не знаю, сколько это продолжалось, но, когда в комнату вошла, служанка я была без сил от пережитого потрясения.

— Госпожа, пора одеваться, — пропела молоденькая, дородная девушка. О таких ещё говорят кровь с молоком.

Я помотала головой. Хочу домой. В свой трактир. Мысль о доме придала мне сил.

— Где я? — Спросила я служанку и подивилась своему каркающему голосу.

— В Ноттингемском замке, — с гордостью проговорила она.

Всё-таки шериф добился своего. Выкрал меня из дома. Подозреваю, что не без помощи «братьев». Чёртовы упрямцы! Я подавила в себе желание скорейшей расплаты. Мне хотелось бежать, в чём я есть сейчас, в тонкой сорочке, которая ничего не скрывала, а скорее возбуждала желание, в свой дом и вышвырнуть оттуда предателя Робина.

— Где он? — Закричала я, выдав вместо крика сиплое рычание.

— Кто? — Испуганно переспросила девушка.

— Шериф, — проговорила я уже более спокойно, но всё равно голос осип.

— В зале ждёт вас, миледи, — тихо сказала служанка.

Уже миледи! Предательские слёзы катятся по лицу. Он меня опозорил! Все в замке знают, что я провела ночь с ним. Теперь у меня два выхода: замуж или отбиваться от каждого, кто захочет склонить к близости бывшую подружку шерифа. А таких, как я думаю, будет немало.

Я со стоном ударила по кровати и всхлипнула, больно ударившись локтем. Всё сегодня против меня.

Вскочив с кровати, я заметалась по комнате, словно запертый в клетку зверь. «Я проиграла!», пульсировала эта фраза в голове, отдавая стреляющей болью в виски.

— Может, оденемся, хозяйка?