Мифы и мины для подрыва Российской государственности - Сергей Григорьевич Горленко

сообщили, что, хотя меня и не увольняют из КГБ, миссия моя в Британии окончена. И отправили в отпуск до начала августа». Так предатель начинает описывать свою «одиссею» побега на Запад.

Сразу же необходимо сделать следующее замечание. Усыпить бдительность советских контрразведчиков, в частности сотрудников наружного наблюдения, Гордиевскому удалось благодаря двум немаловажным обстоятельствам. Прежде всего нельзя сбрасывать со счетов оперативное образование, которое будущий предатель получил в разведывательной школе № 101; а надо признать, что слушателем школы Гордиевский был (по отзывам всех, кто его знал по периоду учебы) весьма способным и все разведывательные премудрости он отлично усвоил. Поэтому шпиону удавалось без особых осложнений выявлять наблюдение за собой и уходить от него, когда он проводил в условиях Москвы операции по моментальной связи с сотрудниками британской разведки или приезжал на Ленинградский вокзал для приобретения билета до Северной столицы и последующего выезда туда.

Вторым обстоятельством явилось то, что большую помощь ему оказали его новые «друзья» в лице все тех же британских разведчиков. Они четко следили за всеми действиями своей «верноподданной шестерки» и умело направляли его по «верному» пути, для чего специально разработали подробные инструкции, как ему предстоит поступать в той или иной обстановке. А в соответствии с «генеральной» линией поступать ему следовало так: добраться поездом до Ленинграда, затем доехать до Финляндского вокзала, откуда направляться в сторону Выборга. Непосредственная встреча с представителями британской разведки должна была состояться возле шоссе, в нескольких километрах от советско-финляндской границы.

В условленном месте, у большого валуна в лесу, шпиона должны были встретить и в багажнике машины перевезти через границу в Финляндию. Успех операции зависел в немалой степени от водителя, которому предстояло во что бы то ни стало уйти от слежки КГБ и вовремя прибыть на место обусловленной встречи.

Все произошло в общих чертах именно так, как было спланировано в недрах британской разведывательной службы, Не обошлось без кое-каких мелких шероховатостей, но в целом все прошло удачно для предателя Гордиевского. С опозданием на несколько минут машина английской разведки, оторвавшись от наружного наблюдения КГБ, прибыла на место, где ее уже ожидал взмокший от нервного напряжения шпион, и, поместив его в багажник, повезла к границе с Финляндией. Сам предатель описывает это приключение следующим образом:

«Из инструкции я знал, что меня снабдят успокоительными пилюлями, фляжкой холодной воды, контейнером, в который я при необходимости могу помочиться, и алюминиевым экраном-одеялом, чтобы я набросил его на себя у границы на тот случай, если кто-то из пограничников направит на машину инфракрасный детектор тепла. Я осмотрелся и обнаружил все перечисленные предметы».

Короче говоря, пересечение границы прошло для Гордиевского удачно. В одной из последних глав своей книги он так живописал о своих чувствах сразу после побега на Запад:

«…я находился в приподнятом настроении… Подумать только: за мной охотился весь КГБ, и тем не менее я ушел у них из-под носа… Главное же, что уцелела огромная информация, хранившаяся в моей голове. Теперь уже ничто не помешает мне передать эту информацию английскому правительству…»

Считаем, что этот эпизод не добавляет чести тем офицерам, которые обязаны были по долгу службы не допустить побег шпиона за кордон. И таким образом предотвратить дополнительную утечку весьма ценной информации, о чем предатель восторженно описал следующим образом:

«Я не только назвал всех тех, кто служил в Лондонском отделении КГБ, но и подробно рассказал своим новым друзьям (так Гордиевский величает англичан. – Прим. авт.) о методах, используемых советской разведкой, и о роли нелегалов, сотрудничающих с КГБ. Кроме того, с моей помощью было обезврежено немало потенциально опасных агентов и осведомителей: Бэттани – в Англии, Трехолт – в Норвегии, Берлинг – в Швеции, еще один человек – во Франции и несколько – в Дании».

Мы вынуждены еще раз подчеркнуть, что основная вина за побег Гордиевского лежит не на рядовых сотрудниках КГБ, а на тех руководителях, которые принимали решение предоставить шпиону, попавшему под подозрение, относительную, но весьма способствующую побегу, свободу действий. Пусть на тот момент его вина не была еще доказана неопровержимо, но так или иначе в отношении Гордиевского следовало принять более жесткие меры, которые бы надежно воспрепятствовали подготовке к побегу.

Впоследствии в отношении Гордиевского за измену Родине в форме шпионажа было возбуждено уголовное дело, и он был (правда, заочно) приговорен к высшей мере наказания. Кстати, приговор этот не отменен даже сейчас, хотя мораторий на исполнение смертной казни в России, как всем хорошо известно, действует уже не первый десяток лет.

Поскольку шпион твердо обосновался в Англии, где за былые «заслуги» его охотно приютили местные власти (даже наградили орденом Святых Михаила и Георгия), а мысль возвратиться на свою историческую родину его ни разу не посещала, то нетрудно догадаться, что вынесенный жесткий, но абсолютно справедливый приговор так до сих пор не исполнен. И скорее всего, исполнен не будет никогда… Что само по себе, конечно же, неправильно, ибо зло – а измена Родине, совершенная офицером, стоящим на страже государственной безопасности, есть зло в квадрате, – должно быть беспощадно (и даже не побоимся этого слова – жестоко) наказано.

Но, видимо, суждено отщепенцу закончить свою далеко не героическую жизнь именно на чужбине (подальше от родной земли), хотя для него Англия, по всей вероятности, – это вовсе никакая не чужбина, а самая что ни на есть распрекрасная и желанная страна. Страна, где, по его понятиям, процветает демократия, где царствует свобода и справедливость. То есть все то, что, по мнению г-на Гордиевского, совершенно не характерно для России, а в прошлом – для Советского Союза.

«Глядя на счастливых, улыбающихся нормальных людей, окружавших меня, я подумал о том, сколь резко контрастирует все это с бессердечием, злонравием и непорядочностью, царящими по ту сторону границы. Лица англичан выражали открытость, дружелюбие и чуткость. И мне стало обидно при мысли о том, что в КГБ нет таких лиц – одни только рожи, злобные, порочные, омерзительные…»

Именно так недавний достаточно высокопоставленный сотрудник разведки КГБ, имевший некогда чин полковника и возможно даже имевший некоторые виды на получение в недалекой перспективе генеральских лампасов, охарактеризовал своих бывших товарищей по службе. А заодно объяснил, как он дошел до жизни такой, что не нашел ничего лучше, чем встать на преступный путь государственной измены. Получив из рук британской королевы рыцарский орден и став уважаемым человеком в высшем обществе Соединенного Королевства, он начал