Младенцы спали без улыбок. Рассказы - Татьяна Полуянова

– Сами вы чокнутые! – прошипела Анна. – Через полгода узнаете…

***

Анна умирала в одиночестве. Нет, она по-прежнему жила с ними. Накануне пожаловалась на сердце. Вызвали скорую. Врачи сделали какой-то укол, сказали, пусть бабушка поспит, отдохнёт. Когда врачи ушли, Анна неожиданно сказала:

– Когда я умру, зарубите петуха и приготовьте из него поминальный суп с лапшой.

– Ну что ты такое говоришь, мама? Рано ты помирать собралась! Врачи сказали: ничего страшного. Спи и ни о чём не беспокойся, – ответил Валера, покосившись на петуха.

Тот сидел, нахохлившись, на спинке старого кресла и выглядел очень несчастным.

– Не бойся, Петька, не будем мы тебя рубить – держи хвост пистолетом, – подмигнул ему Валерка.

– Вот никогда вы меня не слушаете! Зачем яйцо петушиное выбросили? Всего-то и нужно было проносить его под левой мышкой полгода, помочь высидеть… Просрали квартиру!

– Да какая связь между петухом – и квартирой?! – Валерка еле сдерживался, чтобы не закричать у постели больной.

– А такая!.. Да что с вами говорить! – отвернулась к стене Анна и вскоре уснула.

А потом все разошлись по своим делам: Валера и Тая – на работу, Ксюшка – в школу, Сеня – в институт. У Таи все мысли были о свекрови. Почему старушка так уверенно говорила о своей смерти! И ещё яйцо, которое снёс петух. Она так о нём сокрушалась… «Ох, не к добру это!» – повторяла Тая про себя слова соседки.

Раньше всех пришёл с работы Валера. И застал мать уже холодной. Скорая, милиция, представитель похоронного бюро… Тая сбилась с ног, устала, хотя – по существу – ничего и не делала. Заглянула соседка с нижнего этажа, суровым взглядом окинула комнату, покачала головой.

«Что-то опять не так?» – непонимающе взглянула на неё теперь уже единственная хозяйка квартиры.

– Зеркало почему не занавесили?

– Ах, да, – спохватилась Тая, – я сейчас!

– Поздно хватились, – осуждающе выговорила соседка.

***

Тая собиралась на работу. Подвела глаза, подкрасила губы, взялась за расчёску. Тут же вскрикнула от боли.

Старое трюмо, которое она любила за объёмное изображение в высоких створках, вело себя как-то не так. Хотя, кто знает, как должно вести себя зеркало?

Оно вдруг мутнело, наползая туманной дымкой на Таино лицо. Иногда сами собой складывались и захлопывались створки, не желая показывать причёску с другого ракурса. А иногда – вот как сейчас – будто кто-то невидимый дёргал за волосы.

Так и есть. Тая с досадой вытащила из расчёски каштановую прядку. «Ничего, всегда по осени выпадает волос больше, чем обычно. Надо репейное мало повтирать», – успокаивала, но не могла успокоить себя Тая. От зеркала исходила тревожная враждебность. В нём будто оживали и мешали жить непонятные страхи.

***

А потом у Таи начались проблемы со здоровьем. Она похудела, осунулась, потеряла аппетит.

Назначили УЗИ. Тая сидела в коридоре с полным мочевым пузырём, как положено по методике исследований, и ждала своей очереди. Внезапно ощутила толчок. Левая рука упала с подоконника, скрепленные по четыре штуки пластиковые стулья заходили ходуном, и соседка справа будто начала заваливаться на неё. Сосредоточенная на том, чтобы не расплескаться раньше времени, Тая не понимала, что происходит. Подозрительно посмотрела на соседку. Тётка как тётка. Сидит вполне нормально. Морщится только. Наверное, тоже невтерпёж. Бабулька слева и вовсе задремала.

«Показалось», – подумала Тая и вскоре вошла в кабинет. Там долго водили прохладным предметом по скользкому животу, потом, когда терпеть стало совсем невмоготу, наконец, разрешили помочиться и велели снова зайти для проведения трансвагинального обследования.

Тая лежала на кушетке с датчиком, пунцовая от чувства неловкости. Процедура вызвала странные ощущения. Врачи пошли пошептаться за ширму. В это время в кабинет заскочила румяная толстушка в белом халате и радостно сообщила коллегам:

– Вы чего тут сидите?! Землетрясение же! Главврач велел всем эвакуироваться!

Те быстро подхватили сумки и бросились бегом из кабинета.

Потолок пошатнулся. Запульсировал внутри, напоминая о себе, датчик. «Вот оно, началось! Сбываются предсказания…», – подумала Тая.

– А как же я? – спросила она в пустоту.

– Ой! – уже в дверях всплеснула руками докторша, – пациентку забыли!

***

Соседи сидели у подъезда на вынесенных из квартир табуретках.

– Не ходи! Может рухнуть, – предупредила тетя Тоня из тридцать девятой, – дом-то старый!

– Это ваш петух во всём виноват! – вклинилась в разговор соседка из квартиры под ними, – опять ночью орал. Только не говорите, милочка, что снова кино смотрели. По телевизору певчих птиц не показывали. Это ваш петух землетрясение накликал!

Тая поднялась на этаж, вошла в квартиру.

Вспомнила, что ела только утром. Может, перекусить? Ничего же не происходит. Документы собрать и вещи какие-нибудь надо взять: вдруг пойдёт дождь. Прошла в спальню и остановилась перед зеркалом. Влажная испарина на стекле рассеялась, и отчётливо проступил силуэт свекрови. Тая отпрянула.

– Ты? Но как же?.. Мы же похоронили… и батюшка отпевал…

Анна молчала и пристально смотрела из зазеркалья.

Тая сильно испугалась. Ни рукой, ни ногой пошевелить – остолбенела перед старым трюмо. Свекровь часто говорила, что если они сведут её в гроб, она одна не уйдёт. И за собой утащит…

– Да мы же не хотели… Ты ведь сама…

Тае показалось, что Анна злорадно усмехается.

«И волю её не исполнили – не стали петуха рубить. У кого рука поднимется? Да и какой суп – из старичка? Поминки в кафе сделали… Вот и болезнь прицепилась…», – Таю обожгло страшной догадкой. Наверное, свекровь и правда, пришла за ней, как обещала.

– Я умру? – прошептала белыми губами.

Анна не ответила. Зеркало затуманилось, порылось изморосью. Тая долго не могла прийти в себя. Тёрла его тряпочкой, тёрла.

Потом, будто о чем-то вспомнив, полезла в угол между шкафом и батареей. Вытащила оттуда небольшую картонную коробку и начала развязывать ленточку.

Но тут закачалась форточка, зазвенели подвески на люстре, перекликаясь с хрустальными фужерами в серванте. «Землетрясение! Вторая волна! Скорее! Бежать отсюда!» – опомнилась Тая, сунула коробку под батарею и, подхватив дремавшего на подлокотнике кресла петуха, выскочила на улицу.

Соседи во дворе поглядывали на дом и спорили: упадет – не упадет. И расселят ли их после этого в новые сейсмоустойчивые дома.

Вскоре объявили отбой и разрешили вернуться в квартиры. И хотя по стене дома поползла трещина, приехавшая комиссия определила, что дом ещё крепкий, фундамент надежный. Трещину замазали, наложили специальные маячки и пообещали понаблюдать, не станет ли она расходиться. И тогда, может быть…

***

Тае было нехорошо.

На работе всё валилось из рук. Кое-как отработала, пришла домой, долго стояла, не решаясь открыть двери квартиры.

Вечером поделилась своими страхами с мужем. Валерка ласково прижал к себе:

– Ну, что ты, дурочка? Предрассудки всё это. И глупости. А болезнь – лечить надо. Что врачи говорят?

– Врачи говорят, нужна операция.

– Ну, вот и ложись! Всё будет хорошо. Я же люблю тебя!

– Да, а как же зеркало? – всхлипывала Тая.

– А что зеркало? Ну-ка, пойдем, посмотрим. Нет там никого. Только ты и я.

– Ты что, не видишь?

– Не вижу. А ты? Скажи, что видишь ты? – подозрительно взглянул на жену Валера.

А Тая видела в зеркале её, Анну.

Старуха улыбалась тонкими губами. Тая съёжилась от ужаса и теснее прижалась к мужу.

– Пообещай, если я умру…

– Ещё одна пророчица! Только не говори мне про петуха, – отодвинулся от неё Валерка.

***

Операция прошла успешно. Опухоль оказалась доброкачественной. Тая быстро шла на поправку. Вскоре её выписали.

А дома новости: семнадцатилетняя Ксюшка привела домой одноклассника Павлика.

– Это мой муж, мам. Мы ждём ребёнка.

Квартирный вопрос продолжал оставаться острым.

Оставшись дома одна, Тая просунула руку под батарею. Коробочка была на месте.

Включила компьютер, набрала в поисковике: «Петух» и страшно удивилась обилию обрушившейся на неё информации. Оказывается, Петух является проводником солнца… причастен и к царству жизни, света, и – одновременно, к царству смерти, тьмы…

«Всем славянам известно поверье о неурочном пении петуха. Они поют, когда кто-то родился или умер, предсказывают смерть слышащему. Дабы уберечься от зла, заслышав ночной крик петуха, полагалось выбросить из окна горящий уголь или выстрелить из окна, – с изумлением читала Тая и постепенно в её голове складывались кусочки мозаики. – Петуха нельзя долго держать в хозяйстве. Старый петух может навлечь на хозяина смерть… в старину рассказывали, что семигодовой петух снесёт маленькое яйцо, из которого вылупится змей или другое дьявольское существо. Три года оно исполняет все желания хозяина, но потом забирает его душу…»