Сестры Шред - Бетси Лернер

– Я люблю тебя, сестренка. Надеюсь, ты это понимаешь.

Когда я не ответила, Олли продолжила возиться с подарочными пакетами.

– Ладно, – произнесла она. – Я знаю, что ты тоже меня любишь.

После ужина, убираясь на кухне, я видела, как сестра откручивает крышечку с оранжевого пузырька, кладет в рот три таблетки лососевого цвета и проглатывает их, не запивая. Неужели стабильность и счастье моей сестры зависели от приема одного-единственного лекарства?

– Без шума, без пыли, – подмигнула она.

Семя демона, подменыш, самозванец, вор.

Где-то в глубине души у меня до сих пор хранились остатки мечты о несбыточной идиллии: чтобы мы жили вчетвером, целой семьей. Четыре печенья с предсказаниями. Четыре судьбы. «Не держись за то, что приходится крепко держать».

На кухню зашел Хант и сообщил, что Рейн попросила меня почитать ей и уложить в постель. Небывалая честь. Я не успела сморгнуть слезу.

– Что, правда?

– Да, она требует именно тебя, – ответил Хант.

– Иди, – поторопила Олли. – Я пока закончу уборку.

Моя сестра плавает за океанским гребнем, она наполовину дельфин, наполовину девочка. Чайки кружат в небе. Облако спрашивает: «Что ты знаешь?» Никто не будет любить тебя больше и не причинит тебе больше боли, чем родная сестра.

20

Кира Баннерджи пригласила меня на свою свадьбу в свиту невесты. Отказаться я не могла, хотя это означало участие в длинной свадебной церемонии, на которой я должна была улыбаться и хихикать с одиннадцатью другими женщинами. Кира спросила, приведу ли я с собой спутника. Я сказала, что нет. К тому времени Йен разорвал наши отношения через автоответчик: у него там вспыхнула старая студенческая любовь.

За три дня, проведенные в доме родителей Киры на Лонг-Айленде, я полюбила ее подруг и кузин, в числе которых были несколько домохозяек, адвокат, гендиректор компании по производству одежды, физиотерапевт, кандидат наук по астрофизике, документалист и страховой аудитор. Кира представила меня как свою белую подругу, и женщины засуетились вокруг меня, стали помогать надеть сари, нанести макияж и завить волосы. В их руках я чувствовала себя куклой, но ощущение было приятным.

Каждая комната в небольшом особняке ее семьи была опрыскана розовой водой. Постоянно работал и пополнялся шведский стол с индийскими закусками и сочными рагу. Прошла церемония мехенди, во время которой на руки и ноги Киры нанесли узор из хны. После высыхания на теле проявился замысловатый рисунок в насыщенном табачном цвете. Кира добавила свою изюминку, «штамп бродяги» из хны на пояснице с трафаретом Тони Тигра – шуточное послание жениху от невесты. Некоторые женщины тоже расписали себя, а я побоялась, что хна никогда не сойдет.

На вторую ночь перед свадьбой члены семьи, собравшись, пели народные песни, многие из которых, говорят, рассчитаны на то, чтобы подразнить и смутить невесту. Кира все это вытерпела. Прошлое осталось в прошлом; ей нравилось быть в центре празднеств, ее цинизм был отложен в дальний ящик, и ее близкие могли радоваться и гордиться. А самое главное – Ари дал ей второй шанс.

Кира вытащила меня из постели как раз в тот момент, когда мне удалось наконец заснуть. Она отвела меня к остаткам детской крепости в зарослях за домом и достала косяк.

– Я играла здесь в замок, когда была маленькой, – сообщила она, закуривая. – И здесь же впервые дрочнула.

– Фу, как тебе не стыдно.

Кира протянула мне сигарету.

– Ты же знаешь, что я не курю.

– Это моя последняя ночь незамужней девушки, ну же…

Я сделала малюсенькую затяжку и закашлялась.

– Я бы не вышла замуж, если бы не послушала тебя. – Кира называла свою свадьбу «браком по повторной договоренности».

– Я тут не при делах.

– Нет, ты много сделала.

– Что же?

– Заставила меня сходить к психотерапевту.

Кира затушила косяк и убрала его обратно в маленькую медную коробочку.

– Я узнала от своего психотерапевта две вещи. Во-первых, что я не такая уж плохая. И во-вторых… – Но второе она не смогла вспомнить. – Черт, я обкурилась.

На третий, последний день церемонии в огромном банкетном зале собрались более четырехсот человек. Мы, двенадцать подружек в лавандовых сари, выглядели как море флоксов. Кира была одета в традиционное красное сари с золотой вышивкой, волосы – уложены в корону из кос и перевязаны золотой лентой. Она дала каждой из нас браслет с золотым лотосом, символизирующим красоту, процветание и плодородие. Мы обнялись, заплакали и надели их. Я влилась в этот женский хор, к которому не хотела присоединяться, а теперь боялась, что все закончится слишком быстро.

Толпа внезапно затихла. Одна из женщин схватила меня за руку:

– Слышишь?

Вдалеке звучал ровный барабанный бой и мелодия флейты. Он приблизился, и я увидела Ари, окруженного братьями, дядями и маленькими мальчиками, танцевавшими под ярким полосатым балдахином: процессия жениха, встречающего невесту. Стоя в пышных свадебных нарядах перед алтарем, украшенным цветочными цепями, Ари и Кира смотрели друг на друга с трепетом, как будто впервые повстречались. Родители и семьи собрались позади: две маленькие армии, намеревающиеся объединить свои силы.

Наплыв эмоций был очень сильным; на мгновение вся радость и печаль в жизни собрались в моей душе, и я тосковала по всем, кого любила. Ари надел гирлянду на шею своей невесты, а она, в свою очередь, надела гирлянду ему. Отец Киры со слезами на глазах вложил руки дочери в руки Ари. После молитв и клятв молодожены выполнили последний ритуал: связав свои одежды, семь раз вместе обошли вокруг церемониального огня. Торжественность обряда подчеркивалась бурными аплодисментами, в воздух летели горсти риса.

Затем гостей проводили в зал, украшенный тысячами цветов. Кира много раз намекала, что хочет на своей свадьбе флешмоб, и мы подчинились. Одна за другой девушки прошествовали по сцене под «Dancing Queen», любимую песню невесты. Она подбадривала нас криками. Потом позади нас выстроились полумесяцем парни и наклонили нас назад. Я стояла в паре с Девом, аналитиком из «Морган Стэнли». Мне казалось, что между нами может проскочить искорка, но к концу вечера он целовался за шоколадным фонтаном с другой девушкой.

Потом я стояла одна, потягивая «Мохито» и чувствуя себя нелепо в своем сари. Ко мне подошел мужчина, которого я раньше не замечала, и спросил, не налить ли мне еще. Я отказалась, объяснив, что мне нужно закругляться.

Тогда он предложил кусок торта и прежде, чем я успела отказаться во второй раз, поднял руку:

– Никуда не уходи.

Он вернулся с куском торта и двумя вилками. По привычке и из любопытства я бросила взгляд на его руку: есть ли