Первые боги - ОЛ

Незадолго до прибытия в Мемфис Сейт-Акх перебрался на борт «Гора» и нашел там Мала и Лию.

– Вы должны подготовиться к прибытию в Инебу-Хедж – городу с белыми стенами. Там слишком легко потерять себя. Особенно тем, кто поклоняется Христу.

– Мы можем потеряться? – переспросил Паоло.

– Вы можете потерять себя, – повторил жрец. – Образы Мемфиса многочисленны и скоротечны, и можно сойти с ума от их нескончаемого потока.

– Жители Мемфиса носят маски и меняют их каждый день, – пояснил Мал.

– Я слышал о безумствах Мемфиса. Вразумить его жителей можно лишь живым словом Божьим, – самоуверенно произнес отец Фелициан и отошел в сторону, подальше от жреца-язычника.

Сейт-Акх сделал вид, что не слышал слов монаха:

– Если кто-то из вас и бывал раньше в Мемфисе, то знайте, что вы заходили только на его окраины, – жрец многозначительно посмотрел на Гила. – Запомните, Мемфис – неуловим. Для того, чтобы город принял вас, вам следует либо самим стать неуловимыми, либо постичь смысл окружающей вас неуловимости, иначе вы лишитесь рассудка.

Мал не понял смысл слов, сказанных жрецом. Принц помнил о том, что в лабиринте Мемфиса принято поклоняться многочисленным богам египетской земли. Чтобы никого не забыть люди каждый день носят маски с ликами богов, а также с ликами их священных животных и ежедневно сменяют одну маску на другую. Так они превращают Мемфис в город вечного праздника. Жители даже в дни самых суровых испытаний остаются веселы и беззаботны, подобно первым богам, которые создавали этот мир, смеясь. Вместе с маской житель Мемфиса менял дом, семью и род занятий, поэтому каждый день здесь был не похож на предыдущий.

– Объясни, Сейт-Акх: должны ли мы уважать местные традиции? – спросил Мал.

– Разумеется, – отвечал жрец.

– Тогда о чем ты пытаешься нам сказать?

– В Мемфисе ваш ум будет захвачен чередой бесчисленных образов. Не отвергайте их, но и не принимайте близко к сердцу. Постарайтесь разглядеть те силы, которые стоят за ними, и тогда вы сможете понять, что за сила движет вами.

Жрец не стал задерживаться на корабле, а Мал и Лия еще долго говорили о Мемфисе. Мал вспомнил все, что ему когда-то рассказывали об этом городе Хуфтор, Фарид Ол и Матара, но никак не мог понять, зачем людям жить там, где им приходиться ежедневно менять маски и роли?

– Это ведь так утомительно! Какой в этом смысл?

За день до прибытия в Мемфис Гор затосковал:

– Сехмен, мне нужно отдохнуть, позаботься о корабле.

Гор скрылся в каюте, которую он делил вместе с Паоло. Мал догадывался о причинах мрачного настроения Гора, спустился к нему в каюту и первым заговорил с ним:

– Я знаю, что тебя тяготит договор, который ты заключил со мной.

– Мой господин, – отвечал Гор, – я служу тебе два года. За это время я получил все, о чем мог только мечтать.

– Сейчас я меньше всего нуждаюсь в твоих услугах, – сказал Мал.

Гор посмотрел на Мала с ужасом, будто бы тот собирался выгнать его с позором как неверного слугу.

– Но я не могу отменить наш договор и отпустить тебя на все четыре стороны. Это было бы несправедливо.

– Я не хочу покидать тебя, мой господин! – взмолился Гор.

– Зачем ты обманываешь себя? Ты стал капитаном и жаждешь поднять паруса и уйти в открытое море.

Гор опустил голову:

– Я не могу так поступить.

– Настал твой час, Гор. Тебе надлежит без устали осваивать морское дело.

– Ты прав, господин. Мне стыдно, но мысль о том, что мне рано или поздно придется расстаться с тобою, волнует меня настолько сильно, что я теряю желание что-либо делать.

– Лишь бы ты не терял голову, – перебил его Мал. – Все мысли и желания, которые приносят смятение в твою душу, гони прочь, а те, что подобно свежему ветру надувают паруса твоего корабля, храни как драгоценные жемчужины. Доверься воле Всевышнего. Не по моей воле ты получил этот корабль, я лишь позволил тебе занять должность, уготованную небесами. Тебе предстоит еще много раз отправляться в плавание, и ты еще найдешь себе не менее достойного наставника, чем Аузахет.

Лицо Гора прояснилось:

– Значит, вы позволите мне остаться капитаном?

– Плох тот господин, который не умеет разумно распорядиться способностями своего слуги.

– Простите меня за малодушие и позвольте приступить к своим обязанностям.

Мал кивнул и они вместе покинули каюту.

На следующий день Мал увидел с палубы корабля горы, а за ними острые верхушки пирамид и не смог оторвать от них взгляда. Он узнал их – именно они были изображены на потолке пещеры отшельницы Ари. Сейчас Мал не сомневался, что найдет путь в обитель Христа без особого труда.

К нему подошел Сехмен:

– Говорят, что после появления на свет человеку нужна хижина, а после смерти – пирамида.

Слова египтянина заставили Мала пробудиться ото сна наяву. Ему очень хотелось расспросить Сехмена о древних пирамидах, но он не мог позволить себе раскрыть тайну святыни человеку непосвященному. К тому же едва ли Сехмен знал путь, ведущий в обитель Христа, а это было единственное, о чем Мал сейчас хотел знать.

Корабли причалили к берегу. Мемфис окружали невысокие белокаменные стены. Корабль «Осирис» направился на противоположную сторону реки. Мал обернулся вслед за ним и увидел на другом берегу множество обелисков и полуразрушенных склепов. Это был город мертвых – Сехмен рассказывал о нем. В отличие от Мемфиса этот город был лишен стен, и всем своим видом напоминал заброшенную каменоломню. Посреди нее возвышались две пирамидальные башни с плоскими вершинами. Чем дольше Мал в них всматривался, тем больше ему казалось, что он их уже где-то видел. От башен повеяло холодом, и у Мала пропало всякое желание смотреть в сторону города мертвых.

Мал сошел с корабля на берег, воодушевленный близостью к цели. Вот-вот он выполнит обещание, данное много дней назад рыцарю Филиппу. Едва Мал коснулся земли, как возле него оказались Гатара и Матара. «Бастет» раньше всех доставил цариц в Мемфис.

– Принц-рыцарь, завтра в полдень мы ждем вас и ваших спутников во дворце, – произнесла Матара тоном, не терпящим возражений.

– Благодарю вас за приглашение, ваше величество, но завтра я не смогу прибыть к вам – у меня есть неотложные дела.

– Прошу вас, всего один день. Как только он закончится, вы будете предоставлены сами себе.

Мал бросил еще один взгляд на вершины пирамид, убеждая себя в том, что совсем скоро он будет там.

– Один день ничего не решает. Так что соглашайтесь, Змеиный князь, – к увещеваниям Матары присоединился Сейт-Акх.

Жрец, конечно же, догадывался, о чем сейчас думает Мал. И хотя принц так никому и не сказал об истинной цели своего путешествия, даже Лие, жрец мог узнать обо всем от всеведущих змеиных богов. Впрочем, Мал и не собирался от него ничего скрывать. Но и говорить с Сейт-Акхом о пирамидах ему не хотелось, даже если бы жрец пообещал рассказать ему: кто и зачем их сотворил.

Матара и Гатара, не дождавшись ответа, надели белые овальные маски с прорезями для глаз и вместе со свитой направились в город.

– Они идут во дворец, – сказал жрец, провожая их взглядом, – мы же пойдем в квартал чужеземцев.

– Я хочу попасть в храм любого из богов, что почитаются в Мемфисе, – заявил Мал.

Для него пришло время поговорить со змеем, – долг первым богам отдан им сполна.

– Это возможно, – отвечал жрец.

Они двинулись в город. Вместе с ними отправились Фелициан, Гил, Аузахет, Паоло и Гор. Мал и Лия шли позади всех. Им пришлось задержаться у Артемиды. Лия ждала, что ее сестры отправятся вместе с ними. От Танис она узнала, что завтра корабль амазонок покидает Мемфис, а Лара, Нилла и Силла уже ушли в город за припасами. Лия удивилась:

– Они не говорили мне о том, что покинут Мемфис так скоро.

Она ждала, что сестры попрощаются с ней, как это принято поступать по отношению к близким людям. Но амазонки словно бы говорили ей таким образом: ты нам чужая.

– А что им еще остается делать? – заметил Мал. – Они уже получили от Сейт-Акха богиню Таурт. Теперь у них есть средство, которое поможет женщинам Артемидоса. Какая еще сила способна задержать их в городе богов?

– Сомневаюсь, что Таурт поможет им, – сказала Лия.

– Почему? – полюбопытствовал Мал, начиная понимать, почему Лия в Нибуре так усердно изучала беременность и роды.

– Элла была права: если Артемида так и не помогла нам, то, что может сделать богиня Таурт?

– Кто такая Элла?

– Разве ты не помнишь ее? Она погибла на озере Айя.

– Эту статуэтку дал вам Сейт-Акх. Разве ты сомневаешься в силе верховного жреца?

– Да, сомневаюсь, – неожиданно призналась Лия.

– Разве? – Мал недоумевал.

– Боги самолюбивы и жестокосердны. Их нрав изменчив, и в этом они подобны людям, – убежденно сказала амазонка.