Под музыку русского слова - Ольга Харламова

В начале 1833 года Евдокия Петровна вышла замуж за графа Андрея Федоровича Ростопчина. Сначала она не соглашалась принять его предложения, но после поддалась общему влиянию и напору со стороны родных.

Кузина, за неделю до решения своей судьбы, писала мне и с отчаянием говорила о своей пламенной и неизменной любви к другому.

Она запела. Голос милыйИ страхом и тоской дрожит…«Тщетно смотришь ты в два зеркала        И на картах ворожишь,Тщетно ходишь по обителям,        И постишься, и грустишь.Нет, не скоро сны исполнятся,        Сны заветные твои,И сменятся думы черные        Сладким трепетом любви!..Но храни в душе терпение,        Верь и жди… Люби и пой!Знай, есть в небе провидение,        Здесь есть друг… и мир с тобой!»

Наша Сушкова помолвлена за молодого графа Ростопчина.

Говорят, что от этой свадьбы все московские рвут и мечут; Сушкова совсем обворожила старуху Ростопчину, которая сначала не хотела дать согласия и призвала ее к себе, чтобы представить ей все опасности этого брака, основанные на молодости, на шалостях, на непостоянстве сына.

Но не робкую душу вложил Бог в Сушкову: она отвечала, что грядет на вольную смерть.

И наконец так понравилась будущей теще, что та говорит, что не могла никогда угадать лучшего счастия для сына.

Венчание происходило в церкви Введения на Лубянке.

Она вошла в мужнин дом без заблуждений, с намерением верно и свято исполнять свои обязанности, — уже не мечтая о любви, но готовая подарить мужу прямую и высокую дружбу.

Осенью 1836 года молодые супруги приехали пожить в Петербурге. В моей памяти сохранились неизгладимые воспоминания о происходивших нередко у Ростопчиных обедах, на которые собирались Жуковский, Пушкин, князь Вяземский, князь Одоевский, Плетнев… Все эти наши литературные знаменитости относились с искренним, теплым сочувствием и лестными похвалами к молодой талантливой писательнице.

Я накануне получил приглашение обедать у Ростопчиной. Кроме ее братьев, там никого не было. Она мне читала много новых стихов из рукописной книги своей — и я, признаюсь, поражен был, как часто ее стихи доходят до истинной, глубокой поэзии.

Ростопчина точно перешибла многих и многих нашу братью, русских стихотворцев.

Вообще нежная прелесть чувств у ней везде поддерживается и облагораживается крепостию мысли.

А каковы вам кажутся стихи?

Таких благородных, гармонических, легких и живых стихов вообще немного в нашей современной литературе, а в женской — это решительно лучшие стихи из всех, какие когда-либо выпархивали на бумагу из-под милых дамских пальчиков.

Как я люблю читать стихи чужие,В них за развитием мечты певца следить,То соглашаться с ним, то разбирать, судитьИ отрицать его!..Но женские стихи особенной усладойМне привлекательны; но каждый женский стихВолнует сердце мне, и в море дум моихОн отражается тоскою и отрадой…Да, женская душа должна в тени светиться,Как в урне мраморной лампады скрытый луч,Как в сумерки луна сквозь оболочку туч,И, согревая жизнь, незримая, теплиться.

Весною 1845 года все семейство Ростопчиных отправилось за границу, где оставалось более двух лет.

Ехали в дормезе [дорожном экипаже]…За дормезом следовала громадная шестиместная карета. Объехали Германию, Италию, Швейцарию, Францию, проведя одну зиму в Риме и две в Париже.

Ни обаяние первого путешествия, ни прелесть всего виденного не могут истребить в душе моей мысли о России.

«Неси меня, — взывала я тогда, —К любимым берегам под небеса родные!»

Дорогой, ночью, любо мнеПроехать город неизвестныйИ при таинственной лунеОкинуть взглядом вид окрестный,Дома с их кровлею смешной,С убранством странным, запоздалым,И церкви с маковкой златой,В богатстве, ныне обветшалом,И хаты низкие мещанАрхитектуры произвольной,Где русской лени Богом данНасущный хлеб да сон привольный…

В Москву, в Москву! В тот город,                    столь знакомый,Где родилась, где вырастала я;Откуда ум, надеждою влекомый,Рвался вперед, навстречу бытия,Где я постичь, где я узнать стараласьЗемную жизнь; где с собственной душойСвыкалась я; где сердце развивалось,Где слезы первые пролиты были мной!..Теперь в Москву! Могилам незабвеннымСвой долг отдать, усопших помянутьИ о живых, по взморьям отдаленнымРазметанным, подумать и вздохнуть.И Бог то весть! — быть может, невзначайноСудьба и там порадует меня,И счастлива свершеньем думы тайной,На родине родное встречу я!

Ростопчины, по возвращении из-за границы, рассчитывают поселиться в Москве прочно, купили дом.

Из посвящения:

(Гр. Е. П. Ростопчиной)

Я не хочу для новосельяЖелать вам нового весельяИ всех известных вам обнов,Когда-то сшитых от бездельяИз красных слов…Пусть вера старая основойНадежде старой будет вновь,И, перезрев в беде суровой,Пускай войдет к вам гостьей новойОдна любовь.

Из посвящения: