КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

Тегеране и сам был нечист на руку. По своему положению посол и Фадейкин были на одном и том же уровне. Перед приездом в Тегеран оба занимали должности заместителей министра. Поэтому посол не мог давить на нового резидента КГБ, как он это делал прежде. С приездом Фадейкина мы в резидентуре перестали ощущать давление на нас посла. Больше мы не слышали от нашего резидента таких слов, как: «Посол не позволит. Послу это не понравится. Посол требует» и т. д.

Посол Виноградов по натуре своей был очень мелочным человеком. Он влезал во все хозяйственные дела посольства, лично принимал решение по распределению квартир и т. п. И везде при этом он старался ущемить как КГБ, так и ГРУ. С приездом Фадейкина этому был положен конец. Например, после того как по его решению две семьи офицеров резидентуры поменялись квартирами в посольском доме, посол позвонил Фадейкину и потребовал объяснений, почему это переселение произошло без его ведома. Ответ Фадейкина был кратким:

— Потому что я не считаю нужным советоваться с вами по таким вопросам. — И бросил трубку.

Фадейкину были известны не только настоящие деяния посла. Еще до приезда в Тегеран он хорошо изучил прошлое Виноградова и особенно его роль в провале советской политики в Египте.

По четвергам в 9 часов утра в нашем посольстве в кабинете посла устраивалось совещание для всего дипломатического состава. На этих совещаниях один из дипломатов делал заранее подготовленный доклад, а затем его обсуждали все вместе. Это была инициатива посла, и направлена она была то, чтобы как-то заполнить время чистых дипломатов, которые, кстати сказать, в основном и посещали эти совещания. Темами докладов были иногда вопросы текущей политики Ирана, иногда вопросы истории страны. Доклады, составляемые чистыми дипломатами по материалам открытой прессы, представляли малый интерес для офицеров КГБ и ГРУ. Однажды было объявлено, что в следующий четверг на совещании посол сделает доклад о его пребывании в Египте. Это звучало довольно интересно. Не знаю, было ли известно чистым о роли посла в египетском фиаско, но большинство офицеров КГБ и ГРУ знали эти подробности. Зачем послу потребовалось ворошить прошлое, тем более что роль его там была совсем не положительной. Наверное, он хотел оправдаться, по крайней мере в своих глазах.

В этот день комната была заполнена до отказа. Всем хотелось услышать, как постарается оправдаться Виноградов. Доклад сам по себе был скучный. Посол перечислял свои встречи с Садатом, стараясь подчеркнуть свое влияние на этого человека. Я не буду пересказывать его содержание. Но вот Фадейкин по ходу доклада начал задавать послу вопросы. Он интересовался, что случилось с тем или иным политическим деятелем Египта после выдворения советских военных советников. Посол не отвечал, игнорируя вопросы Фадейкина. Фадейкин называл имена просоветских политических деятелей, которые были уничтожены Садатом после ухода советских. Наконец посол сорвался. Он бросил на стол свой карандаш и истерически завизжал, что не может вести доклад в подобной обстановке. Фадейкин же сказал:

— Да какой это доклад? Сплошное вранье! Постыдились бы, Владимир Михайлович, выпячивать свою роль в том, что вы сами и провалили.

Все. Это было явное и открытое объявление войны. Посол и Фадейкин стали смертельными врагами.

* * *

В один день в приемной консульского отдела мы нашли книгу Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Неизвестно, кто ее там оставил. То ли забыл какой-то растяпа из советских специалистов, то ли ее специально кто-то подбросил «в целях идеологической обработки», не знаю. Это был первый том «Архипелага ГУЛАГ» на русском языке. Никто из нас этой «провокацией» не возмутился и уничтожить книгу не поспешил. Наоборот, за ней быстро выстроилась очередь. Первым ее прочитал нашедший, а затем она пошла по рукам и наконец дошла до меня. Передавая мне книгу, один из наших офицеров грустно покачал головой и сказал:

— Ужас! Неужели все это правда? — глубоко вздохнув, он процитировал строчку из стихов Владимира Высоцкого: «Если правда оно, что говорят, ну хотя бы на треть, остается одно — только лечь помереть!»

Прочитав книгу сам, я понял, что он имел в виду, и совершенно с этим согласился. Книга оставляла очень удручающее впечатление. Тяжело было поверить прочитанному, а не верить было невозможно. Ведь каждому советскому человеку известны отдельные случаи ужасов, происходивших в сталинских тюрьмах и лагерях. У кого-то там были родственники, у кого-то родственники друзей и знакомых, кто-то побывал сам. И в каждом отдельном случае эти истории были ужасающими, а здесь, в книге Солженицына, весь этот ужас мучения, страдания, трагедии, пытки, зверства, смерти, невообразимая атмосфера лагерей и имена, имена, имена людей с изломанными судьбами были собраны в таком количестве, что порой было просто невыносимо читать. Удушающий комок подступал к горлу, по ночам мучили кошмары.

Содержание книги еще долго держало меня в своих руках после завершения ее чтения. Мою память сверлили душу щемящие эпизоды, опять и опять. И наконец, после долгих и откровенных размышлений, я понял, что же больше всего мучило мою душу. Это было то, что сейчас я сам принадлежал к той организации, которая в 30-х и 40-х годах была непосредственным исполнителем всего этого террора. Инициатором и вдохновителем всех этих ужасов была партия, а не один Сталин, как в то время пытались это представить, а все руководство КПСС. НКВД только исполнял предписанное сверху. Но от этого мне легче не становилось. Опять вспомнился мне образ из моего детства: проживавший в нашем доме Андрей Дмитриевич, палач из НКВД, который мог одним ударом перебить ключицу взрослого мужчины. И ведь такие, как он, люди живы, и многие еще работают в КГБ. Вот и я теперь с ними. И не помогала мысль о том, что «сейчас, мол, другие времена, законность восторжествовала, виновные наказаны». Кто мог гарантировать, что завтра какой-нибудь грузинский царек вновь не придет к власти и не повернет все на старые рельсы. Что тогда? Ведь коррупция в партии уже достигла таких размеров, что должность генерального секретаря вскоре можно будет просто купить.

Все эти мысли долго не давали мне покоя. Однако все проходит. Прошло и мое состояние, но совсем не исчезло. Оно ушло глубже в подсознание и выходило на поверхность каждый раз, когда я сталкивался с очередными случаями коррупции и беззакония.

Глава 10

28 апреля 1978 года средства массовой информации Тегерана сообщили о том, что в Кабуле произошел военный переворот, в результате которого правительство президента Дауда было свергнуто и к власти в стране пришли коммунисты. Сообщалось, что в