Русская война 1854. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов

главная удача: вместе с ним в столице оказался и управляющий работ на месторождении, Николай Иванович Воскобойников. Вернее, сейчас уже не управляющий, в 1847-м он ушел в отставку и потом несколько лет путешествовал по Персии, но в начале этого года вернулся в Россию и просится обратно на службу. Пока безуспешно, и мы вполне можем его перехватить.

Я кивнул — это действительно была удача. Купить месторождение через Волохова, особенно пока интереса к нефти нет нигде в мире, было несложно. В идеале не только Биби-Эйбат, но и что-то поближе вроде Крымско-Кудакинского и посерьезнее — вроде тех, что потом под Батуми начнет разрабатывать Нобель. Вот только все эти залежи нефти могли принести мало пользы без того, кто сумел бы ими заняться…

В этот момент дверь открылась, и ко мне зашли два очень разных человека. Семенов не зря носил мундир чина пятого класса и держался по-военному строго, хоть и скованно. А вот путешественник Воскобойников, сверкая седыми усами и шевелюрой, успел позабыть про многие условности и сразу закрутил головой из стороны в сторону, словно пытаясь по вещам в моей комнате понять, что я собой представляю.

— Ваш помощник сказал, что у вас есть к нам дело, — после представления Семенов сразу перешел к сути.

— Дело, связанное с нефтью, — поддержал его старый друг. Сколько не виделись, а на незнакомой территории держались так, словно готовы были в любой момент прикрыть друг другу спину. Ох, кажется, непростое это дело — качать ресурсы Родины в 1855 году.

— Все верно, — я указал гостям на два стула. — И я готов предложить вам по тысяче рублей в год и по проценту в будущем обществе, если получится выйти на нужные мне объемы добычи.

— Министерская зарплата, — оценил мою щедрость Семенов.

А вот его друг напрягся:

— Такие деньги не платят просто так.

— Все верно, — кивнул я. — Мне нужны будут ваши знания, опыт, а главное, готовность встраивать в них последние достижения науки.

— Если вам нужны новые месторождения, то в Горном институте вы сможете купить все это гораздо дешевле, — Воскобойников еще боялся верить в удачу.

— Где есть новые месторождения, я и сам знаю, — я отмахнулся. — Построим железные дороги до моря, там — портовые терминалы. Сталь и люди для этого есть. А вот чтобы достать нефть из-под земли и переработать ее, понадобится ваш опыт… — я понял, что инженеры прониклись и слушают. — Итак, для начала пара вопросов. Почему вы добывали нефть в Биби-Эйбате именно ударным методом с помощью штанг? И, кстати, почему та деревня называется именно так?

— Переводится как тетушка Эйбат, — с улыбкой объяснил Воскобойников, погружаясь в воспоминания.

— А насчет способа добычи — у нас не было отдельного опыта с нефтью, а ударно-палочный используют в соляных шахтах еще с 9 века в Старой Руссе, — добавил Семенов.

— Подожди, — повернулся к нему Воскобойников. — А Таманские шахты 1833 года? Там делали колодец методом вдавливания бурава, но с ними было сложно работать.

— Поэтому его и за метод-то считать нет смысла, — сварливо закивал Семенов. — А вот идея того француза Фовелла имеет смысл. Он предложил сразу промывать скважину во время бурения, избавляясь от всего лишнего, чтобы не тратить время на поднятие грунта.

— Но это потребует источника воды и мощных насосов… — начал было Воскобойников, но я остановил его.

— Это не проблема. Раз надо — получите.

— А трубы для укрепления стенок скважины тоже дадите? — задумался инженер.

— Дам, — я тоже погрузился в мысли. — Но меня смущает прохождение породы ударным методом.

— Если вы про новомодные идеи бурения, которыми грезят некоторые юные дарования, — покачал головой Семенов, — то, увы, любая сталь сточится о землю.

— А вы слышали о новых особо крепких сплавах? — возразил я.

— Допустим, — теперь вскинулся уже Воскобойников. — Но как прикажете крутить бур на большой глубине? Передать ударную энергию намного проще, чем вращательную.

— Чисто гипотетически… — я прикинул варианты. — Раз мы все равно подаем под землю воду под давлением, то… Сделаем бур, который запитаем от водяной турбины. Поток воды будет и очищать шахту, и вращать бур. Что скажете?

Я ожидал возражений, хотя бы кучи вопросов и сомнений, но инженеры только переглянулись, а потом в один голос выдали.

— Надо пробовать!

[1] И это не шутка. Удельная теплота сгорания водорода 141 МДж/кг, а у авиационного керосина всего 68. Там проблема в другом, ну да главный герой уже с этим столкнулся.

Глава 21

Мы продолжали работать, а к моим обычным занятиям неожиданно добавились вечерние посиделки с Воскобойниковым. Старый инженер и путешественник оказался интересным рассказчиком, а еще… Мы были похожи. Как оказалось, он еще в 1834 году приносил министру финансов Канкрину письмо с расчетами потерь от неразумного расходования полезных ресурсов. Такая знакомая история: мы продавали 90% добытой в то время нефти в Персию, а сами втридорога закупали американский фотоген — аналог керосина.

К чести Канкрина, он не стал закрывать глаза на проблему, выделил денег, и через три года Воскобойников запустил в Балаханах, где-то под Баку, завод по переработке сырой нефти. Собственно, все, что мы с Лесовским успели выкупить на этот год, шло в Россию оттуда. Вот такого ценнейшего человека мы умудрились заполучить к себе в команду. Чудо? Наверно, да, но иногда без удачи просто никак.[1]

Планер был доработан, турбины прошли испытания и заняли свое место в корпусе — новые продувы, и я принял решение выкатывать самолет на испытания. Для этого на краю Волковского завода мы расчистили и укатали в бетон, заготовленный изначально для Покровки, почти километр взлетной полосы. Ну как бетон… Скорее некое подобие, что мы смогли получить на доступных нам температурах обжига клинкера, но для малой авиации этого оказалось более чем достаточно. Ну, и того же «Императора Николая» там было проще разгружать: он уже успел отвезти Бисмарка и теперь снова работал только на меня.

— Григорий Дмитриевич, — Степан не отставал от меня ни на шаг. — Разрешите мне провести первый полет?

— Нет!

— Ну, пожалуйста! Если что-то случится со мной, пилоты еще найдутся. А если с вами… Нельзя так рисковать! Думаете, я не знаю, сколько аварий было во время