Как писать в XXI веке? - Наталья Гарбер

Бумажные книги остаются самым популярным форматом чтения для россиян: их читают 89 % из тех, кто вообще использует книги по назначению. Электронные книги читает треть людей, но есть другая треть, которая о них не знает вовсе. Однако в транспорте возникает все больше пассажиров с Е-буками, они недороги и будут дешеветь, так что скоро появятся у всех читающих — по крайней мере, в больших городах.

Аудиокниги пока любят 11 % населения, зато 59 % россиян вообще не знают, что это. Однако в больших городах восприятие книг на слух становится все более удобным способом — вы не можете читать, ведя машину, тяжело наслаждаться книгой в переполненном транспорте, зато наушник в ухе или диск в авто всегда при вас и работает в любой момент.

Насколько можно рассчитывать на то, что читатель наш будет не случайным, а регулярным? Ну, в 2012 году очередной опрос от ВЦИОМ показал, что около 6 % россиян считают себя зависимыми от чтения, т. е. им необходимо постоянно читать. В линейке зависимостей книжки стоят между спортом и автомобилем, привязывающими к себе, соответственно, 5 и 4 % россиян, и дачей с огородом, к которым неотвратимо тянет 7 % населения. 11 % потребляют тексты через Интернет и компьютер, прерываясь на ТВ и работу. 60 % опрошенных считают себя независимыми ни от чего, и наиболее привязаны к чему-то в жизни вообще жители мегаполисов. В общем, регулярные читатели у нас есть в Москве и Питере, в сети Интернет и, как ни странно, среди этих людей немало молодежи.

Учитывая падающий образовательный ценз и нарастающий кризис, задача писательского воздействия на читателя решается сегодня одним путем: надо одновременно развлекать и соблазнять читателя, вдохновляя чувствовать и помогая мыслить. С чем вы при этом сталкиваетесь, отлично описал еще Герберт Уэллс: «Существует теория, признающая за романом единственное назначение — развлекать читателя. Ее можно назвать теорией Усталого Гиганта. Читателя представляют как человека, обремененного заботами, изнемогающего от тяжких трудов… Ему хочется забыть о жизненных невзгодах. Он хочет рассеяться. Он ждет, чтобы его подбодрили и утешили, он ищет в книге развлечения — в первую очередь развлечения.

Ему не нужны ни мысли, ни факты, ни тем более проблемы. Он жаждет унестись мечтой в призрачный мир, где героем будет он сам и где перед ним предстанут красочные, светлые и радостные видения: всадники и скакуны, наряды из кружев, принцессы, которых спасают, получая в награду любовь. Он хочет, чтобы ему нарисовали забавные трущобы и веселых нищих, чудаков-рыболовов и скрашивающие нашу жизнь благие порывы. Ему нужна романтика, но без присущих ей опасностей, и юмор, но без тени иронии, и он считает, что долг писателя — поставлять ему подобное чтиво, этакую сладкую водицу. Вот в чем заключается теория Усталого Гиганта по отношению к роману…

Нам заявили, что ему нужен такой роман, который можно прочесть между обедом и последней рюмкой виски в одиннадцать часов вечера… и художественная литература, и критика взбунтовались против Усталого Гиганта — преуспевающего англичанина… мы выяснили, что наш Усталый Гигант, скучающий читатель, — это всего-навсего поразительно ленивое, несобранное и вялое существо, и все мы пришли к единодушному выводу, что любыми путями нужно заставить его упражнять свои мыслительные органы».

Чтобы писателю эта задача удалась, его текст должен быть достаточно совершенным. Поэтому теперь мы поговорим о том, как, доведя свой шедевр до состояния публикабельности, сделать свой текст рыночным продуктом — чего уж там скрывать.

И начнем мы, как ни странно, с иллюстраций. Помните, в главе о поэзии было правило: написал — проверь, как выглядит. Это касается и прозы. Ваш текст читатель увидит не в безвоздушном пространстве, а на листе бумаги, определенным шрифтом, с дизайном и картинками, которые будут его сопровождать. И которые могут его одинаково продать — или убить. Так что дизайн и иллюстрации книги, особенно сегодня, в век переизбытка информации и переполненности книжных полок, — жизненно важное дело писателя.

Но в задаче иллюстрирования есть и еще один секрет, из-за которого я предложила художника в число ваших первых и самых важных читателей. Живопись текста дает возможность отделиться от него, выйти на метауровень понимания, восприятия и, как следствие, презентации своего текста. И поскольку это не такой уж распространенный способ работы автора с текстом, показываю на конкретных примерах.

Живопись текста как работа писателя. «Истории в картинках»

Скифы прислали царю Дарию «письмо» с изображениями птицы, мыши, лягушки и пяти стрел, что означало: если персы не умеют летать как птицы, прятаться в земле как мыши, перепрыгивать через болота как лягушки, то скифы перебьют их своими стрелами.

Геродот, древнегреческий историк V века до н. э., специалист по Великой Скифии, включавшей территорию теперешней России

Помните, в главе 3 мы создавали мемуарный сюжет как пленэр, стремясь заставить коллекционера купить серию картин художника целиком, а читателя — прочесть вашу историю полностью? То был левополушарный — прозаический и последовательный — путь к правополушарному цельному образу. А теперь мы займемся правополушарным образованием нашего зрителя-читателя, ведя его к прозреванию концепции художника. И произойдет это за счет построения «фрактального» сочетания левого и правого полушарий читательско-зрительного мозга с нашими творческими целями.

Зачем все это? Помните, Маяковский говорил о необходимости перемены времени и места? Недаром он начинал свой путь в искусстве с живописи, где ценится единый, сразу воспринимаемый правым полушарием образ. И если этот образ впечатлил, то левое полушарие зрителя начинает путешествовать по холсту и разглядывать детали. В поэзии же путь читателя левополушарно, построчно разворачивается во времени по мере чтения. И лишь образный ряд стиха, «поэзия выше строк» позволяет захватить сквозными картинами правое полушарие человека.

Так вот, смена «последовательно» — левополушарного взгляда писателя на «единовременно» — правополушарный взгляд художника, и шире — взгляд на текст с точки зрения другого искусства — это мощный, «фрактальный» способ выйти на метауровень своего видения мира. Тот метауровень, без которого не случается настоящей литературы.

Ибо, когда после этого упражнения вы вернетесь к своим стихам или прозе, то и сами будете творить уже несколько более «фрактально», интегрально, «двуполушарно». И вам будет интересней, и образы появятся ярче, и читателю станет легче к вам присоединиться.

Итак, начнем с писательской стороны литературно-изобразительного «фрактала»: с вопроса о том, как иллюстрировать ваш текст. Очевидно, что к настоящей прозе, поэзии и даже к сборнику своих эссе вслепую заказать «картинки» нельзя. В мире невнимательных читателей, испорченных телерекламой, и художников, бойко «строгающих» этот самый рекламный поток изображений, смертельно опасно для автора это невнимание к первому образу, коим ваша книга поворачивается к человеку, взявшему ее в руки. «Порно» — обложка с полуголой блондинкой в «вырви-глаз» красном «прикиде» способна отвадить вашего читателя и привлечь ненужного. Первый отпрянет и в руки не возьмет. Второй — схватит и бросит с отвращением, а то и напишет в Сети о своем разочаровании: «Обещали блондинку с разрезом до пупа, а дали… прозу и поэзию. Фу!»

Как же правильно работать с иллюстратором текста? «Нелинейно»: если в книге — сюжет «Евгения Онегина», на картинке должно быть нечто большее, чем Онегин с пистолетом и Татьяна с письмом. Там должно быть переживание художника, живописный цельный образ, через который читатель сможет легко «войти» в повесть, как входят в дом через сени. Художник, иллюстратор, дизайнер книги должен соответствовать конструкции, ритму, стилю вашего текста и его образной системы. Надо подбирать художника, который может представить себе ваш образ героев, истории, абриса вещи в целом. Художника, способного жить с вашими героями, гармонически, на своем языке, дополняя будущему читателю образ вашего текста.

Тынянов говорил, что для стихов, например, подходит только графическая метафора. Дело в том, что в отличие от текста, в котором всегда есть история, разворачивающаяся во времени, включая читательское время, в течение которого человек воспринимает ваш текст, изображение — это единомоментное впечатление. Оно дает общий образ книги, если это обложка, главы или части, если это кусок произведения, или впечатление от героя или ситуации, если это портрет или жанровая сцена.

В любом случае иллюстрация — это «правополушарный», эмоциональный образ вашей вещи или ее компоненты — героя, сюжета, куска истории и т. д. И поскольку в искусстве план и цель ничто, а результат все, то зачастую вы не узнаете своего художника ни по каким его иным работам, пока не получите его рисунки к своему тексту и не вскрикнете изумленно — да, да, это то, что надо.