Презумпция невиновности (СИ) - "feral brunette"

— Это полумесяц, — самодовольно объявил Монтегю. — Носи его с достоинством, крошка. Помни, как тебе было хорошо. Помни, как нам с тобой было хорошо.

Он рассмеялся, и этот мерзкий смех перемешался с её слезами и вскриками. Гермиона чувствовала, как падает в самое жерло вулкана, как её окровавленное тело со скоростью света катится в Ад, с которого выбраться уже невозможно.

Как внезапно стало тихо — Монтегю и Гойл пропали, осталась только Грейнджер, боль и кровь. Девушка сглотнула и постаралась перевернуться на бок, чтобы попытаться встать, но сил не было. Её тело дрожало, а конечности начинали постепенно отказывать. Она на миг закрыла глаза, а когда открыла, то закричала с новой силой, будто бы её связки не были порваны.

Перед ней лежали окровавленные тела родителей. Руки отдельно от тел, и голова Хизер валялась дальше. В груди отца была огромная дыра, что Гермиона даже видела, как бьется его сердце, а лёгкие делают последний вздох. Её родители умирали прямо на её руках, а точнее отец — последний удар сердца, и последний вздох.

Она протянула руку, чтобы коснуться тела мужчины, как в нос ударил аромат полевых цветов и весенней свежести.

Темнота, боль, пустота. Это с ней навеки — она сломана, она упала на острые скалы, что насквозь пронзили любящее сердце. Она, как Алекста, была готова на любую жертву, на любое прощение, но этого никто не оценил — её отправили в Ад, длинною в жизнь.

— Открой глаза! Очнись, Гермиона!

Она чувствовала, как чужие руки трясли её за плечи, как вторгались в её сон, как чей-то голос пытался отвоевать её у костлявых лап очередного кошмара, но не получалось. Гермиона продолжала лежать на холодном каменном полу Выручай-комнаты рядом с телами мёртвых родителей и молить о смерти. Возможно, что именно так люди умирают во сне, а она и не против. Слишком больно ей давалась жизнь, а сил остановить весь этот ужас у неё больше не было.

— Открой глаза! — кто-то больно ударил её по лицу, но даже это не помогло. — Смотри на меня! Проснись!

Тут больно, но тут и подкрадывается какое-то спокойствие. Может быть, это было её судьбой — умереть тогда, и она бы больше не знала боли? Грейнджер хотела раз и навсегда уйти, встретить своих родителей на вокзале Кингс-Кросс, чтобы этот Ад остался позади, чтобы все шрамы исчезли, и больше не было никаких кровавых следов на руках. Ей давно пора попрощаться с тем, что Гермиона привыкла называть своей обыденной жизнью — люди не в силах такое выдержать, да и она не выдержала. Разве её сумасшествие — это нормально?

Кто бы только знал, как далёко она зашла в попытках самолечения.

— Открой глаза, я прошу тебя! — сильные руки до боли сжали её плечи. — Пожалуйста, Гермиона!

Она переоценила не только любовь, но и собственные силы. Душа постепенно отделялась от тела — Грейнджер чувствовала, как сердце замедляется и вот-вот остановится. Огонь под ногами начал сменяться холодной водой, а боль отступала — так касается Смерть, она уже такое когда-то чувствовала. Её история может сейчас закончиться, и это больше не пугало. Ей казалось, что она смогла сделать всё, к чему так стремилась, чего так хотела достичь, пусть и не все нити были сожжены.

— Открой глаза! — кто-то снова ударил её по лицу. — Очнись, сон мой!

Сердце больно защемило, что означало только одно — она жива.

— Ты всего лишь мечта, сон мой, — она расплакались, а холодные руки коснулись её подбородка. — Ты — мой самый лучший сон, от которого я всегда убегал.

========== Глава 18 ==========

Комментарий к Глава 18

Сегодня мы окунёмся немного в прошлое. В полноценное прошлое Гермионы и Блейза, чтобы вы могли понять, как сильно эти двое связаны, и как когда-то вытягивали друг друга из болота.

Я хочу, чтобы вы понимали и то, что все проблемы главной героини в плане психических отклонений начались задолго до событий марта-августа 1998-го.

Берегите себя, мои милые.