Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

в Ноттингем, чтобы стать моей женой, — кипел от праведного гнева шериф.

— А как же я, сэр Гай? — Мои губы дрожат, а в глазах слёзы. Получай, поганец. А то, посмотри ты, невеста у него. — Ты же только просил моей руки у брата?

— Это другое, — грубо ответил шериф. — Эмма, ты это другое.

— Какое другое? — настаиваю я. Мне важно, чтобы он сказал, что я важна для него при этой Мэрион.

— Эмма, ты моя душа, а Мэрион долг, — ответил он совсем те то, что я хотела услышать. — О нашей свадьбе договорились ещё наши отцы.

— Очень интересно, — я немного разозлилась на шерифа, — а когда ты здесь договаривался о свадьбе с Робином, о чём думал?

Шериф пожимает плечами:

— Затмение нашло, Эмма. Да и Мэрион пропала, и поиски не приводили к успеху, — сказал сэр Гай.

Я понимала, что Гаю Гинсборну нужно просто отобрать Мэрион у Робина, чтобы доказать, что он хозяин положения.

— Ты коварный соблазнитель и обманщик, сэр Гай, — закричала я в гневе, которого не чувствовала. Не потому, что не любила шерифа. Нет, я давно поняла, что люблю его, только не признавалась в этом даже самой себе.

— Обещал жениться, а теперь в кусты. Уходи из моего дома и больше не появляйся, — мой голос дрожал от волнения.

Всё-таки появление соперницы, даже если ты уверена в себе не очень приятно. А дрожь в голосе, я даже не пыталась замаскировать. Мне она была нужна, чтобы шериф всё же осознал, что творит.

Я ничем не рисковала. Чувствую, что сэр Гай только мой. Он вернётся, если уйдёт, конечно. В душ е я усмехнулась, а внешне сохраняла вид поруганной добродетели.

Просто сейчас шериф потерял то, что принадлежало ему по праву. Его волновало только то, что Робин присвоил его невесту.

Сэр Гай закусил удила или правильнее будет сказать, что у него упало забрало, так как он обращал на меня внимания.

— Я тебя не отпущу, даже не надейся, Эмма, — он привлёк меня к себе. — Ты не будешь принадлежать никому кроме меня.

— Выполняй свой долг, сэр Гай и будь счастлив, — сказала я, отвернувшись от его поцелуя.

— А меня кто-нибудь хочет спросить? — не выдержала наших препирательств Мэрион.

— О чём? — хором ответили мы трое.

— Сэр Гай, прости, но я люблю Робина, — просто, но с достоинством произнесла Мэрион. — Я не хочу идти за тебя замуж. Это я просила Робина, чтобы он меня спас.

Баллада пятьдесят пятая о том, как Адам решил жениться

Как интересно получается, удивлялась я. Надо же как всё стройненько, да гладенько получалось: Робин Гуд опять спас бедную, несчастную девушку от тирании подлого шерифа. Вот так и рождались легенды.

Мне совсем не хотелось участвовать в разбирательствах между Мэрион и её женихами. Да, я приревновала к ней. Могу себе позволить. Посуду не бью и за косы удачливую соперницу не таскаю.

Если разобраться, то Робину Мэрион нужна, как воздух. Нет, больше воздуха. Она его пропуск в безбедную жизнь графа Хантингдона, а не лесного разбойника Робина Гуда. Я могу его понять. И шерифа тоже могу.

Но не хочу.

Я обиженно развернулась и ушла прочь. Мне ещё нужно к кузнецу сходить, а не тратить время на выслушивание бесполезных разговоров.

— Адам, — позвала я своего помощника, — Я жду тебя на улице.

— Куда это ты? — Схватил меня за руку шериф. — Эмма, не уходи. Я хочу…

Ну, да, ну, да: не уходи, побудь со мною, здесь так отрадно, так светло, я поцелуями покрою уста, и очи, и чело. Не к месту мне вспомнился романс Николая Зубова. Ох, когда-то я была любительницей романсов и многие не без успеха исполняла.

Забавно, что сам себя большую часть жизни считаешь бесталанной неумехой, но стоит попасть в экстренную ситуацию, как мозг мобилизирует все знания, полученные когда-либо. И оказывается, что ты не мало знаешь!

Моя недолгая жизнь в Ноттингеме убедили меня, что я не такая уж и бесполезная была. Либо Средневековая Англия, раскрыла доселе скрытый потенциал, как женственности, соблазнительности, так и житейских навыков.

Мне нравится здесь жить. С шерифом или без него, но я здесь останусь.

— Сэр Гай, — жестко оборвала я его шерифа, — Мне всё равно, что ты хочешь. Оставайся со своей кузиной-невестой, решайте с моим братом, кто из вас женится на ней.

Гай Гинсборн дёрнулся, как от удара.

— Только если захотите решить спор с помощью кулаков, то подальше от моего трактира, — сверкнув глазами, я перебросила свои рыжие, обвитые лентами волосы за спину и гордо пошагала к двери.

Знал бы, как тяжело даётся такая гордость женщинам. Подозреваю, что и мужчинам тоже. Но всё же наступают такие моменты, когда следует уйти, чтобы не выглядеть дурой, хотя бы в собственных глазах.

В памяти сплыли любимые строки из детства:

«Гордым легче - гордые не плачут Ни от ран, ни от душевной боли, На чужих дорогах не маячат, О любви, как нищие не молят*».

Не знаю, кто написал эти строки, но они всегда поддерживали меня в сложных ситуациях. Вот и сейчас, я ухожу сама. Не умоляю шерифа остаться. Хотя видит бог, как мне хочется это сделать и как сложно уходить.

Да, такое ощущение, что это момент истины, моя проверка. Смогу ли достойно выйти из этой страшной для меня ситуации.

Когда-то, очень давно, можно сказать в прошлой жизни, когда дочери было лет десять, мой муж загулял. Я не любила его, как шерифа. У меня даже не было к нему такой тяги, как Робину Гуду. Но я проявила малодушие. Испугалась остаться одна. Плакала, умоляла его остаться.

Он остался, но всю жизнь между нами была даже не его измена, её я простила, а моё унижение, которое простить себе я не смогла.

И вот сейчас, такое ощущение, что всё повторяется. Два мужчины, к которым у меня сильные чувства спорят из-за другой.

Мне нужно убраться поскорее отсюда. Надо же такому случиться именно в тот момент, когда я сама осознала, что люблю шерифа и почти поверила в его чувства.

Наказание мне за самоуверенность? Урок из прошлой жизни? Во всяком случае, что бы это ни было, мне нужно сохранить