Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов

в том числе: 1) Почему хазарские данники, имея больше возможностей концентрировать у себя серебро, поступающее через Хазарию, чем сами хазары, ломятся в открытую дверь и рвутся к речным путям, вступая в союз с варягами, которые, собственно, доступа к этим путям и не имели?; 2) Чем объясняется такой особенный статус Среднего Поднепровья? "Блокада" его хазарами, после прихода туда русов[972], понятна. Но В.Я. Петрухин ведет речь об отсутствии серебра и в период, когда этот регион находился под властью хазар.

Факт отсутствия монетных кладов в Среднем Поднепровье может объясняться двояко: либо эти территории не были под хазарами и находились с ними в конфликте; либо они находились под хазарами, но не принимали активного участия в торговле по ряду причин. Ведь для того, чтобы тот или иной регион в тех условиях начал "работать" на внешний рынок, необходимо было, как минимум, два условия: наличие в достаточном количестве экспортных товаров; наличие организующей силы, способной наладить концентрацию и транспортировку этих товаров. Наконец, Хазарский каганат мог наладить торговлю данью, собираемой в Среднем Поднепровье. Но такая торговля, естественно, никак не могла отразиться в виде находок монет на данной территории. Они оседали в Хазарском каганате.

В этой связи мы бы поостереглись от такой однозначной трактовки единичных находок монет на территории Хазарии, как это делает В.Я. Петрухин. Отмеченное обстоятельство может означать большую развитость товарно-денежных отношений в Хазарском каганате, чем у восточных славян и скандинавов, как и, следовательно, более высокий уровень социально-экономического развития общества. Поэтому деньги находились в обороте, а не откладывались в виде кладов. Кроме того, проблему кладов невозможно решать в отрыве от религиозных верований. Отношение же к кладам у иудейской верхушки хазарского каганата, с одной стороны, у язычников (скандинавов, славян и финно-угров) — с другой, было различным. Как показал А.Я. Гуревич, у скандинавов клады закапывались с сакральной целью: "серебро и золото, спрятанное в землю, навсегда оставались в обладании владельца и его рода и воплощали в себе их удачу и счастье, личное и семейное благополучие"[973]. Сходным образом, по-видимому, обстояло дело и у восточных славян. Например, о сакральном назначении кладов в древности могут свидетельствовать народные предания о зачарованных кладах. На данное же обстоятельство указывает и борьба церкви с закапыванием кладов, после крещения Руси[974].

Тем не менее, имеются основания предполагать, что отсутствие дирхемов на территории Среднего Поднепровья свидетельствовало о неподчиненности его в это время каганату. Во-первых, как мы видели, археологический материал не позволяет вести речь о непосредственном присутствии хазар здесь в IX–X вв. Во-вторых, в регионах, где проживали радимичи, вятичи и северяне (чья зависимость от хазар в IX в. не вызывает сомнений) клады восточного серебра имеются. По мнению Т.С. Нунана, эти дирхемы поступали в ходе торговли и шли, помимо прочего, на уплату хазарской дани[975]. Археологическая "выключенность" Среднего Поднепровья, равно как и днепровского Правобережья из этой системы свидетельствуют, как минимум, в пользу того, что отношения "племен" их населявших с Хазарским каганатом, отличалось от отношений с Хазарией северян, радимичей и вятичей.

В какой же степени повлиял Хазарский каганат на облик сформировавшейся восточнославянской государственности, и можно ли вести речь о преемственности, и в какой степени, Руси с Хазарией[976]? Думается, что ближе всего к верному решению вопроса приблизилась И.Г. Коновалова. Полемизируя с П. Голденом и В.Я. Петрухиным, она показала, что те "черты государственно-политического устройства, которые для Древней Руси приписываются исключительно влиянию хазар, на самом деле видны и в других славянских государствах, никак с Хазарским каганатом не связанных". Это касается, "прежде всего", должности воеводы "при князе, которую сопоставляют с дуалистической структурой власти в степных государственных образованиях". То же самое можно сказать и о заимствовании тюркских титулов и терминов для обозначения высших слоев знати. "Все это, — по мнению И.Г. Коноваловой, — свидетельствует о том, что источники заимствований на Руси IX в. далеко выходили за рамки русско-хазарских отношений и были связаны с этнополитическими процессами, протекавшими в славянском мире в целом"[977]. Что касается принятия русскими князьями титула каган, то это было не столько следствием хазарского влияния, сколько формальной самоидентификацией: "в период формирования Древнерусского государства единственным значимым титулом в регионе был титул "каган", дававший его обладателю международное признание". Однако "принятие титула не сопровождалось заимствованием каких-либо элементов государственно-административной системы Хазарии"[978].

От себя добавим, что поиск параллелей отдельным чертам политического устройства на Руси можно продолжать за пределами тюркского и славянского миров. Например, дуалистическая структура власти широко известна в индоевропейском мире[979] и т. п.

Конечно, отношения славян с хазарами не сводились только к системе господство-подчинение, о чем, например, по мнению Т.М. Калининой, свидетельствуют восточные источники: "сакалиба… вступали в военные, бытовые, культурные контакты с хазарским населением"[980]. Вместе с тем, по словам того же автора, "арабо-персидские источники не акцентировали внимания на конфликтах двух народов, хотя и древнерусские, и древнееврейские источники ясно говорят об этом". Причина, по ее мнению, заключалась в том, что: 1) "…Этноним "ас-сакалиба" арабскими писателями не отождествлялся с русами, хотя восточноевропейский ареал и близость тех и других им были известны"; 2) Восточные авторы знали и писали о столкновениях хазар с "представителями Древнерусского государства, называя последних русами"[981].

Такая постановка вопроса, однако, не решает проблему военных столкновений славян с хазарами до прихода русов и образования древнерусского государства. Причина, видимо, заключается в другом. На раннем этапе славяно-хазарских отношений противостояние, в основном, ограничивалось подчинением хазарами славян и обложением их данью. Столкновения если и были, то не масштабные, информация о которых до восточных авторов просто не доходила (да их это и не интересовало). Косвенным свидетельством таковых, равно как и отношений господства-подчинения являются известия о рабах-славянах, которыми пестрят восточные источники[982]. Определенная часть из них поступала на мусульманский восток не без помощи хазар (как пленные, захваченные и проданные хазарами; захваченные русами, венграми, печенегами и др., и проданные в Хазарию, откуда перепроданные мусульманским купцам и т. п.). Какая-то часть рабов оседала в самом каганате[983]. Конечно, в Х в. первенство в захвате рабов-славян держали не хазары (видимо — русы, венгры и печенеги), а основными покупателями являлись хорезмийцы и хорасанцы (не брезговавшие и охотой на живой товар). Работорговля также шла не только через Хазарию, но и через Булгарию и, особенно, Византию[984]. Тем не менее, роль Хазарии в деле организации работорговли отрицать нельзя. Вплоть до падения она являлась одним из главных перевалочных пунктов продажи невольников в