Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви - Индира Макдауэлл

Некоторое время он сидел молча и неподвижно, потом хрипло произнес:

– Попрошу падишаха отпустить меня в хадж. Не самое подходящее время, но, думаю, слепой сын на свадьбе будет не лучшим подарком.

Сати вдруг взмолилась:

– Возьмите меня с собой!

– Зачем?

– Я буду лечить ваши глаза.

– Ты индуска?

– Да. У меня нет родных, некого спрашивать. Только Арджуманд.

– Как тебя зовут?

– Сати. Возьмете?

– Сати… Я попрошу падишаха отпустить тебя со мной.

Арджуманд, услышав просьбу подруги отпустить ее в Мекку с принцем Хосровом, ужаснулась:

– Кем ты будешь при нем? Он женится на тебе?

– Мне все равно.

Арджуманд посмотрела в сияющие от счастья глаза подруги и поняла, что та вполне способна сбежать, если не отпустят. Арджуманд подумала, что, реши Хуррам сейчас уйти в хадж вместо женитьбы, она была бы готова последовать за любимым так же, как Сати – пешком и безо всяких прав.

– Сати, обещай быть осторожной и возьми вот это. – Арджуманд подала большую шкатулку с драгоценностями, а отказ Сати не приняла. – Никто не знает, что ждет тебя, что ждет принца. Я попрошу дедушку еще написать письмо к его родным в Персии. Так будет лучше. И будь счастлива.

Они немного поплакали, но потом Сати объявила, что ей пора собираться.

– Мне нужно запастись травами, чтобы и второй глаз принца прозрел.

– Второй?

Сати поняла, что проболталась, вздохнула:

– Мужчины правы, что не доверяют секреты женщинам. Арджуманд, левый глаз принца видит. Плохо, но видит. Может, удастся вылечить и правый? Только не говори об этом никому. Принц просил меня сохранить тайну, а я проболталась.

– Я не скажу, только и ты больше не болтай.

– Я только тебе, ты же моя подруга…

В день, когда в делийские ворота Хатхи Пол Красного Форта Агры входил большой караван невесты падишаха, через его южные ворота Акбари выезжал принц Хосров с немногочисленной свитой, в составе которой была и Сати. Акбари – ворота для членов семьи падишаха, к тому же народ толпился на площади, глазея на вереницу слонов и лошадей, везущих Салиху Бану, ее придворных и подарки жениху, потому принца почти не заметили.

На время далекого путешествия Сати стала глазами принца и той опорой, которая помогла ему не потерять веру в жизнь.

Салиха Бану была хороша, очень хороша. Юная, но очень уверенная в себе особа. Она прекрасно знала, что первая жена Джехангира, мать Хосрова Сахиба Бегум, три года назад покончила с собой, вторая жена Джамал Бегум давно умерла, третья – мать принца Хуррама – предпочитает жить в своем Марваре, а четвертая Малика Бегум слишком стара, чтобы быть соперницей, – ей уже больше тридцати пяти лет. Остальные многочисленные жены, взятые по договору мата и не родившие жизнеспособных наследников, вообще в расчет не принимались.

Обо всем этом, как и о Мехрун-Ниссе, снова появившейся в Агре, ей подробно рассказали еще до прибытия к падишахскому двору. Салиха ничуть не волновалась. Кто из этих старух мог соперничать с шестнадцатилетней красавицей? Дочь Касим-Хана уже видела себя главной женой падишаха Хиндустана, главной женщиной в гареме Великого Могола. Между падишахом Джехангиром и Салихой Бану заключался никях – настоящий брачный договор, таково было требование ее отца. Падишах согласился, хотя никто не понимал почему. Все знали, что Касим-Хан отдал бы дочь за падишаха Хиндустана и без никяха, но если царственный зять согласен…

Она ни на мгновение не задумалась о том, каков сам падишах, сколько ему лет, даже если бы Джехангир был не тридцативосьмилетним сильным мужчиной, а семидесятилетним дряхлым стариком, ее это не смущало. Салиха знала о пристрастии падишаха к вину и опиуму и знала, как этим воспользоваться. Среди ее даров были шарики чистейшего опиума, еще больше их находилось в запасе в разных шкатулках.

Этого не знал падишах, он видел перед собой красивую девушку, скромно опустившую глаза и даже покрасневшую от смущения перед правителем мира. Джехангир был очарован и пожелал поскорей провести свадебный пир.

Свадьба падишаха радовала Арджуманд только одним – она могла посмотреть на любимого хоть издали через решетку зенана. О его предстоящей свадьбе Арджуманд старалась не думать.

Принц действительно время от времени бросал взгляд на ажурную решетку зенана, за которой, он точно это знал, находятся любопытные женщины и девушки. Хуррам надеялся, что его Арджуманд тоже там, и не ошибся. Она действительно стояла прижавшись к решетке, но чуть в стороне. Любопытные обитательницы зенана спорили друг с другом за удобное место, толкались локтями, даже щипали или кололи друг дружку.

Увидев, что принц повернулся в их сторону, загалдели так, что евнух был вынужден прикрикнуть и пригрозить, что прогонит всех от решетки. На мгновение женщины затихли, но тут же кто-то взвыл снова:

– Принц Хуррам улыбнулся! Он улыбнулся мне.

– Нет мне! Тебя даже не видно. Он мне улыбнулся.

– Вот еще! Кто ты такая, чтобы тебе улыбаться?

– На себя посмотри!

Обычная словесная перепалка легко переросла в тычки и царапины, но женщины были легко усмирены евнухом. Все прекрасно помнили, что любая ссора будет иметь для ее участниц плачевные последствия.

Только одна из девушек совсем не принимала участия в перепалке – Арджуманд стояла прижавшись лицом к решетке и смотрела на Хуррама. Глупые вороны могли говорить что угодно, она-то точно знала, кому так широко улыбается принц Хуррам.

«Я дождусь тебя, обязательно дождусь, ты только не передумай!» – мысленно молила она принца.

Сейчас Хуррам улыбался ей, но через два дня прибудет его невеста, кто знает, что случится тогда? В зенане уже ходили слухи, что персиянка хороша собой и образованна. Кому тогда станет читать стихи Низами влюбленный Хуррам?

Сердце болело, словно предчувствуя неприятности. Хотя, что предчувствовать, если неприятности уже давным-давно преследовали несчастную Арджуманд. Можно ли быть счастливой, если любимый женится на другой?

Падишах Хиндустана не мог жениться скромно, при этом даже было не важно, сколь родовитой была его невеста, сколь богатые дары привезла – важна была только ее красота и его желание жениться.

Невеста оказалась очень красива, а ее дары заслуживали восхищения. Полсотни великолепных жеребцов, множество сундуков с драгоценностями и разными забавными вещицами, которые Джехангир очень любил, толпа послушных и сильных рабов, слуги, ткани, благовония и оружие для охоты – все было в этом даре Касим-хана своему зятю.

Падишах остался доволен – и без того богатая казна Великих Моголов значительно пополнилась. Он мог бы одарить тестя еще богаче, но знал, что самый дорогой подарок вообще ничего не стоит, и преподнес его – прямо на свадьбе объявил Салиху Бану… главной женой! Женщины, пировавшие за решеткой большого зала, ахнули. Замерли и мужчины, все понимали, какую власть над зенаном дает Джехангир молодой жене.