КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

перевороте принимали участие авиационные и танковые части афганской армии. Судьба президента Дауда была неизвестна.

Реакция резидентуры КГБ в Тегеране на переворот была довольно безразличной. Всем было известно, что Афганистан был в зоне влияния Советского Союза, хотя и считался неприсоединившимся государством. Отношения между правительствами были дружественными. В афганской армии было полно советских военных советников. Так зачем же понадобился военный переворот, думали мы. Еще один прожорливый рот теперь прибавится к социалистическому содружеству, питающемуся из советской экономики. Непонятно было.

Подробности афганских событий мне стали известны только в Москве, во время моего отпуска. Каждому офицеру резидентуры КГБ положен отпуск один раз в год. Большинство офицеров предпочитают брать свой отпуск в летние месяцы, чтобы провести его дома в хорошую погоду. Отпуска планируются и согласовываются с Центром заранее, чтобы не оголять участки работы в резидентуре. Практически право выбора времени отпуска принадлежит самому офицеру в разумных пределах.

В резидентурах ГРУ это не так, по крайней мере это было не так в их тегеранской резидентуре. Решение об отпуске офицера ГРУ принимается в их Центре, и офицер отправляется в отпуск в приказном порядке. Никаких жалоб и эмоций.

Мой отпуск был назначен на июль, но подготовку к нему нужно начинать заранее.

Подготовка эта заключается прежде всего в написании индивидуального отчета о твоей работе за год. В отчет включается все, что было проделано за год. Для тех, кто работает добросовестно и имеет результаты, написание отчета особого труда не составляет. Для тех же офицеров, которые просто отсиживают свое время в резидентурах, это является самой трудной работой. Им приходится высасывать из пальца несуществующие достижения и оправдываться в том, почему тот или иной пункт задания не был выполнен. В мое время таких отчетов было большинство. Сколько раз мне приходилось видеть, а то и помогать офицерам, которые мучились, строя потемкинские деревни в своих отчетах. Каждая фраза вымучивается, чтобы или прикрыть, или повыгоднее оправдать бездеятельность. Особенно в нашей резидентуре маялись офицеры линии «КР», у которых практических результатов вообще не было.

Для меня написание отчета труда не составляло. Было что сказать конкретно по каждому пункту задания. К лету 1978 года у меня было несколько перспективных разработок, одна из которых уже практически приблизилась к вербовке.

Здесь я не называю ни имен, ни других данных своих контактов, так как все они личности реальные и причинять им неприятности я не намерен.

Отчет должен прибыть в Центр примерно за месяц до приезда в отпуск офицера с тем, чтобы с ним могло ознакомиться начальство и затем обсудить его с офицером по его прибытии в отпуск. Те же офицеры, отчеты которых являются словесной трескотней, прилагают все силы для того, чтобы затянуть отправление отчета в Центр и приехать в отпуск раньше отчета. Такие действия рассчитаны на то, чтобы не получить разгон от начальства сразу по приезде и не испортить себе отпуск. К концу же отпуска гнев начальства от бездарного отчета поостынет и можно отделаться «легким испугом».

Перед самым отпуском тебя начинают осаждать «друзья», прося переправить коробочку в Москву. Это в основном сотрудники резидентуры и посольства, не имеющие дипломатических паспортов, а значит, подлежащие таможенному досмотру при пересечении границы. Что же переправляется с дипломатами? Какую такую контрабанду пытаются они скрыть от таможенных властей? Ответ простой — «стратегию». «Стратегия» на жаргоне советской колонии в Иране означала «стратегический товар иранского производства, от продажи которого в СССР можно было получить максимум прибыли». Таким иранским товаром была синтетическая ткань, производимая иранской текстильной промышленностью. Ткань эта была различных расцветок и очень дешевой в Иране. Метр этой ткани на тегеранском базаре в переводе на советские деньги стоил один рубль. В Москве же в комиссионных магазинах за один метр этой ткани платили тридцать пять рублей. Вот вам и 3500 % поистине стратегической прибыли. Все советские покупали эту ткань не десятками, а сотнями метров прямо в штуках. Затем дома эти штуки разрезались и укладывались в коробки из-под виски и переправлялись в Советский Союз. Там эта ткань сдавалась родственниками в комиссионные магазины как минимум по 35 рублей за метр. В одну коробочку можно было затолкать метров 50 ткани. Переправь две коробочки, и вот тебе уже 3500 рублей прибыли на вложенные 35 рублей. Этим бизнесом занимались все без исключения. Вот поэтому каждый отпускник был нагружен как ишак багажом, на две трети состоящим из чужих коробок со «стратегией». Доходы от этого бизнеса были настолько велики, что те, кто регулярно переправлял ткань в Союз, через год могли позволить себе купить дачу или кооперативную квартиру. И главное, что в Москве эта ткань продавалась совершенно легально без спекулянтов в государственных комиссионных магазинах. Исчезала она с прилавков этих магазинов также моментально, принося таким образом прибыль уже магазину. Всем было выгодно.

Не стоит думать, что бизнес этот был уникален только для советской колонии в Иране. Практически каждая страна мира с советской точки зрения имеет «стратегический товар».

Вот здесь-то и можно найти ответ на вопрос, почему при полном отсутствии в магазинах модной западной одежды москвичи довольно прилично одеты. Спасибо советскому дипломатическому корпусу.

За год моего отсутствия Москва сильно изменилась. А может быть, она изменилась только в моих глазах на контрасте с Тегераном, не знаю. Но я видел, что народ стал еще неприветливее, магазины, особенно продуктовые, полупусты. Кругом очереди. Даже в нашем продуктовом магазине недалеко от дома, где еще год назад можно было в любое время купить сосиски, теперь их днем с огнем не сыскать. Люди толпились у пустых прилавков, ожидая, когда «выбросят» колбасу или мясо. Воздух был настолько наэлектризован раздражением, что то и дело тут и там вспыхивали скандалы, особенно в магазинах. Люди вымещали свое раздражение друг на друге.

В Центре я быстро пробежался по начальству. Особо долго со мной никто не беседовал, так как у меня все было в порядке. В качестве благодарности за мои успехи мне помогли приобрести путевку в дом отдыха «Ливадия» на Черноморском побережье Крыма. Обычно подобные льготы предоставляются только старшим офицерам.

Многие как в моем отделе, так и в 8-м отделе ГПУ спрашивали о происходящих в Иране политических волнениях. Я отвечал, что, по-моему, к этим волнениям нужно относиться серьезно. Но в ответ я опять слышал старую песню о силе шахского режима, который не допустит никаких перемен в Иране.

Встретился я и со своими друзьями из различных отделов, и мы, естественно, обменивались впечатлениями о странах. Выяснилось, что советская колония в