Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - Бенгт Янгфельдт

Пятого августа Олсен наконец перевел 50 тыс. крон будапештской миссии “на работу Швеции по спасению евреев Венгрии”. Как ни странно, одновременно он сообщил, что не знает, должна ли эта сумма быть использована Красным Крестом или Валленбергом. Неуверенность отчасти объясняет проволочки: в УВБ не очень представляли себе, как “выглядит” акция по спасению и как должны быть использованы средства.

Сотрудники шведской дипломатической миссии в Будапеште. Справа налево: посланник Иван Даниэльсон, Денеш фон Мезеи, Маргарета Бауэр, представитель Красного Креста Вальдемар Лангле, Пер Ангер. Крайний из стоящих слева – Бела Галантаи, жених Биргит Брюлин (сидит).

Когда Пер Ангер, будучи в Стокгольме в середине августа, встретился с Олсеном, тот заверил, что “никаких трудностей с постоянным предоставлением средств для недавно начатой деятельности Валленберга возникать не будет”. Однако финансирование работы Рауля продолжало идти со скрипом. Американцы желали видеть дополнительные подтверждения того, что средства не используются в административных целях. Олсен жаловался, что не получает от Валленберга никаких отчетов. Кроме того, у американцев вызывало неудовольствие, что перевод средств происходил частным путем, через Лауэра, а не через МИД. В результате Лауэр почувствовал, что “очень устал от всего этого”. Поэтому 23 августа он написал резкое письмо Олсену с ответом на его жалобы. Он подчеркнул, что “г-н Валленберг трудится чрезвычайно напряженно, часто по 16–17 часов в день”, что ему было “при таких обстоятельствах физически невозможно писать отчеты сразу нескольким лицам” и что Рауль не виноват, что МИД не пересылал его отчеты в УВБ. Деньги, о которых просил Рауль, пойдут только на различные акции по спасению евреев и ни на что другое, заверял Лауэр, заканчивая письмо вопросом о доверии:

Если вы не доверяете г-ну Валленбергу, было бы гораздо лучше сказать мне об этом, чтобы он мог прекратить свою работу в Будапеште и вернуться домой. Вы должны понять, г-н [Олсен], что г-н Валленберг не только отдает все свое время и силы ради помощи оказавшимся в беде людям, но и в некоторых ситуациях рискует своей жизнью. Я чувствую определенную моральную ответственность за г-на Валленберга и поэтому весьма желал бы, чтобы г-н Валленберг не продолжал свою работу в Будапеште, в случае если он не пользуется Вашим доверием и помощью.

В результате этого обмена мнениями, во-первых, отчеты Рауля начиная с сентября пересылались американской и британской миссиям, а во-вторых, Лауэр 28 августа открыл специальный счет на имя Рауля в Enskilda Banken. Суммы, прошедшие через этот счет, были, правда, не так уж велики, их оценивают примерно в 250 тыс. крон, что сегодня соответствует 5 млн крон (или 500 тыс. евро). По-настоящему крупные вклады на акцию Валленберга приходили напрямую от американских еврейских организаций, прежде всего от “Джойнта” (Американского еврейского объединенного распределительного комитета), на счета Валленберга в Швейцарии. Согласно одному источнику, суммы этих вкладов исчислялись 2,5 млн долларов (на сегодняшний день – около 50 млн долларов).

Временные паспорта и другие охранные документы

Венгерские евреи, тесно связанные с Швецией, начиная с середины июня стали получать “временные паспорта” – собственно, тот вид документа, который выдается шведскому гражданину, если он лишился своего обычного паспорта. Не без колебаний, но такие паспорта принимались венгерским Бюро иностранцев – в основном благодаря хорошим связям заведующего канцелярией миссии Денеша фон Мезеи. Чтобы обладатель такого паспорта был признан в качестве шведского подданного, Бюро требовало специального подтверждения от миссии. На основе этого Бюро, в свою очередь, выдавало удостоверение, освобождающее данное лицо от необходимости носить звезду Давида и выполнения других постановлений о евреях.

Первый временный паспорт был выдан Гуго Волю, исполнительному директору “Шведского Ориона”. “Я никогда не забуду, как однажды поздно вечером, вскоре после прихода немцев, он пришел ко мне домой, прикрывая свою звезду портфелем”, – вспоминал Пер Ангер. “Вы должны помочь мне, вы просто обязаны мне помочь”, – умолял Воль. Именно тогда Ангеру пришла в голову мысль выдать ему временный паспорт. Второй паспорт получил Вильмош Форгач, технический директор того же предприятия. Благодаря этим временным паспортам и Воль, и Форгач с членами семей были спасены от депортации. Однако правила выдачи временных паспортов оставались очень строгими, и до 24 июля всего 91 человек получил шведское гражданство таким путем.

Помимо временных паспортов миссия выдавала также и другие документы, прежде всего охранные письма и паспортные свидетельства, в которых значилось, что владелец включен в так называемый коллективный паспорт для въезда в Швецию (это относилось к лицам в списке на репатриацию). Паспортное свидетельство было простым документом, бумагой с печатью, в то время как охранные письма были снабжены подписью посла. Они удостоверяли, что их владельцы имеют связи со Швецией. Однако они не считались столь же авторитетными, как временные паспорта, и не освобождали от необходимости носить звезду Давида. Скорее, они представляли собой что-то вроде психологической помощи с целью “в какой-то степени смягчить панический ужас преследуемых”, как выражал ситуацию документ МИДа.

Слухи, что “шведским евреям” позволят уехать из Венгрии, привели к тому, что не только значившиеся в списке МИДа, но и другие евреи стали обращаться в шведскую миссию с просьбой о защите. Раньше они не осмеливались выходить на улицу, поскольку рисковали быть схваченными на месте, но с прекращением депортаций напряжение ослабло. Хотя это было запрещено, многие срывали с себя желтую звезду, и перед отделом Б шведской миссии на улице Минервы с каждым днем выстраивались все более длинные очереди. Приходило около 600 посетителей в день. Они занимали очередь еще на рассвете, некоторые нарушали запрет на выход из дома, подкупая консьержей, другие мобилизовывали своих друзей-христиан, люди состоятельные посылали юридических представителей, прочие вновь посылали свои заявления по почте.

Охранные паспорта

Согласно отчету Валленберга МИДу от 6 августа, в отдел Б к этому моменту поступило около 4 тыс. заявлений с просьбой о выдаче охранных писем. В результате такого наплыва просителей вопрос об охранных документах встал ребром.