Хроники Омура - Анна и Валентина Верещагины

невероятно щедр, – с сарказмом заметил Галидар. – Но я право не ведаю, хорошая эта весть или… – с иронией взглянул на побагровевшего от злости Аривела.

– Галидар, позволь, я выслушаю гостя до конца – с мягким укором попросила эльфийка своего стража.

Он молчаливо поклонился и за компанию со своей госпожой посмотрел на злющего Аривела. Тот от охватившей ярости забыл все слова и единственное, что смог сделать – протянуть Эрриниэль жемчужную нить в доказательство своих благородных намерений.

Эльфийка не торопилась отвечать, ей было совестно обидеть старого друга отказом. Но и согласиться на его предложение она никак не могла, ее чувства к нему были дружескими.

– Аривел, – ласково начала она ответную речь, но ее прервал Галидар:

– Почему? – сурово поинтересовался он у застывшего в нелепой позе Аривела.

– Потому что я люблю Эрриниэль! – пылко отозвался Аривел.

Галидар страдальчески возвел глаза к потолку и пояснил:

– Почему именно сегодня? Не сто лет назад, не вчера, не завтра, не еще через сто лет?

– Аривел? – позвала Эрри, жестом попросив стража помолчать, подмечая, как распалился ее старый друг.

Аривел шумно выдохнул, затем взглянул на возлюбленную и признался:

– Я решил, что Владыка и советники не посмеют осудить жену высокородного.

Эрриниэль глубоко задумалась, Галидар прищурился:

– Хватить юлить, Аривел! Говори прямо, почему Норримиеэлу вздумалось осуждать Эрриниэль!

Аривел отвел глаза, не желая смущать возлюбленную, а взглянул прямо на ее стража.

– Это все ты! – он твердо знал, кто виноват. – Если бы не ты, Эрри не угрожала бы опасность!

– Подробности! – холодно приказал Галидар, без всякой учтивости смотря в лицо Аривела.

Тот отринул обиду, решив, что проклятый страж еще получит причитающееся, теперь важна безопасность Эрриниэль.

– Даэль поймали и допрашивают! – коротко пояснил Аривел.

Эрри вскрикнула и присела на скамью.

– А… – она оборвала фразу в самом начале, не рискуя произносить имя приемной дочери.

Но оба эльфа поняли, о чем спрашивала Эрриниэль. На вопросительный взгляд стража Аривел кивнул и быстро сказал:

– Ее не нашли!

Эрри схватилась за сердце. Оно колотилось, как сумасшедшее. Аривел, посмотрев на любимую, разволновался сильнее и бросился к ней. Хладнокровие сохранял только Галидар. Казалось, ничто не могло вывести из себя невозмутимого стража. Он спросил об одном:

– Где?

Аривел понял без дальнейших объяснений.

– В нижней тюрьме.

Сердце Эрриниэль ухнуло в пятки, эльфийка слишком хорошо знала, что означают слова старого друга. Но все, что она смогла, бросить беспомощный взор на Галидара. Страж не сумел проигнорировать молчаливую просьбу своей госпожи и подруги. Чувство вины перед Даэль? Галидар давно забыл о том, что значит вина. Даэль воительница, и она осознавала всю степень риска. Однако, стоило узнать, что произошло на самом деле. Лучше быть точно уверенным, чем пребывать в неведении. Галидар принял решение и вышел за дверь.

Аривел облегченно выдохнул, радуясь, что теперь никто не помешает его задушевной беседе с Эрриниэль. Но радость эльфа продлилась недолго. Эрри, поддавшись эмоциям, бросилась следом за стражем. И Аривелу волей-неволей пришлось срываться с места. Что он только не делал, чтобы остановить возлюбленную от необдуманного поступка. Но на все уговоры он получил только вопрос:

– Кто такая Даэль?

Аривел выбрал самый простой путь и сделал вид, что не знает.

– Быть может, подружка Галидара…

Эрриниэль остановилась, ее зеленые глаза метали миниатюрные молнии, показывая, что эльфийка сердится.

– Кто такая Даэль? – строго повторила она.

– Моя госпожа вы слышали имя Ривиэль? – нехотя ответил он вопросом на вопрос.

Эрри кивнула, вспоминая задорную рыжеволосую эльфийку.

– Даэль ее сестра? – спросила она Аривела, и тот снова с неохотой кивнул. – Тогда ясно! – решительности у эльфийки прибавилось, и она практически побежала по широкому коридору вперед.

Если бы Галидар знал, что его госпожа спешит за ним, рискуя попасть в опасную ситуацию, он бы непременно вернулся и закрыл ее в покоях. Но страж был уверен, что Аривел сумел увлечь Эрри, поэтому не спешил оглядываться.

Под ногами по каменным ступеням скользили неясные тени, над головой по высоким сводам играли блики пламени от многочисленных светильников, развешанных по изукрашенным мозаикам стенам. Наконец, извилистая лестница закончилась, и Галидар вышел к воротам, увитым ядовитым плющом. Вход в подземную тюрьму охраняли два закованных в блестящую броню эльфа. Путь Галидару преградили две алебарды, вызвав у пришедшего широкую ухмылку.

– Визаль, – обратился Галидар к одному из охранников, – ты уже старых друзей не узнаешь?

– Друзья друзьями, а служба службой, – мрачно ответил тот эльф, к кому обратился Галидар.

Пришедший вздернул бровь, выражая свое отношение к словам охранника, но уходить ни с чем не собирался. У Галидара было, что ответить, но он не успел сказать. На лестнице послышался шум, а вскоре к воротам спустились Аривел и Эрриниэль.

– Светлого дня, – проговорила она, надменно вскидывая голову, жестом предлагая охранникам посторониться.

Они переглянулись, не торопясь выполнять безмолвный приказ высокородной эльфийки. Пришлось вмешаться Аривелу, он хорошо понимал, чем может обернуться его молчание.

– Пропустите нас! – велел он охранникам.

Эльфы, стоящие на страже, не посмели ослушаться приказа одного из младших советников Владыки. Вытянулись по струнке, и один из них быстро произнес какое-то заклинание. Побеги ядовитого плюща медленно, словно с нежеланием, освободили створки ворот, позволяя им слегка приоткрыться.

Первым за порог шагнул Галидар, и Аривелу пришлось пропустить Эрри и замкнуть шествие. Эльфийка ощутила, как по позвоночнику пробежал озноб. В подземной тюрьме ей довелось побывать впервые за всю свою не слишком короткую жизнь. Она посмотрела вперед, затем оглянулась. Мрачный Аривел ободряюще кивнул ей.

– Неприятное место, – сказал он тихо, но так чтобы Эрри услышала.

Она безмолвно согласилась с ним, широко открытыми глазами рассматривая подробности. В Сверкающем Доле особенной была даже темница. Ее стены были украшены мозаиками из смарагдов и других драгоценных камней. От обилия зеленого рябило в глазах и создавалось ощущение, что видишь лес. Изощренная, утонченная пытка. Любой пленник должен в полной мере осознать, что его последний взгляд на лес будет только таким. Никогда узнику не почувствовать вновь ароматы влажной земли, хвои и листьев; не услышать, как переговариваться между собой деревья, и какие песни напевают птахи; не ступить на мягкий травяной ковер; не ощутить, как ветер ласкает лицо и играет с волосами.

Невольно Эрриниэль вздрогнула, почувствовав глубокую тоску и огромное желание покинуть это место. Но решительно взяла себя в руки и приказала двигаться дальше. Шаги по каменным плитам отдавались гулким эхом по освещенным извилистым коридорам, затихая где-то в многочисленных закоулках.

Вскоре, словно в ответ, донеслись отзвуки голосов, и эльфы ускорились. Как бы ни было страшно, Эрриниэль стискивала зубы и упрямо переставляла ноги.