КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены - Галина Львовна Кузичкина (Кокосова)

осторожным: «Ничего конкретно не обещать. Отделаться общими фразами. Пусть они сами решают, что им делать». Такая реакция Москвы была совершенно естественной. В случае провала затеи афганских коммунистов (а именно такой исход и предвидело советское руководство в этом случае) организация попытки переворота никоим образом не должна была быть связана с Советским Союзом. Как всегда, очень мудро.

Несмотря на уклончивую реакцию советского руководства, руководители компартии из тюрьмы передали приказ верным им воинским частям начать операцию по захвату власти в стране. Терять-то им было нечего. 27 апреля 1978 года президентский дворец в Кабуле был атакован авиацией и танками и после непродолжительного боя с охраной захвачен. Президент Дауд и его семья были арестованы и немедленно расстреляны. Влияние левых в армии было настолько сильно, что власть коммунистами в Афганистане была захвачена без особого сопротивления.

Здесь я хочу особо подчеркнуть, что никакой роли в этом перевороте ни одна из советских организаций, включая и КГБ, не играла.

Сразу же после переворота советскому руководству пришлось быстро менять тактику и выступать в роли активного сторонника новой афганской власти. Но здесь они встали перед довольно сложной проблемой.

Дело в том, что коммунистическая партия Афганистана не была единой. Она разделилась на две фракции за несколько лет до этих событий. Одна фракция называлась «Хальг» (народ) и придерживалась просоветской ориентации. Другая носила имя «Парчам» (знамя) и больше ориентировалась на Китай. Между этими фракциями существовала внутрипартийная вражда, которая после переворота превратилась во вражду реальную. Советскому руководству нужно было решить, чью кандидатуру на пост президента поддержать. Руководителя фракции «Хальг» Тараки или руководителя фракции «Парчам» Бабрака Кармаля.

Поскольку фракция «Хальг» была просоветской, то отношения с ней поддерживались на уровне международного отдела ЦК КПСС и разведкам КГБ и ГРУ категорически запрещалось вербовать агентов из числа ее членов. Фракция «Парчам» просоветской не считалась, но в действительности она не была и прокитайской. Просто руководство этой фракции предпочитало держаться более независимо. Однако отношение «Парчам» к СССР было положительное. Тем не менее московские боссы навесили на нее прокитайский ярлык и, надо сказать, не без помощи со стороны руководства «Хальг». Эти обстоятельства привели к тому, что ЦК КПСС поручил КГБ вербовать членов «Парчам», чтобы «держать под контролем их прокитайскую деятельность». Задание это для КГБ было очень легким, так как парчамовцы были готовы сотрудничать с советскими. Поэтому руководство фракции «Парчам» было полно советских агентов, включая и самого Бабрака Кармаля. Кстати, никакой прокитайской активности в «Парчам» обнаружено не было. Разведке КГБ было совершенно ясно, что руководители «Хальг» обвинили «Парчам» в прокитайских симпатиях для того, чтобы занять привилегированное положение по отношению Советского Союза. Через своих агентов в «Парчам» разведка КГБ получала много информации и о фракции «Хальг». Парчамовцы с большим удовольствием рассказывали все, что знали о своих политических соперниках. Таким образом, разведка КГБ располагала обширной информацией на обе фракции компартии Афганистана.

Чтобы избежать раздоров, советское руководство убедило афганцев создать коалиционное правительство, в которое вошли бы представители обеих фракций. Но самым главным вопросом был вопрос, кто возглавит это правительство и страну.

Политбюро приказало КГБ подготовить для них всю информацию по Афганистану, включая и данные на лидеров фракций Тараки и Кармаля.

По мнению экспертов из КГБ, президентом Афганистана стоило сделать Бабрака Кармаля, который за годы сотрудничества с советской разведкой зарекомендовал себя как просоветски настроенный, дисциплинированный, разумный, прислушивающийся к советам и следующий им человек. Кармаль был бы беспрекословным проводником советской политики и выполнял бы все указания Кремля.

Тараки же в этом докладе характеризовался как человек своенравный, упрямый, вспыльчивый и не терпящий возражений, не гибкий и не глубокий. Манипулировать таким человеком было бы очень трудно.

Несмотря на все эти рекомендации экспертов, политбюро поддержало кандидатуру Тараки, и он стал президентом Афганистана. Мотивировка этого решения была следующей: «Мы знаем товарища Тараки лично, как преданного делу коммунизма борца, с просоветской ориентацией. Товарищ Кармаль нам лично мало известен». За этим «лично» стоял возглавлявший тогда идеологию в партии Суслов, влияние которого было в политбюро сильнее, чем даже самого генерального секретаря Брежнева. Вот это «лично» и послужило причиной тому, что позднее произошло в Афганистане.

С первых же дней после переворота Советский Союз направил в Афганистан советников по абсолютно всем аспектам для того, «чтобы помочь молодому социалистическому государству строить новую жизнь». Советские советники сидели в партаппарате, министерствах, ведомствах, везде. В Афганистан были также направлены представительства КГБ и МВД, чтобы помочь создать новые силы безопасности и полиции.

На посту президента Афганистана Тараки сразу же своими действиями полностью подтвердил характеристику, данную ему в упомянутом докладе КГБ.

Он начал практически превращаться в единоличного правителя, игнорируя советы как своих, так и советских. Тараки рьяно приступил к проведению коммунистического преобразования в стране. Начал он с аграрной реформы. Помещичье и церковное землевладение было упразднено. Однако земля не была роздана крестьянам в личное пользование. Вместо этого Тараки приказал организовать колхозы (коллективные хозяйства советского образца, где земля принадлежит государству). Советские советники старались убедить его воздержаться от этого шага, говоря, что это является преждевременным и может привести к волнениям в стране. Однако Тараки этого видеть не хотел. По его словам, он «намеревался строить коммунизм в своей стране, точно следуя учению Маркса — Ленина и был не намерен идти на уступки всякой помещичье-буржуазной сволочи». «Вы ведь в Советском Союзе создали колхозы», — говорил он. На это ему советские прямо отвечали, что «да, создали, но теперь мы видим, что это было ошибочным шагом, зачем же вам повторять наши ошибки».

Начал Тараки и широкую антирелигиозную кампанию в стране. Советские советники за головы хватались. Это в Афганистане-то, где 100 % населения являются фанатически преданными исламу мусульманами. Но спорить с Тараки было бесполезно. Когда все аргументы кончались, он просто заявлял, что является афганцем и лучше знает, как обходиться со своим народом. Особо рьяных советников он просто убирал из Афганистана, жалуясь лично Брежневу, с которым у него была прямая связь. А тот, слабоумный, не разбирался, кто прав, кто виноват. «Товарищ Тараки лучше знает свою страну», — говорил Брежнев, повторяя любимую фразу афганского президента.

Вскоре Тараки начал давить и представителей фракции «Парчам», убедив Брежнева, что они являются «скрытыми врагами революции». Руководство «Парчам» было устранено с государственных постов. Те, кто поважнее, были направлены послами в различные страны мира, те, кто помельче, были просто брошены в тюрьмы. Руководитель «Парчам» Бабрак Кармаль был направлен послом в Чехословакию.

Афганский народ всегда был терпеливым и политически неактивным. Неважно, кто у власти,