Дом на болотах - Зои Сомервилл

спиной у которой рушился снежный водопад, такой замерзшей, будто на волосы ей действительно падал снег. Щупальца льда у нее на коже. Она уронила фату.

В записной книжке Фрэнклин умер прямо здесь, где она лежала, умер ужасной, неприглядной смертью, из него лилось, он умирал в луже собственных выделений. Она передернулась.

– Человеческого присутствия здесь не было. Так себя чувствуешь, когда вокруг совсем никого. Комнаты растягиваются в пространстве. Но чтото здесь было, что-то другое, память. Тень памяти о людях, которые здесь жили. Больше ничего. Ты не настоящая! – выкрикнула Мэлори. Словно в ответ, на кухне с треском ожило радио, и она услышала: «На дорогах бросают машины, поскольку сугробы сейчас достигают пятнадцати футов в высоту в…»

Скорбный голос: «Для меня это счастье – отдать свою жизнь…»

Звук шел не из радио, но от граммофона. Медленная сладостная труба становилась все громче и громче. Мэлори зажала уши руками, но все равно слышала ее в голове. Она побежала обратно в гостиную. Из граммофона ревели труба и голос. Как это могло получиться? Она его даже не заводила. Она неловко сорвала пластинку с диска, и та разбилась. Острые куски черного шеллака посыпались на пол.

В коридоре было слышно шипение радио, потерявшего волну, и вой метели в кронах деревьев.

Она метнулась вверх по лестнице. Фрэнни в спальне спала, свернувшись в позе эмбриона, при виде нее у Мэлори сжалось сердце. Метель отбрасывала на лицо ее дочери скачущие пальцы теней, они будто рвали ее когтями. Она приложила ладонь ко лбу Фрэнни. Липкий и теплый. Дышала девочка неглубоко, горячо, от ее дыхания ладонь становилась влажной. Что, если Фрэнни и правда больна? Что, если у нее опасная лихорадка? Нужно добраться до деревни, позвать на помощь, вызвать врача. Она подумала о ребенке, который умер здесь, в этом самом доме. Маленький мальчик со светлыми кудрями. Если что-нибудь случится с Фрэнни – было слишком жутко об этом думать. Тони не доверял ей дочь. Он бы забрал ее, если бы мог. В приливе ярости и страха Мэлори взяла конверт и проглотила еще одну таблетку.

Когда она вернулась вниз, в кухню, задняя дверь была открыта, она качалась на петлях, хлопая и впуская в дом холодный воздух. Мэлори стояла, глядя в снежный провал. Она только сейчас открылась? Мэлори же точно ее закрыла. За спиной у нее хлопнула дверь. Она обернулась. Входная, видимо, тоже была открыта. В сумрачном свете желтые цветы на обоях стали цвета никотина; смоляные лозы завились на стенах и потянулись к двери, словно стремились наружу, к свету. В глухой ночной час дом велел ей уйти. Потолок давил сверху. Ей нужно было наружу. Нужно было позвать помощь для Фрэнни. Стены надвигались. У нее стучало в голове. Наружу. Нужно выйти наружу.

Мэлори схватила шубу с перил, натянула сапоги, которые нашла у задней двери, и стала рыться в кухонных ящиках в поисках фонарика. Снаружи кружился снег. Впереди, в луче фонарика, с дерева сорвался снежный ком, рассыпался белым, как будто кто-то его задел. Она побежала, спотыкаясь в своих глупых городских сапогах. Когда она добралась до ворот, там никого не было, но к домику напротив шли через проулок следы, и из его трубы поднимался дым. Других следов видно не было. Она посмотрела налево, потом направо. Справа был сугроб, застрявшая машина, дорога в деревню. Слева только болото. В конце проулка, где он упирался в болото, высился ряд коренастых деревьев, скрученных и малорослых из-за соли и ветра. Там была тропинка, шедшая на восток. В ее голове всплыло воспоминание. Она уже ходила тем путем и дошла до церкви. Теперь, когда она вглядывалась туда, куда светил фонарик, в сторону моря, среди деревьев скользнула тень. Наверное, какое-то животное. Мелькнуло что-то белое. Птица? Снег упал? Она, спотыкаясь, побежала туда.

Добравшись до заснеженных деревьев, она услышала в оледеневшем подлеске хруст, и в то же время оттуда взлетела ворона, крича среди вьющегося снега: «Кра, кра». Взгляд и фонарик Мэлори взметнулись за ней вверх, за ее черными, как сажа, крыльями в серо-черном небе.

Теперь Мэлори стояла, не понимая, где север, где юг, восток или запад. Моря не было слышно, не было ни звука, кроме шороха снега и воя ветра над болотами. По крайней мере, она думала, что это болота, потому что видеть ничего не видела. Мир сократился до белого вихря, кружившегося у ее головы.

Она услышала, как хрустнул на ручье лед, потом треск раздался ближе. Среди леса стояла тонкая фигурка. Это снова была она, девушка с темными волосами. Горло Мэлори сжалось от страха. Она ее увидит. Она выключила фонарик, и вокруг нее сомкнулась кружащаяся белая ночь, а над головой закричала птица.

Она повернулась, чтобы бежать, но под ногами у нее была пустота, и она упала, взмахнув руками, не в силах ни за что ухватиться, полетела вниз. Она свалилась с берега в ручей, неуклюже разметалась, одна нога у нее подломилась в сторону. Желание закричать застряло в глотке. В голове было пусто.

Кто-то ее звал. Она попыталась зажать уши, слышать только мягкое биение снега о свое лицо. К спине подступала ледяная сырость. Она не знала, зачем она здесь. Она что-то пыталась сделать. Что-то важное.

Кто так шумит?

Кто-то был рядом, дышал на нее, совал руки ей под мышки, поднимал.

– Фрэнни?

Это была девушка с темными волосами, это была Розмари. Она опять попыталась заговорить, но горло было забито. Ей нужно увидеть. Фонарик. Она шарила пальцами, пока не дотронулась до него, он лежал, где упал. Она посветила фонариком туда, откуда пришла, в сторону темного ряда труб на доме, торчавшего над изгородью. Никакой девушки. Мэлори бешено завращала фонариком, отбрасывая в темноту ленту света, но странной девушки видно не было.

Фрэнни. Нужно вернуться. Ее дочка больна.

Теперь она вспомнила. Ее дочь заболела.

Она попыталась встать, но правую ногу пронзило болью. На нее было не наступить. Поморщившись, она перенесла вес на левую ногу, склонилась вперед, к грязному берегу ручья, с усилием подалась вперед и вытащила себя на дорожку. Она скользила и съезжала вниз. Боль в лодыжке была очень остра. Наверное, она ее подвернула, когда падала. Посреди проулка она остановилась и замерла в темноте, согнувшись, чувствуя, как ее затрудненное дыхание бьется о ребра. Ухнула сова. В затылок Мэлори вонзилась боль. Она оглянулась туда, откуда пришла, и увидела нечто, какой-то сгусток темноты, двигавшийся в ее сторону.

Прихрамывая, спотыкаясь и тяжело дыша, Мэлори медленно тащилась со